Искажения Звезда покатилась… Это мы рассмешили ее. Глубже ночь опустилась, Развеселое ныне житье! Наступило молчанье: Тихий ангел над домом летел, А к тому — примечанье: Дом был — морг, а жильцы — не у дел. Поперхнулся хозяин: Значит, гости идут за двором; Значит, к Авелю Каин Прибежит с топором. Движение Праща описывает круг, — Смеется Голиаф; Праща описывает круг, — Повержен Голиаф; Праща описывает круг, — Но умер Голиаф. Давид играет и поет, — Безумен царь Саул; Давид играет и поет, — Задумчив царь Саул; Давид играет и поет, — Спит, грезя, царь Саул. Мечта разыскивает путь, — Закрыты все пути; Мечта разыскивает путь, — Намечены пути; Мечта разыскивает путь, — Открыты все пути. Сон На границе вод полярных, средь гигантских светлых теней, Где в горах, среди гранита, гаснут призраки растений, Реют стаи птиц бессонных; улетают, прилетают, То наполнят воздух свистом, то вдали беззвучно тают. Им в пустыне нет подобных ярким блеском оперенья; Дикой нервности полета нет средь птиц иных сравненья; А они живут без пищи, никогда гнезда не строя; И пустыня их волнует грозной вечностью покоя. Если льдины раздвигает киль полярного фрегата — Стаи бережно проводят и напутствуют собрата И, его снастей коснувшись драгоценными крылами, Средь гигантских светлых теней исчезают с парусами. Поэма Ли — Да, я три раза видел ЛИ, — Сказал мне старый Биг. — Его я видел и теперь Доволен навсегда; Не может больше счастья быть, Как повстречаться с ним. Как позабыть его лицо? — Оно светло; глаза Улыбкой странною блестят, Но нет тревоги в них, Как будто истина навек Принадлежит ему. О, эта истина! Заметь, Что истин много. Им Отведены часы и дни. Царь Истина — весь мир. Царь Истина… такая есть, — Ее-то знает ЛИ. Она проста на первый взгляд, Но очень мудрена, Когда захочет человек Умом ее понять. Ну, кто научно объяснит Движенье сердца мне?.. Душа живого сердца — ЛИ, Вот кто такой он есть; Когда приходит он — тебе Приятно и легко. На знамени его всегда Написано: «ПРИВЕТ!» Не человек он — нет. И он Явился мне во сне, Когда голодный я заснул В пакгаузе пустом; Вдруг разбудил меня толчок Приветливый в плечо. Я встал. Тут крыс унылый писк Вернул меня стремглав К действительности злобной. Я На свет луны смотрел И думал: «Это мне со сна Почудился толчок». Как серебро в смоле, сиял Холодный диск луны. У ног моих застыл, дымясь, Ее молочный луч. Она смеялась надо мной Из дали темных бездн. Я вновь хотел смежить глаза, Но показалось мне, Что тень или намек на тень Парит над головой С улыбкой милой, как цветок Среди осенних гряд. В волненьи сильном я не мог Запомнить все тогда, Я мог заметить лишь, что он Прекрасен и не горд. Приветлив, прост, как джентльмен, И пошутить не прочь. — Кто спит — тот ест, — сказал он, взяв Юмористичный тон, — Но афоризм этот хорош, И то условно — раз. Гораздо лучше ветчина, Хлеб, пиво и треска… Уверен я, что утром ты Пойдешь в Кардийский док. Есть с бородой там человек, Чахоточный такой, — Смотритель. Ты ему скажи, Что ЛИ тебя послал. Меня зовут, мой милый, ЛИ. Я — некто и ничто. Я, как случится, — есть иль нет, Но, большей частью, — да. Три раза встретишь ты меня На жизненном пути. Я раз еще к тебе приду Без разрешенья, сам; А в третий — ты увидишь, где Нужна моя рука, Сообразив, как человек, Зачем приходит ЛИ. И он исчез. Ужель всю ночь Проговорил я с ним? Ревело утро пристаней Раскатами сирен, И солнце в голубой воде Плескалось нагишом. Надеюсь, это не был сон, — Сказал я сам себе, Сердито взяв Кардийский док В уме на абордаж, — Доверчив страшно был в те дни Я, веря чудесам. В воротах дока человек С унылой бородой, С румянцем алым на щеках Остановил меня, Плюясь сердито, и спросил — Зачем я здесь брожу, Я шапку торопливо снял, Откашлялся, вспотел, И буркнул: «Я пришел от ЛИ Поденщину просить; ЛИ наказал вам передать, Что он меня послал». Смотритель важно загудел: «ЛИ? Что-то помню… да… Высокий этакий, в пенсне. Ну ладно, становись». И тут же выдал мне значок, билет и инструмент. |
