Де Робек, Вемисс и Кейс были в восторге от этого плана. Они согласились с Гамильтоном, что тот был прав, отказавшись от Булаира. Несмотря на всю привлекательность, это было слишком опасно. Как только армия продвинется в глубь территории, она окажется без поддержки корабельных орудий и будет под угрозой атак с обоих флангов — одной турецкой армии, спускающейся из Фракии, и другой, идущей из Галлиполи. Не исключена была возможность, что Болгария объявит войну и станет угрожать Гамильтону с тыла. Те же трудности возможны, если союзники решат нанести главный удар в Азии.
На самом полуострове нет достаточных по площади участков берега, где армия смогла бы сосредоточиться для сокрушительного удара, но рядом будет флот, который прикроет атаку в каждой точке, и в любом случае есть определенная польза в рассредоточении: Лиман фон Сандерс получит доклады о десанте одновременно из полдюжины пунктов и по крайней мере первые двадцать четыре часа не будет знать, где наносится главный удар. Поэтому он будет придерживать свои резервы до тех пор, пока союзники не закрепятся на берегу.
В план следовало внести одно важное добавление, и эта военная хитрость была предложена капитаном третьего ранга Унвином, которого, похоже, вдохновила легенда о троянском коне. Он предложил спрятать 2000 солдат в невинно выглядевшем угольщике «Ривер-Клайд» и посадить его на мель у мыса Хеллес. Как только он коснется дна, паровой хоппер и два лихтера тут же причалят к нему и, связавшись друг с другом, образуют мост на берег. Солдаты тут выскочат из двух проходов, которые надо будет проделать по бортам корабля. Перебежав по сходням на платформу на носу судна, они запрыгнут на мост и переберутся на берег. Рассчитывали, что судно опустеет за несколько минут. Кроме того, на носу будут установлены пулеметы, прикрытые мешками с песком, и они должны удерживать врага, пока будет происходить высадка.
Флот, в самом деле, был очень загружен несколькими подобными приспособлениями и импровизациями. Совершенно независимо от флотилии новых тральщиков Кейса, которая сейчас была готова, прибыло три линкора-имитатора. Раньше это были обычные торговые суда, а теперь их расширили, поставили деревянные пушки и различные надстройки. На удалении по своему силуэту они в точности походили на линкоры, и предполагалось, что их присутствие в Эгейском море может заставить германский флот выйти на бой в Северном море[9].
Коммодор авиации Самсон обосновался на Тенедос, а к флоту присоединился авианосец «Арк Роял». Трудности его были почти неустранимы. Когда были распакованы тридцать самолетов, только пять из них были пригодны к использованию, но их оборудование, тем не менее, не внушало доверия. Бомбы сбрасывались либо с примитивного подноса под ногами у летчика, либо просто наблюдатель должен был швырять их за борт после удаления предохранителя. На этом этапе не установили никаких пулеметов, но вместо этого на борту находился запас железных стрел; пилот или наблюдатель метали их в какого-нибудь врага внизу наподобие охотника, сражающегося с медведем. Хотя эти стрелы, летя вниз, издавали неприятный вой и, конечно, приводили в беспокойство пехоту противника, они редко попадали во что-нибудь. Помимо этого, пилоты Самсона носили с собой револьвер, бинокль, а также спасательный пояс или пустую канистру из-под бензина, чтобы удержаться на поверхности в случае падения в море. Наблюдателей экипировали винтовкой, картами и часами.
С помощью греческих рабочих на Тенедос была построена взлетно-посадочная полоса длиной 700 метров, для чего греки выкорчевали виноградники, а с помощью залитых цементом бочек относительно выровняли поверхность ВПП. Но база все-таки не удовлетворяла требованиям. С острова хорошо был виден полуостров Галлиполи, но мыс Хеллес был в 17 милях, а Габа-Тепе, где предстояло высадиться австралийцам и новозеландцам, в 31 миле, а это были значительные расстояния для самолетов тех дней. О Константинополе, естественно, и говорить было нечего.
Несмотря на эти проблемы, Самсон, во многих случаях вылетая лично, уже начал приносить полезные результаты. В качестве наблюдателей он брал с собой морских офицеров (обычно легковесных корабельных гардемаринов), ввел в пользование новый радиотелефон, и обнаружение целей для корабельной артиллерии резко улучшилось. Поскольку радиотелефон с самолета работал только на передачу, корабли отвечали на полученные сообщения светом прожекторов. Таким методом было проведено несколько бомбардировок, в частности налет на Майдос 23 апреля.
Однако значительно более важной частью работы Самсона в последние дни перед атакой было фотографирование вражеских оборонительных линий. Гамильтон и Кейс вместе тщательно изучили эти фотографии и не были обрадованы. Везде, кроме одного или двух мест, предназначенных для десанта, было изобилие признаков колючей проволоки. Эта проволока стала для всех них кошмаром, и Гамильтон по секрету доверился Самсону, что опасается, что при первой высадке потери составят даже пятьдесят процентов. Если бы у них было несколько новых бронированных десантных лодок, которыми обладает флот, была бы другая история — но тогда это был тщательно охраняемый Адмиралтейством секрет, и даже Китченеру не было положено об этом знать.
Когда Гамильтон отъезжал из Дарданелл в марте, тогда предполагалось, что флот будет беспокоить турок сериями обстрелов вдоль побережья, но сейчас выяснилось, что все такого рода операции невозможны. Вся энергия флота была израсходована на подготовку десанта. Было решено, что основная масса сил вторжения будет собрана в гавани Мудрос на острове Лемнос, а вспомогательные базы будут находиться на Имбросе, Тенедос и Скиросе. За сорок восемь часов до высадки флот вместе с армией начнет выдвигаться к местам сосредоточения на Галлиполийском полуострове. В миле-двух от берега войска пересядут на лихтеры и небольшие лодки, а до берега их отбуксируют моторные лодки группами по четыре. Фактическая высадка произойдет с первыми рассветными лучами солнца, атакующие будут нести на себе не более 200 патронов, винтовки и окопный инструмент, а также трехдневный рацион.
Все это требовало тщательной подготовки. Сюда входило строительство буксиров, пристаней и барж; обучение гардемаринов вождению моторных лодок до указанных точек в темноте на неизвестном берегу; изучение течений и погоды; организация приема животных на берегу и перекачки питьевой воды с кораблей на побережье; определение сигналов и кодов; распределение целей между линкорами и крейсерами, которые будут поддерживать десант; разработка обширного расписания для перемещений кораблей флота. Каждая проблема была новой или, во всяком случае, необычной, был даже подготовлен план эвакуации армии в случае частичного или полного провала операции.
В это же время было необходимо перевезти 75 000 солдат Гамильтона из Египта на острова на расстояние около 700 миль.
Удивительно и даже сверхъестественно, но эти приготовления и многое другое проходили без каких-либо крупных неудач. Лишь однажды команде транспорта на пути в Лемнос пришлось покинуть корабль, когда появился турецкий эсминец. Но вражеские торпеды прошли под килем, и скоро моряки взобрались опять на борт. Преследуемый британскими эсминцами, турецкий корабль наскочил на мель и застрял возле острова Хиос. Казалось, даже погода подтверждала разумность задержки Гамильтоном операции, потому что за всю первую половину апреля было едва ли два хороших дня. Предварительно атака была назначена на 23 апреля — день Святого Георгия, в это время луна заходит за два часа до рассвета, и поэтому армада сможет приблизиться к берегу в темноте. Но 21 апреля забушевал шторм и атаку отложили, сначала на двадцать четыре часа, потом на сорок восемь. Наконец решающим днем было выбрано воскресенье, 25 апреля.
Греческое правительство Венизелоса предоставило союзникам остров Лемнос, который, по легендам, был жилищем Вулкана, а аргонавты на нем останавливались на какое-то время. По стандартам Эгейского моря его, однако, нельзя было назвать живописным. Деревьев тут было мало, а местные жители из этих плотных вулканических пород и окружающего моря могли наскрести только на свои собственные нужды. Жизнь тут текла без событий.
