Конец 1856 – начало 1857 Семья Полонских в гостях у А. А. Фета в Воробьевке летом 1890 г. Сидят: А. А. Фет (справа), его жена Мария Петровна (слева), дочь Я. Полонского Наталья (в центре). Стоят: Я. Полонский (второй слева), его жена Жозефина Антоновна (первая справа), сыновья Б. Полонский (крайний слева) и А. Полонский (второй справа). ПАМЯТИ В. П. БОТКИНА 16 ОКТЯБРЯ 1869 ГОДА
Прости! Разверстая могила Тебя отдаст родной земле; Скажи: что смерть изобразила На этом вдумчивом челе? Ужель, добра поклонник страстный, Ты буйству века уступил И обозвал мечтой напрасной Чему всю жизнь не изменил? Ужель сказал: «За вами поле, Вы правы, тщетен наш союз! Я ухожу, – нет в мире боле Ни светлых дум, ни вещих муз». Нет! покидая жизнь земную, Ты вспять стопы не обращал И тихо лепту трудовую Трем старшим музам завещал [7] . Октябрь 1869 ПАМЯТИ Н. Я. ДАНИЛЕВСКОГО Если жить суждено и на свет не родиться нельзя, Как завидна, о странник почивший, твоя мне стезя! – Отдаваяся мысли широкой, доступной всему, Ты успел оглядеть, полюбить голубую тюрьму. Постигая, что мир только право живущим хорош, Ты восторгов опасных старался обуздывать ложь; И у южного моря, за вечной оградою скал, Ты местечко на отдых в цветущем саду отыскал. 3–5 июля 1886 ОТВЕТ ТУРГЕНЕВУ Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью Мы любим родину с тобой? Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью, Готово сердце в нас истечь до капли кровью По красоте ее родной? Что ж! пусть весна у нас позднее и короче, Но вот дождались наконец: Синей, мечтательней божественные очи, И раздражительней немеркнущие ночи, И зеленей ее венец. Вчера я шел в ночи и помню очертанье Багряно-золотистых туч. Не мог я разгадать: то яркое сиянье – Вечерней ли зари последнее прощанье Иль утра пламенного луч? Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно, Столица севера спала, Под обаяньем cна горда и неизменна, И над громадой ночь, бледна и вдохновенна, Как ясновидящая шла. Не верилося мне, а взоры различали, Скользя по ясной синеве, Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, – А воды, не струясь, под ними отражали Все флаги пестрые в Неве. Заныла грудь моя – но в думах окрыленных С тобой мы встретилися, друг! О, верь, что никогда в объятьях раскаленных Не мог таких ночей, вполне разоблаченных, Лелеять сладострастный юг! <<1856 >> ТУРГЕНЕВУ Прошла зима, затихла вьюга, – Давно тебе, любовник юга, Готовим тучного тельца; В снегу, в колючих искрах пыли В тебе мы друга не забыли И заждались обнять певца. Ты наш. Напрасно утром рано Ты будишь стражей Ватикана, Вот за решетку ты шагнул, Вот улыбнулися анти?ки, И долго слышат мозаи?ки Твоих шагов бегущий гул. Ты наш. Чужда и молчалива Перед тобой стоит олива Иль зонтик пинны молодой; Но вечно радужные грезы Тебя несут под тень березы, К ручьям земли твоей родной. Там все тебя встречает другом: Черней бразда бежит за плугом, Там бархат степи зеленей, И, верно, чуя, что просторней, – Смелей, и слаще, и задорней Весенний свищет соловей. Начало 1858 БРЖЕСКИМ при получении цветов и нот Откуда вдруг в смиренный угол мой Двоякой роскоши избыток, Прекрасный дар, нежданный и двойной, – Цветы и песни дивной свиток? Мой жадный взор к чертам его приник, Внемлю живительному звуку, И узнаю под бархатом гвоздик Благоухающую руку. Начало сентября 1847 * * * <<...>> Коли оно когда-нибудь разобьется и засыпется развалинами, и найдут только отломанный кусочек: в нем слишком много слез, то и этот кусочек поставят в музей и по нем будут учиться. <<...>> Л. Н. Толстой о стихотворении «А. Л. Бржеской» в письме А. А. Фету 15–16 февраля 1879 г. А. Л. БРЖЕСКОЙ Далекий друг, пойми мои рыданья, Ты мне прости болезненный мой крик. С тобой цветут в душе воспоминанья, И дорожить тобой я не отвык. Кто скажет нам, что жить мы не умели, Бездушные и праздные умы, Что в нас добро и нежность не горели И красоте не жертвовали мы? Где ж это все? Еще душа пылает, По-прежнему готова мир объять. Напрасный жар! Никто не отвечает, Воскреснут звуки – и замрут опять. Лишь ты одна! Высокое волненье Издалека мне голос твой принес. В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. – Прочь этот сон, – в нем слишком много слез! Не жизни жаль с томительным дыханьем, Что жизнь и смерть? А жаль того огня, Что просиял над целым мирозданьем, И в ночь идет, и плачет, уходя. вернутьсяЗавещал капитал университету, консерватории и школе живописи. (Примеч. А. А. Фета.) |
