ГОЛОСА КОЛОСЬЕВ «Укатилось, расплавилось солнышко…» Укатилось, расплавилось солнышко — На стерне золотится стезя. На упавшее во поле зернышко Не откликнуться сердцу нельзя. Земно кланяться найденну колосу — Как заблудшую душу спасать. Покоряюсь нетленному голосу, Что в наследство оставила мать. Уступая желанной усталости, Буду слушать, как песню, хлеба. Не утрачу завещанной малости — Да заполнится полем судьба! Постигаю давно позабытое, Обретенное в самом простом. Помолчу на меже под ракитою И замру, как над белым листом. «Мне житье братана нравится…»
Мне житье братана нравится — Стал он крепким мужиком. У него жена — красавица; Словно терем новый дом. По плечу братану разное: И пахать, и убирать. Он работает, как празднует, И жена ему под стать. Сколько лет из русских кряжевых Сортовые нянчил льны! Не жалея сил, выхаживал Гордость псковской стороны. Расцветая, в пояс клонятся — Бирюзовая волна! И течет, ликует звонница Удивительного льна. «Честно трудится моторик…» Честно трудится моторик Возле бани на реке. Дедов старенький топорик Ухает в моей руке. У поленницы на плахе Я орудую, как встарь, Босиком, в одной рубахе, — Хорошо живешь, скобарь! Ноздри щупают ядреный Вкусный воздух смоляной. На лесине окоренной, Словно сахар, тает зной. Ветерок рубаху сушит — Это тоже благодать. Дорогая тетка Нюша, Что взамен тебе отдать? «За Великой скирды хлеба…» За Великой скирды хлеба И бокастые стога. За Великою в полнеба Встала радуга-дуга. В семицветье входят двое: Он ведет к реке ее. Я лишился вдруг покоя, Вспомнив давнее свое. А закат сочится, Льется — Воды плавятся в огне. Звонко девушка смеется — Смех, как солнышко, во мне. Смех, как звонкая водица, Как искристая звезда… Не пойму, Река струится Иль текут мои года? Картошка Не из тарелки взять с цветной каемочкой, Из углей выхватить, как сам огонь, — Картошку черную с хрустящей корочкой И покидать с ладони на ладонь. Напополам ее сломаю, угольну, Вдохну картофельный здоровый дух… За плугом хаживал — не родич увальню, — Один во полюшке пахал за двух. И до чего ж вкусна картошка осенью Под ясным куполом среди полей! Поля пронизаны сквозною просинью, А ветер к вечеру — синее, злей. Комбайны замерли, зарей умытые, Подняли хоботы и смотрят вдаль. Как перед праздником, душа открытая Вбирает тихую полей печаль. А в небе лебеди, как откровение, На солнце красное косяк плывет. И горько-сладостно, пусть на мгновение, От непонятного душа замрет. «Среди болот и глухомань-лесов…» Среди болот и глухомань-лесов, В зеленом царстве птичьих голосов, Вросла в бугор крестьянская изба: В окне — заря, А над зарей — резьба. Изба стоит уже полста годов. Тропинка от нее ведет на Гдов. Другая — к югу, в дальние края, Которых и во сне не видел я. Всему свой срок: Аукнула судьба… В разлуке запечалилась изба, Осталась вековать среди лесов, В весеннем хоре птичьих голосов. Мне открывались чудо-города. Избенке дедовой до них куда! У каждого свой норов, голос, вид, И каждый не полста годов стоит! Но если было мне невмоготу, К былому обращал свою мечту, Припоминая старый дедов дом. И он светил мне заревым окном. |
