* * *
Постепенно слава стала меркнуть. Один из иностранных гостей однажды настойчиво посоветовал Баринову:
— Нужно в движение вокруг вашего «Трубного зова» впрыснуть инъекцию свежей информации.
— Я подготовил еще одно воззвание к зарубежным христианским организациям, — сказал Баринов. — Вот: «Мы опять просим помощи от Кестон-Колледжа. Лучшие проповедники, в том числе я и Сергей Тимохин, у нас зажаты. Мы подвергаемся репрессиям. Мы всегда получали помощь от Кестон-Колледжа. Он имеет большую информацию о нас, нашем труде, нашем трудном положении. Жаль, что многие не понимают миссии Кестон-Колледжа. Жаль, что у него мало помощников. Но как и чем помочь? — спросите вы. Этот институт прежде всего нуждается в информации об угнетении верующих. Очень хорошо знать адрес Кестон-Колледжа…»
— Хватит, — перебил гость. — Не годится. Не обижайтесь, Валерий, но это голая агитка. Причем, простите, довольно безграмотная… Вот вы заговорили там о репрессиях. Каких? Факты?
— Ну… — замялся Баринов.
— Вот и подумайте… Хорошенько подумайте, Валерий.
Баринов думал. И, как часто уже бывало, помог случай.
Жена вместе с почтой вытащила из ящика повестку. В военкомат.
Баринов вертел бумажку в руках, думал.
— На сборы вызывают? — спросила жена.
— Может, на сборы, а может, просто на очередную медкомиссию…
И тут его осенило.
Вызывали действительно на обычную медкомиссию. Баринов стоял в очереди к невропатологу. Когда подошел его черед входить, лицо Баринова вдруг приняло глуповато-блаженное выражение.
Он сидел перед врачом. Остекленевшие глаза Баринова смотрели в одну точку, по углам рта стекала слюна. Он отметил, что невропатолог смотрит на него с нескрываемым интересом.
— Ваше имя, отчество?
— Имя мое Иисус, отчество — Христов, — тихо, но убежденно сообщил Баринов.
— Ка-а-к? Повторите… — изумленно пробормотал врач, медленно поднимаясь со стула.
Баринов охотно повторил — тем же тихим, проникновенным голосом.
— А какой день сегодня?
— Сегодня день сатаны года скончания века, — ласково отвечал Баринов.
— А кто вы по профессии? — продолжал спрашивать врач.
— Я сын неба и воплощение господа нашего на земле, — невозмутимо поведал Баринов.
Врачи совещались долго. Наконец вызвали Баринова.
— Вы идите домой, — сказал ему председатель комиссии. — А завтра сходите по этому адресу. Вас посмотрит еще один врач.
Он дал ему бумажку с адресом психоневрологического диспансера.
Баринов пулей вылетел из военкомата. То, что нужно!
Первым делом забежал к Аркадию. Тот выслушал рассказ Баринова, оживился:
— Кажется, наклевывается хорошенькая акция. А Тимохин повестку получил?
— Его не могут вызвать, у него черепушка проломлена. Списан подчистую.
— Ладно, подумаем. Значит, так: никуда не ходи, пусть сами за тобой приедут. Как только тебя загребут, сразу пусть жена даст мне знать. Об остальном не беспокойся.
Баринов заперся дома. Повестки из диспансера рвал, медсестру, присланную за ним, попросту выставил за дверь.
Расчет оказался верным. Через неделю около дома Баринова остановилась машина с красным крестом и оттуда вышли два санитара…
Препарирование факта. Ill
Передача радиовещательной станции «Радио Свобода»
Радиожурнал «Права человека»
У микрофона Виктор Федосеев:
— Передаю микрофон зарубежному представителю московской группы «Хельсинки» Людмиле Алексеевой.
Прошлый год был годом резкого сокращения открытых общественных групп и все более усиливающихся репрессий против их участников.
Существуют сотни, если не тысячи любительских музыкальных групп и ансамблей. Одну из них создали молодые ленинградские баптисты. Они назвали свою группу «Трубный зов». Участники группы сделали несколько магнитофонных записей религиозных песен и поп-опер.
В январе члены группы Валерий Баринов и Сергей Тимохин обратились в Президиум Верховного Совета с просьбой разрешить группе выступить с религиозными музыкальными программами в концертных залах страны. Их задержали, отобрали кассеты с музыкальными записями. А вскоре обоих призвали в армию и направили на психиатрическое обследование.
Передача радиовещательной станции «Радио Канада» на украинском языке
Канадская газета «Ванкувер сан» сообщает своим читателям о том, что популярного музыканта Валерия Баринова арестовали и привели в угнетенное состояние сильнодействующими уколами.
Баринов вернулся из больницы сытый, пополневший, посвежевший.
— Да ты словно после отпуска, — удивился Аркадий..
— Так отпуск и был.
— Налепили диагноз?
— Налепили! — радостно сообщил Баринов.
— Какой же?
— Психопатия.
— Не то, — огорчился Аркадий. — Это не диагноз. Психопатия, душа моя, не болезнь, а свойство характера. Из нее ничего не выжмешь. Так что получается, тебя выпустили чистеньким. Да еще, видишь, отожрался на казенных харчах…
И все-таки, по мнению Аркадия, акция оправдывала себя. Не зря он столько хлопотал…
Препарирование факта. IV
Передача радиовещательной станции Би-би-си
«Передача популярной музыки»
У микрофона Сева Новгородцев:
— Уважаемые друзья! Я получил письмо из Ленинграда.
«Уважаемый Всеволод, здравствуй! Пишут тебе Валера Баринов и Сергей Тимохин из рок-группы «Трубный зов». Благодарим тебя за передачу от 4 марта, в которой ты посвятил несколько минут нашей христианской группе. Что особенно важно — мы получили кучу писем от молодежи из разных концов СССР… Мы записывали нашу оперу тайно от властей. В открытый бой вышли мы тогда с Сережей! Нам угрожали. Меня начинают таскать по военкоматам, а на медкомиссии забраковал психиатр. Много трудностей. Но особая для нас трудность — финансовая!»
Что же, друзья? (С иронией.) Здесь, на Западе, скажем, когда хотят кому-либо в трудную минуту помочь, то шлют переводы по почте. А помогать друг другу надо…
Резидент
Расследуя дело, Владимиров все чаще и чаще натыкался на Аркадия М. И вот пришло время собрать о нем более подробные сведения.
Баптист, работает жестянщиком в автопарке. Он уже не раз попадал в поле зрения, но ничем себя не скомпрометировал. Вернее, не совершил ничего противозаконного. А ведь постоянно находился на грани, балансировал.
Постепенно Владимиров пришел к выводу, что это весьма интересный и важный фигурант в деле Баринова и Тимохина. Поражали обширные и прочные связи М. с зарубежными религиозными центрами, в первую очередь с теми, которые финансировались и направлялись спецслужбами некоторых капиталистических государств. У него постоянно гостил кто-нибудь из-за рубежа. «По делам веры приезжал», — неизменно отвечал М., если интересовались его гостем.
Сам он в свое время подал заявление о выезде из СССР. Вел активную переписку с зарубежными знакомыми, часто звонил в США, ФРГ, Англию. Внешне все, как говорят, в рамках. Активно прорезался, когда Баринова взяли на обследование в больницу имени Скворцова-Степанова. Именно М. первым прибежал туда, требуя свидания с Бариновым, встречи с главврачом, требовал назвать фамилии медиков, обследовавших Баринова, настаивал, чтобы ему сказали возможный диагноз. Именно он немедленно связался с Кестон-Колледжем, с Би-би-си и передал информацию о том, что Баринова и Тимохина «забрали в армию». Правда, Тимохин скоро сам собой отпал, но, видно, М. не очень-то огорчился из-за своего прокола. Он продолжал регулярно передавать сведения о Баринове, развил бурную деятельность. Писал жалобы в Главное управление здравоохранения Ленинграда, обвинял в произволе врачей больницы, медицину вообще. Получал ответы и опять использовал их для передачи информации на Запад, хотя Баринов к тому времени уже вернулся домой.
