Этот трудный вопрос так и остался без ответа, поскольку сэр Ричард перевел взгляд темных глаз на Элиссу, и ей вдруг почудилось, что в первую же ночь Блайт каким-то образом раскрыл все ее тайны.

– Ага! – воскликнул он. – Вот ты где. Я приехал в Уайтхолл со всем своим багажом, а тебя уже и след простыл.

Элисса решила, что не позволит ему строить из себя обиженного. Что дурного в том, что она из опостылевшего ей дворца перебралась к мистеру Хардингу?

– А я, проснувшись, обнаружила, что ты уже ушел, не оставив мне даже записки с указаниями, где тебя искать, – спокойно ответила она. – По этой причине я велела слугам сообщить тебе, где искать меня, и перебралась в этот дом. – Элисса повернулась к мистеру Моллипонту:

– Скажите, где мистер Хардинг?

– В самом деле, где он? – повторил вопрос Элиссы Ричард. – У меня есть несколько вопросов, связанных с брачным договором, которые я хотел бы с ним обсудить.

Элисса посмотрела на него с плохо скрытой тревогой.

Хотя говорил он таким же спокойным, как и она, голосом, глаза его сверкали от гнева.

– Мистер Хардинг отправился во дворец, милорд, – ответил мистер Моллипонт. – И вероятно, пробудет там весь день.

– Ничего не поделаешь, – процедил сквозь зубы Ричард. – Придется эти же вопросы задать моей жене.

Хотя Элисса и не была трусихой, она все же предпочла бы, чтобы на вопросы Ричарда отвечал мистер Хардинг.

– Я еще не закончила паковать свои вещи, – сказала она с независимым видом.

– Что ж, коль скоро я уже подписал договор, думаю, с расспросами можно подождать до тех пор, пока мы не усядемся в нашу карету.

– В нашу карету?

– Да, его величество сделал нам свадебный подарок – подарил карету и четверку лошадей.

Элисса преотлично знала, что путешествовать в карете не в пример удобнее и приятнее, чем на лодке. Однако перспектива такого путешествия потеряла для нее всякую прелесть, как только она подумала, что ей придется всю дорогу отвечать на пропитанные сарказмом вопросы Ричарда.

– Мама сказала мне, что ты – мой новый отец, – неожиданно объявил Уил.

Прежде чем Элисса успела вмешаться и поправить сына, Ричард произнес:

– Я – новый муж твоей матушки, следовательно, всего лишь твой отчим. К моему большому сожалению.

Элисса сделала шаг вперед и обняла мальчика за плечи.

– Именно это я ему и сказала.

– Но ведь ты поедешь с нами, правда? И будешь у нас жить? Скажи, а ты научишь меня драться на шпагах? – забросал Ричарда вопросами Уил.

– Уил! – воскликнула Элисса, призывая сына к порядку.

Признаться, она испытала огромное облегчение, когда поняла, что сын, узнав о ее новом замужестве, ничуть на нее не разозлился. Тем не менее радость, которую он выказал при этом известии, показалась ей чрезмерной и ничем не оправданной.

– Да, я поеду вместе с вами к вам домой и буду у вас жить, поскольку теперь мы все – одна семья. Кетати, в том самом доме, где вы сейчас живете, я провел свое детство, – сообщил Ричард и посмотрел на Элиссу.

К большому ее удивлению, один только его взгляд вызвал у нее волнение в крови.

К счастью, пытка взглядом прекратилась, едва успев начаться, и Ричард снова сосредоточил внимание на мальчике.

– Я обязательно научу тебя драться на шпагах, как подобает джентльмену, но не раньше, чем твоя мама даст мне на это позволение.

Ричард опустился на деревянный стул и обратился к Элиссе:

– Между прочим, карета все еще стоит в конюшне. Я сказал кучеру, что мы выедем сразу же, как только я тебя разыщу, и он, должно быть, ругает нас последними словами за то, что мы слишком долго заставляем себя ждать. На твоем месте, жена, я бы не стал тянуть со сборами.

Элиссе не понравился начальственный тон Ричарда, но она сочла разумным в данном случае промолчать и поступить так, как ей было сказано.

– Пойдем собираться, Уил. – Она потянула сына за руку к лестнице.

– Не хочу собираться! – закапризничал мальчик, пытаясь вырваться. – Хочу остаться с ним.

– Пойдем, сынок. Зачем навязывать свое общество сэру Ричарду? Наверняка оно будет ему в тягость.

– Оно не будет мне в тягость, – запротестовал Ричард. – Наоборот, я буду рад познакомиться поближе с таким приятным юным джентльменом, как Уил. – В его голосе проступили столь знакомые Элиссе саркастические нотки:

– Более того, я очень надеюсь, что этот юный джентльмен со временем меня полюбит – если, конечно, его не будут против меня настраивать.

Под проницательным, всезнающим взглядом Ричарда Элисса густо покраснела. Ей по-прежнему не хотелось оставлять сына наедине со своим новым мужем: уж слишком много всего она о нем знала. Не то чтобы она боялась, что Ричард причинит ребенку вред – при всех своих недостатках жестоким человеком он не был, но его представления о том, что нужно и что не нужно знать детям, по мнению Элиссы, расходились с общепринятыми. Другими словами, она боялась того разлагающего влияния, которое его взгляды на жизнь могли оказать на неокрепший разум и психику мальчика.

– Мне нужна его помощь, – холодно сообщила она.

– Уверен, что помощь мистера Моллипонта окажется более действенной, – мгновенно отреагировал на ее слова Ричард.

Элисса посмотрела на сына: он с испуганным видом следил за словесной дуэлью между матерью и отчимом.

– Обещаю в твое отсутствие не обучать мальчика фехтованию, – заявил Ричард.

На этот раз его голос звучал куда более дружелюбно.

Элиссе пришло в голову, что Ричард сменил тон, заметив испуг в глазах Уида, и поторопился прийти ему на помощь. Это был благородный жест, и ей оставалось лишь сделать то же самое.

– Хорошо, сынок, оставайся с сэром Ричардом, если хочешь, – согласно кивнула Элисса.

В конце концов, сказала она себе, поднимаясь с мистером Моллипонтом по лестнице, их общение будет продолжаться всего несколько минут, так что бояться разлагающего влияния Ричарда особенно нечего.

– Расскажи мне о битвах, в которых ты участвовал, – попросил мальчик, как только его мать удалилась.

– О битвах? – с удивлением переспросил Ричард, вновь переключая внимание на сына Элиссы.

– Ну да! Разве ты не участвовал в сражениях?

Ричард покачал головой:

– Не участвовал. Когда началась гражданская война, я был еще слишком юн, чтобы сражаться.

– Но ведь ты все время был с королем.

– Я присоединился к королевскому двору, когда его величество жил в Европе, а битвы гражданской войны давно уже закончились.

Были, правда, другие битвы – за место под солнцем и за средства к существованию, но мальчику вряд ли захотелось бы о них слушать. А еще Ричард участвовал в затяжной войне, которая шла у него в семье между самыми близкими ему людьми, но сейчас не хотелось об этом вспоминать.

Но Уил не собирался сдаваться;

– Тогда расскажи о том, как ты дрался на шпагах, – потребовал он.

– Сказать по правде, ничего интересного в дуэлях нет, – сообщил ему свое мнение Ричард.

– Но ведь ты в них участвовал, правда?

– Да, участвовал, – ответил Ричард, который не хотел ставить под сомнение тот непреложный факт, что ему вполне по силам защитить свою честь – пусть даже его расспрашивал об этом ребенок.

Уил, услышав эти слова, снова повеселел.

– Давай же, рассказывай скорей, как это было!

– Ладно, расскажу, – произнес Ричард без большой, впрочем, охоты. – Но не раньше, чем мы сядем в карету.

В дороге у него будет достаточно времени, чтобы внушить мальчику мысль о том, что в дуэлях нет ничего особенно привлекательного или романтического. К чему скрывать, джентльмену приходится время от времени вступаться за свою честь и, как следствие, участвовать в поединках, но подобные подвиги славы приносят мало и оставляют после себя на совести тяжкий груз. «По сути, – думал Ричард, – дуэли – всего лишь печальная необходимость, и не более того».

Потом Блайт подумал, что рассказы о поединках будут весьма кстати, поскольку отвлекут его от мыслей о столь любимой им женщине, которая волей судьбы стала вчера его женой и уже успела продемонстрировать ему коварные свойства своей натуры.