— Экскюзми, хелп ми плиз. Я вонт гоу ту хоум. А-а-а. Ю кент хелп ми?

— А ю рашен? — разбрасывалась фразами из фильма девочка, сидевшая на заднем сиденье автомобиля.

— Йес! — почти прокричал я, поняв, что именно в этой девочке мое спасение!

— Ти можешь па-русски, я немного панимаю, — с жутким акцентом, не вполне понятно сказала она.

— Откуда, откуда ты знаешь русский?

— Мой брат учиться в Россэйском университете дрюжби народов. А ты откуда?

— Я из Москвы. — Я решил не вдаваться в подробности. — Вася тоже, а Оля из Петербурга.

— О, Петербург! Я никогта там не была, зато инокда бываю в Маскве. У вас там корошо.

— Да, там здорово, а мы вот с моей девушкой и другом застряли в этом клубе и никак не можем уехать отсюда.

— Я помогу, — сказала она и начала совещаться с девчонками, которые сидели на передних сиденьях. — Довезти тебя и твоих друзей мы не можем, вас слишком много, но я позвоню и вызову тебе машину. О’кей?

— О’кей! — сказал я и впервые посмотрел на Олю с Васей, которые по мере моих успехов смеялись все меньше и меньше, а теперь они и вовсе стоят и удивление смотрят на меня и на желтого «жука».

— Все корошо, я пазвонила, скоро за вами приедет такси.

— Огромное тебе спасибо.

— Пожалуста.

Девочки в машине быстро затрещали на уже знакомом уху итальянском и, показывая на меня, о чем-то говорили, смеялись. Уж не знаю, о чем это они так здорово шутили, но в любом случае было приятно, говорят-то ведь обо мне!

Еще немного постояв, они резко дернули машину и скрылись за поворотом, а я оказался напротив своих русских, которые снова подшучивали надо мной и смеялись. Но уже не обидно. Спустя десять минут и вправду приехало такси, и мы, снова ткнув в карту, поехали в отель. Каждый уставился в свое окно, грустил и молча смотрел на меняющиеся незнакомые картинки.

Второй день был исключительно туристический, Только красоты, никаких кабаков и педерастов!

Очень здорово на вечерних улочках Вероны идти среди редких прохожих и на всю улицу, что есть мочи, ругаться матом! Это просто ошеломляюще! Это может кому-то показаться безнравственным, некоторым — слишком вульгарным, но мы от этого так кайфанули… Только представьте себя идущего по вечерней Вероне, вместе с добропорядочными гражданами, и громко материться! Супер. Причем эти горожане ни за что тебя не осудят. Они просто не понимают, что ты там орешь. Кайф.

Утром 31 января за нами заехал тот же «Мерседес», который встречал в аэропорту. Водитель помог загрузить вещи в багажник и быстро довез нас до вокзала в Вероне.

Быстро в Венецию! От Вероны до Венеции ехать всего два часа. Представляете — два часа до осуществления мечты!

Вот, вот уже и подъезжаем. Это уже Венеция! Мы уже в двух шагах от легенды.

Каждая энциклопедия расскажет вам, что Венеция (Venezia) — город в Северной Италии, преимущественно на островах Венецианской лагуны Адриатического моря, административный центр провинции Венеция и области Венеция. 271,8 тыс. жителей (2004). Морской порт (грузооборот ок. 30 млн т в год). Международный аэропорт. И так далее. Но, как вы понимаете, прочесть все это и побывать там — совершенно разные вещи.

Едем буквально по воде. Железная дорога уходит куда-то в море. И вот город начинается с маленьких домиков, которые растут прямо из воды. Вокруг этих домов лодки. И сразу как-то сказочно стало на душе, необычно: город, который растет из воды! Но вот, надо же, здесь есть и обычные дома— и именно их я сейчас вижу из своего окна.

Поезд прибыл. Мы вышли. Я ступил своим ботинком на твердый перрон. Он не плавучий, настоящий. Катим сумки к вокзалу.

Нас встречает высокий, загорелый молодой человек в солнцезащитных очках и ведет на привокзальную площадь. Когда дневной свет коснулся наших бледных лиц, я просто остолбенел. Надо же — я все это вижу, но верю с трудом. Дорог у привокзальной площади не было! Вода кругом, а по ней, как машины по проезжей части, плавают катера, большие и маленькие, лодки — словом, все, что может плавать. Лодки вместо автомобилей! Ко всему прочему на крыше некоторых из них шашечки с надписью «Taxi». Смотрю на это чудо человеческой фантазии — и дух захватывает, даже думать ни о чем не могу. С языка только и сорвалось: «Ух ты!» — на большее не хватило. Прямо передо мной какой-то огромный собор с высоким зеленым куполом — и даже он стоит на воде! Рядом нет даже отмели. Стены прут прямо из воды! А возле короткого пирса, который я расценил как парковку, стоит лимузин! С длинной белой крышей, с маленьким окошечком сзади и люком сверху… только этот лимузин — лодка! Мозг просто взорвался, но я не расстроился и с удовольствием попрощался с ним отчаянным криком ликования: «Ю-ю-ю-ю-ю-ю-х-у-у-у-у-у-у-у».

Таксист бережно положил вещи в салон и подал руку, приглашая на борт. Мы разместились и поплыли. Чувство восторга и ликования не покидало меня. Я просто счастлив и безгранично рад тому, что сейчас со мной происходит! Мы плывем среди красивых зданий, проходя под мостами, рядом с вековой историей, запечатленной в зданиях, которые не подчиняется законам привычного восприятия. Легкий морской бриз обдувает мое лицо, треплет Олины волосы, рисует на лице легкий румянец, делая его еще выразительнее и ярче. Как же она красива сейчас! Я как ребенок радуюсь той красоте, что меня окружает. Боже, как прекрасно! Красивая женщина, которую люблю, среди невероятно роскошных домов — и мы плывем в лимузине по каналам Венеции! Это просто сказка, о которой я даже не смел мечтать тогда, в поезде Кисловодск — Москва, слушая рассказы преподавателя математики. Оля тоже что-то кричит, ликуя от осознания необычайности момента. Я кричу о своей любви к ней, а она — о своей, не обращая внимания на прохожих, которые то и дело смотрят на двух идиотов в лодке. Выходя из малого канала, проплываем мимо церкви Санта-Мария делла Салуте, наш капитан прибавляет обороты двигателя и на большой скорости проходит близ острова Сан-Джорджо Маджоре, где расположена одноименная церковь и монастырь. Просто сказка. И все это было построено в пятнадцатом—семнадцатом веках! Надо же, сколько глаз эти произведения уже порадовали! Теперь наша очередь любоваться этой красотой!

Отель недалеко от центральной площади Сан-Марко. Идти прогулочным шагом минут пятнадцать. Номер хороший. Деревянная мебель, гобелены на стенах, шелковое постельное белье, телевизор, холодильник, и все пышно, как в восемнадцатом веке. Просто и без пафоса — барокко! Посмотрели отель и, не теряя ни минуты, бегом дальше осматривать Венецию.

Не прошло и часа, а мы уже на центральной площади. Какая красота! Дворец Святого Марка, Дворец дожей, кругом гондолы! А голубей сколько! Здесь они — неотъемлемая деталь площади. Не удивлюсь, если они охраняются государством. Никогда их столько не видел, разве что в Нижнем Тагиле рядом с продуктовым магазином и у автобусной остановки. Но кто эти голуби у нас? Родня бомжам, летающие крысы, бездомные санитары остановок и мусорок, жалкие обитатели чердаков, люди им даже хлеба бросить жалеют: «Самим жрать нечего, а тут еще голубей кормить!» А тут вон они какие, пафосные, холеные, жирные, перья вон как переливаются. Понимают, наверное, свой статус достопримечательности. Им даже кукурузу туристы за евро покупают и скармливают. Вот бы их на Урал!

Вы себе представить не можете, какое это невероятное ощущение, когда ты стоишь с любимым человеком в самом центре самой красивой площади Италии и вокруг тебя хлопает крыльями огромное количество голубей. Они садятся тебе на голову, на руки, на ноги. А на площади играет музыка…

Каждый раз, когда я вспоминаю нашу поездку, перед глазами возникает одна и та же картина: подняв руки вверх и стоя лицом друг к другу, мы целуемся под романтическую музыку, а вокруг нас летают голуби.

С двух сторон площади стоят лотки, там тетки кукурузой торгуют. Все цивильно, чисто. Покупаешь мешочек с кукурузой, а вместе с ним — твердую уверенность в том, что в ближайшие минут десять эти голуби отыграются на тебе за своих уральских сородичей — обосрут с ног до головы. Но, оказывается, там даже птицы воспитанные. Срать они хотели на местные достопримечательности — вот туда и гадят. А на туристов гадить нельзя, это святое, туристы деньги платят! Как только мы это осознали, сразу купили зерно и давай их кормить. Голуби садятся на голову, руки, плечи, зарываются в Олины волосы, царапают мне голову, щиплют руки, выклевывая из них зерно. Играет музыка, а мы, покрытые голубями, кружимся, целуемся, обнимаемся. Почему-то вокруг нас собирается народ, фотографирует. Нас же здесь никто не знает, что фотографировать? «Счастье», — тут же пришел ответ в голову. Никогда не думал, что красоты может быть так много.