Василевский Илья Маркович (псевд. Не-Буква, 1882–1938) — фельетонист, журналист, литературный критик. Об отношении Бунина к Василевскому см. также «Из записной книжки» (с. 101–103 наст. изд.).

Мирский Борис (наст. фам. Миркин-Гецевич Борис Сергеевич, 1892—?) — публицист, профессор права.

«Современное слово» — ежедневная общественно-политическая газета / Ред. Д. Н. Овсянико-Куликовский. — Одесса, 1919–1920.

Овсянико-Куликовский Дмитрий Николаевич (1853–1920) — литературовед и языковед, почетный член Петербургской Академии наук.

…перед ним «развертывалась вся наша история», где ему «перед лампадкой на гробнице Грозного царя мнилось…» — слова из книги И. Наживина «Что же нам делать?». Автор писал: «…пошел побродить по тихому, всегда прекрасному Кремлю. Разрушения были не так уж велики, как сперва думалось: судьба пощадила национальные святыни. И я ходил по старым соборам, и вся наша история развертывалась передо мной. И над гробницей Иоанна Грозного, как и в былые дни, горела „неугасимая“ и лежали на тарелочке трудовые гроши: в Москве до сих пор существует предание, что если постигнет тебя тяжелое горе, хорошо помолиться тогда в тишине у могилы грозного царя. И, глядя на тихую лампаду, казалось мне, что это русская душа, душа России теплится тут, под старыми сводами, среди разбитого Кремля…» (с. 24–25).

Шор С. М. — отец известного музыканта Д. С. Шора. Бунины встречались с С. М. Шором во время своего путешествия в Палестину в 1907 г.

Заметки (по поводу критики предыдущей статьи)^*

Южное слово. — 1919. — 25 ноября (№ 71). — С. 1. — Ответ на критические выступления одесской печати против «Заметок» об И. Ф. Наживине.

Саади (между 1203 и 1210–1292) — персидский писатель и мыслитель. Автор поэмы-философского трактата «Бустан» (1257), сборника притчей «Полистан» (1258), любовной лирики.

Саади спросили: «Куда ты так быстро бежишь?»… — вольный перевод из первой главы сб. притчей Саади «Полистан»: «Но твое положение, — возразил я, — походит на положение той лисицы, которую видели как она бежала, то падая, то вставая. Кто-то ей заметил: что с тобой, что ты так напугана? Я слышала, проговорила лисица, что ловят верблюда. Эх ты, глупая, сказали ей, какое твое отношение, какое подобие верблюду? Молчи, отвечала лиса, если завистники преднамеренно выскажут, будто я верблюд и я буду поймана, кто же позаботится выручить меня, разузнав обстоятельно о моем положении. Пока противоядие будет доставлено из Ирак-араби, укушенный змеей успеет умереть». (Саади. Гюлистан: Цветник роз / Пер с персид. И. Холмогорова. — М., 1882. — С. 52).

…лекции о русской революции… — имеется в виду «Великий дурман» (см. с. 45–63 наст. изд.).

…в «Современном слове»… статейку обо мне озаглавили «Траур»… — Современное слово. — 1919. — 9 (22) ноября (данный номер газеты в библиотеках Москвы отсутствует).

…анекдот ли от Робина — в это время в Одессе существовало кафе Робина.

…этому слуху поддакнули «Одесские новости»… — имеется в виду статья «Правогазетный шаблон» без подписи (Одесские новости. — 1919. — 10 (23) ноября (№ 11055). — С. 2), в которой говорится: «В «Южном слове» Ив. Бунин выступает в защиту «талантливого и умного русского писателя» — Ив. Ф. Наживина. Не нравится автору «левогазетный шаблон», по которому «глумятся над выдающимся русским человеком». <…> Бунина возмущает главным образом нетерпимость, проявленная в отношении Наживина. <…> Но ведь вот тоже писатель и тоже «не последний человек в литературе» и тоже не «другой национальности» — Максим Горький кадит «коммунистической лампадкой пред лжецарями московскими. Как отнесется к нему Ив. Бунин? С той же правогазетной объективностью? Или соберет весь свой обличительный пафос и воскликнет: „уж мы вас!“ Ну думает Горький, что его дому пристала советская власть. Что же это такое в самом деле. Нельзя же „мордовать“ и т. д. Нет, очевидно дело не так просто. Одно из двух: или писатель Бунин выступает в защиту современной русской литературы, тогда почему один Наживин в роли подзащитного; или гражданин Бунин защищает гражданина Наживина по причинам единомыслия и единодушия, тогда на левогазетный шаблон приходится ответить шаблоном правогазетным. И разве нельзя его найти в скрытом намеке на превосходство „прямых потомков строителей России“ пред людьми „другой национальности“ (читай еврейской)? Вот и готов шаблон…»

Булгаков Валентин Федорович (1886–1966) — мемуарист, в 1910 г. секретарь Л. Н. Толстого. В 1916–1923 гг. сначала помощник хранителя, затем директор Музея Л. Н. Толстого в Москве. С 1923 по 1948 г. жил в Чехословакии. После возвращения на родину — хранитель Дома-музея Л. Толстого в Ясной Поляне.

«Если я прежде выделил русских мужиков…» — цитата из дневника В. Ф. Булгакова, запись 1 марта 1910 г. У Булгакова высказывание Л. Толстого записано так: «Если я сам видел особенные черты в русском народе, выделял русских мужиков как обладателей особенно привлекательных сторон, то каюсь. Каюсь и готов отречься от этого». (Булгаков В. Л. Н. Толстой в последний год его жизни: Дневник секретаря Л. Н. Толстого. — М., 1989. — С. 100).

Пила и Сысойка — герои повести Федора Михайловича Решетникова (1841–1871) «Подлиповцы» (1863).

…«я ничего не предлагаю, ничего не предполагаю, я — излагаю»… — Бунин перефразировал слова Монтеня, взятые И. Наживиным в качестве эпиграфа к своей книге: «Ничего я не предполагаю, ничего не предлагаю, я — излагаю».

Из «Великого дурмана»^*

Южное слово. — 1919. — 30 ноября (№ 76); 7 декабря (№ 82); 13 декабря (№ 88); Родное слово. — 1920. — 30 января (№ 4). — Эти публикации — отрывки из лекции, прочитанной Буниным в Одессе дважды 21 сентября и 3 октября 1919 г. В. Н. Муромцева-Бунина в своем дневнике записала: «7/20 сентября. <…> Ян целый день писал свою лекцию „Великий дурман“. 8/21 сентября. <…> Ян совсем охрип после лекции. Он не сообразил, что читать ее дважды ему будет трудно. Кроме того, он так увлекся, что забыл сделать перерыв, и так овладел внимание публики, что 3 часа его слушали, и ни один слушатель не покинул зала. <…> Когда он кончил, то все встали и долго, стоя, хлопали ему. Все были очень взволнованы. Много народу подходило ко мне и поздравляло. <…> Очень восхищалась Л., но больше всех Ник<одим> Пав<лович> Кондаков: „Ив<ан> Ал<ексеевич> — выше всех писателей, сударыня, это такая смелость, это такая правда! Это замечательно! Это исторический день!“ А у самого слезы на глазах. Он меня очень растрогал. Настрадался, значит, при товарищах! <…> Ян хочет кое-что выпустить. <…> 24 сент./7 окт. <…> 20 сен<тября — ст. ст.> Ян вторично читал „Великий дурман“. Публики было еще больше. Не все желающие попали. Слушали опять очень хорошо. Ян читал лучше, чем в прошлый раз, с большим подъемом. Хорошо написан конец». («Устами Буниных». — Т. 1. — С. 315–316).

Второй из этих отрывков был позднее опубликован в книге: Скорбь земли русской: Сб. статей 1919 г. — Нью-Йорк: Изд. инициативной группы «Народной газеты», 1920. — С. 44–50. — (На обл. загл.: Скорбь земли родной), печатается по: Бунин-1990. Первый и третий отрывки печатаются по: Бунин в «Южном слове» // Звезда. — 1993. — № 9. Четвертый отрывок печатается по: Из творчества И. А. Бунина эпохи гражданской войны // Филологические записки. — 1995. — Вып. 4. В парижском архиве Бунина, хранящемся в Русском архиве Лидского университета (Великобритания), нет полного текста лекции, но несомненно он существовал, так как в одесских газетах помещено объявление, что в скором времени в издательстве на паях «Русская культура» выйдет книга академика И. А. Бунина «Великий дурман» (Южное слово. — 1919. — 19 окт. (№ 39); Единая Русь. — 1919. — № 35). Вероятно, издание не осуществилось, так как вскоре Одесса была занята красными. Позднее Бунин перепечатал первый отрывок в берлинской газете «Руль» 23 января 1921 г. (№ 56) под заглавием «Записная книжка», предварив его следующими словами: «Ходит ветер и возвращается на круги свои…» «…Итак, снова торжественные заседания, высокие речи, декларации, резолюции — и все именем России, „именем народа“… „А там, во глубине России…“ Снова пробегаю отрывки воспоминаний о лете и осени 1917 года, проведенных мною в деревне, среди подлинной, а не выдуманной нами народной жизни…»