<<1842 >> * «Полно смеяться! что это с вами? Точно базар! Как загудело! словно пчелами Полон анбар». «Чу! не стучите! кто-то шагает Вдоль закромов... Сыплет да сыплет, пересыпает Рожь из мешков. Сыплет орехи, деньги считает, Шубой шумит, Всем наделяет, все обещает, Только сердит». «Ну, а тебе что?» – «Тише, сестрицы! Что-то несут: Так и трясутся все половицы... Что-то поют; Гроб забивают крышей большою, Кто-то завыл! Страшно, сестрицы! знать, надо мною Шут подшутил». <<1842>> * Помню я: старушка-няня Мне в рождественской ночи Про судьбу мою гадала При мерцании свечи, И на картах выходили Интересы да почет. Няня, няня! ты ошиблась, Обманул тебя расчет; Но зато я так влюбился, Что приходится невмочь... Погадай мне, друг мой няня, Нынче святочная ночь. Что, – не будет ли свиданья, Разговоров иль письма? Выйдет пиковая дама Иль бубновая сама? Няня добрая гадает, Грустно голову склоня; Свечка тихо нагорает, Сердце бьется у меня. <<1842 >> * Перекресток, где ракитка И стоит и спит... Тихо ветхая калитка За плетнем скрыпит. Кто-то кра?дется сторонкой, Санки пробегут – И вопрос раздастся звонкой: «Как тебя зовут?» <<1842>> П. И. Чайковский. * * * <<...>> То, что Чайковский говорит – для меня потому уже многозначительно, что он как бы подсмотрел художественное направление, по которому меня постоянно тянуло и про которое покойный Тургенев говаривал, что ждет от меня стихотворения, в котором окончательный куплет надо будет передавать безмолвным шевелением губ. Чайковский тысячу раз прав, так как меня всегда из определенной области слов тянуло в неопределенную область музыки, в которую я уходил, насколько хватало сил моих. Поэтому в истинных художественных произведениях я под содержанием разумею не нравоучение, наставление или вывод, а производимое ими впечатление. Нельзя же сказать, что мазурки Шопена лишены содержания, – дай бог любым произведениям словесности подобного. <<...>> А. А. Фет. Из писем великому князю К. К. Романову.
* * * Младенческой ласки доступен мне лепет, Душа откровенно так с жизнью мирится. Безумного счастья томительный трепет Горячим приливом по сердцу стремится. Скажу той звезде, что так ярко сияет, – Давно не видались мы в мире широком, Но я понимаю, на что намекает Мне с неба она многозначащим оком: – Ты смотришь мне в очи. Ты пра ? ва: мой трепет Понятен, как луч твой, что в воды глядится. Младенческой ласки доступен мне лепет, Душа откровенно так с жизнью мирится. <<1847 >> * * * Не отходи от меня, Друг мой, останься со мной. Не отходи от меня: Мне так отрадно с тобой... Ближе друг к другу, чем мы, – Ближе нельзя нам и быть; Чище, живее, сильней Мы не умеем любить. Если же ты – предо мной, Грустно головку склоня, – Мне так отрадно с тобой: Не отходи от меня! <<1842 >> * * * Тихая, звездная ночь, Трепетно светит луна; Сладки уста красоты В тихую, звездную ночь. Друг мой! в сияньи ночном Как мне печаль превозмочь?.. Ты же светла, как любовь, В тихую, звездную ночь. Друг мой, я звезды люблю – И от печали не прочь... Ты же еще мне милей В тихую, звездную ночь. <<1842 >> * * * Буря на небе вечернем, Моря сердитого шум – Буря на море и думы, Много мучительных дум – Буря на море и думы, Хор возрастающих дум – Черная туча за тучей, Моря сердитого шум. <<1842 >> * * * Я долго стоял неподвижно, В далекие звезды вглядясь, – Меж теми звездами и мною Какая-то связь родилась. Я думал... не помню, что думал; Я слушал таинственный хор, И звезды тихонько дрожали, И звезды люблю я с тех пор... <<1843 >> * * * Шумела полночная вьюга В лесной и глухой стороне. Мы сели с ней друг подле друга. Валежник свистал на огне. И наших двух теней громады Лежали на красном полу, А в сердце ни искры отрады, И нечем прогнать эту мглу! Березы скрипят за стеною, Сук ели трещит смоляной... О друг мой, скажи, что? с тобою? Я знаю давно, что? со мной! |
