ПОД ОГНЕМ КУПАВЫ Открыли купавы лица Навстречу восходу, До света: И ноченькою не спится — В разгаре недолгое лето. Июнь — В полях расцветанье, А это ведь что-то значит. Они сошлись на свиданье: Тихонько смеются и плачут. На грешной земле, Не в сказке, На глине, что бомбы рвали На ржавой двурогой каске Цветы молодые встали. ЖУРАВЛИНЫЕ ПЕСНИ Опять меня тревожат журавли. И, чуя непогодье, Ноют раны. Опять не спится: Вижу, как мы шли Сквозь полымя и стужу, Партизаны. Молчал сторожко, Уводил простор, И гибель, и спасение сулящий. Октябрь костры червонные простер. А жизнь, что день, милей, И клюква слаще… Измаянных, Израненных в бою — Чуть сплоховал — Болото хоронило… Над нами журавли в косом строю, Срезая ветры, Торопились к Нилу. Внимал их крику неоглядный мох И набухал туманом и тоскою. Я слушал их И, к лютой боли глох. Сжимал винтовку слабнущей рукою. Который день тянулись прямиком, Под стать тревожным и печальным птицам. Тебя, болото, Словно отчий дом, Мы покидали с клятвой Возвратиться. Не только мох осилили, — Прошли Пути иные — этих не короче. Знать, потому о прошлом журавли Опять трубят — И сердцу нету мочи. «Гулко падали листья в ночь…» Гулко падали листья в ночь, Звонко сыпались в август звезды. Нам никто не может помочь: День и ночь Фронт уходит прочь… Ох, как душен холодный воздух! Обложили село кольцом, Топчут травы Чужие солдаты. И над школьным резным крыльцом Хлещет свастикой флаг в лицо, Глуше, Глуше боев раскаты. Кто нам скажет теперь — Когда Возвратятся с победой наши? На селе — Не в страду страда: Придавила людей беда. Где он, Солнечный день вчерашний? За село однажды тайком Собрались сыновья солдаток: И на цыпочках, Босиком, Где бегом, а больше ползком — Прочь от вражьих колючих рогаток. Мы ложились земле на грудь, Забывали про все невзгоды, Замирали, Страшась дыхнуть, Слово другу боясь шепнуть, Землю слушали возле брода… Мне запомнилась эта ночь: Над рекою созвездий гроздья, И присяга — Отцам помочь… Гулко падали листья в ночь, Звонко сыпались в август звезды. МАТЬ
Был вечер холодный. В тот вечер Ты долго за ротою шла. Как ворон, на скорбные плечи Садилась туманная мгла. С бойцами усталыми рядом Пройдя за родное село, Вослед всепрощающим взглядом Глядела горюче-светло. Бросались мы в ливни стальные И знали, Что рядом ты шла По гневной великой России, Принявшая беды лихие, Ты — совестью нашей была. РУССКИЙ СОЛДАТ Воевал четвертый год, Свыкся, Битва — как работа, Только сердце жгла забота Неуемней всех невзгод. Сквозь огонь вела солдата День и ночь — Вперед, вперед, В ту страну, что виновата В бедах русского отца До кровинки, До конца! Но пришел далекий срок — Долгожданная расплата: На чужой шагнул порог С наведенным автоматом. Ребятишки у стены Жмутся в кучу от солдата — Дети горя и войны… В окна ластится закат, Догорает день на склонах…. А в груди — Набат, набат! А в глазах — огней зеленых… — Дочка, Доченька Алена!.. Вот он, Вот отмщенья час — Полоснуть из автомата!.. — И солдат сощурил глаз: — Что, спужалися, ребята? — И, скривив в усмешке рот, Из мешка достал краюху: — Ничего, бери, народ. Ни пера вам и ни пуха! Эх!.. — И вышел из ворот. ДОБРОТА Ты, земля, не баловала лаской Хлеборобов, Родичей моих: Загибала мужикам салазки, Норовила — кулаком под дых. А потом сама и вызволяла Из беды мой деревенский род: Ягодою свежею и вялой, Хворостом сухим в холодный год. Выдавала клена на ободья, Шелковой бересты и мочал… Дед пахал хозяйские угодья, В бороду до времени молчал… По себе, Не по рассказам знаю, Как берет костлявая беда. Что от нас осталось бы тогда, Если бы не доброта земная? Враг с огнем прошелся по хлебам, — Как деревни, Пажити порушил. Добрая земля в чащобах Нам Почерневшие выхаживала души. Мы кормились молотой корой И хмелели от малинового чая. Вот тогда и понял я впервой: Безгранична доброта земная. Доводилось мне потом встречать Посуровее края и посердечней, И везде и всем Земля — как мать В доброте и щедрости извечной. |
