«Изба избой, каких немало…» Изба избой, каких немало Стоит у пыльных большаков, Какие Русь наоставляла Ещё от дедовских веков. И что мне, Что в избенке этой О старых четырех углах? И все же незажившей метой Вдруг припечет, Как на углях!.. Мы поднялись в ином просторе: Один — моряк, Другой — пилот. На радость той избе и горе, Благословившей нас в полет. Домой лишь изредка писали И обещали каждый год Родителям: Нагрянем сами На августовский огород. Когда, случалось, приезжали: С дороги — в баньку, И — к столу… И в рамках на стене дрожали Ребячьи грамоты в углу. Родня до полночи шумела. О чем? Не сразу разберешь… А осень знай себе звенела, Тихонько осыпая рожь. ПОЛДЕНЬ Полдень, полон солнечной дрожью, Плещет зноем о кромку ржи. Над приречной широкой пожней Крутокрылый чибис кружит. А комбайн все гудит, И небо Захлебнулось голубизной, В нем стозвонная песня хлеба Раскаляет июльский зной. Перегретый мотор устало Напоследок вздохнул и затих. И такое вдруг заиграло, Засвистало, защебетало: Песен, песен-то, Сколько их! Работенка — Гудят лопатки, И пшеница — хоть напоказ! Вот бы квасу теперь с устатку, Полведерка бы — В самый раз. До деревни прогон не короткий, А вода — Тут подать рукой. И хозяйской степенной походкой К быстрине ты идешь над рекой. Приняла раскаленное тело, Холодком обожгла чуток, Обжурчала, Такого напела: Набирайся силенок, браток! А потом расплескалась в смехе, Поумерила юный пыл: Делу — время, Часок — потехе, Будет, парень, — Мотор остыл. «Проснувшейся земли улыбчивы глаза…» Проснувшейся земли улыбчивы глаза Таят былых веков заботы и тревоги. Как дедам и отцам, Зыбучая лоза Мне кланяется низко у дороги. Мы исходили тысячи дорог, Но лишь единственной верны, Верны до гроба. Апрельская земля, Я без тебя не мог. Не мог забыть о доле хлебороба! Она приходит полою водой, Улыбками веселыми проталин, Подснежника застенчивой звездой И муравой оттаявших проталин. В ДЕРЕВНЕ У ДЕДА И не вёдро, и не хмуро. Слышен трактор вдалеке. Разговаривают куры На курином языке. Бродит по двору подсвинок, Чешет боком тын-плетень. Кот ленивый возле кринок Ждет парного долгий день. Словно дрема, нескончаем, День улегся у ворот. Бабка балуется чаем После утренних хлопот. Ранний час течет, как в сказке. Все тут ясно, Что к чему. Мудрость дедовской закваски С давних пор живет в дому. Дед, он тоже старым не был: И пахал, и воевал. Принимал и быль, и небыль, День наш сердцем принимал. Всяко было: Ел мякину, Трактор вел, растил овес, Пас колхозную скотину, Вот — До пенсии дорос. И ему теперь не к спеху Торопить остатки лет. Всей деревне на утеху Телевизор ставит дед. Ладит мачту и антенну, С радости — навеселе. Надо видеть непременно, Что творится на земле. Бабка, больше для порядка, Поворчит на старика… Пригорюнилась трехрядка, Задремав у верстака. «Не успеет под капелью…» Не успеет под капелью Воробей перо омыть, — Трактора гудят в апреле Голосисто: «Будем жить!» Молодухи за деревней, На разливе у реки, По привычке стародревней Звонко бьют половики. И дедам столетним дела Тоже хватит по весне: Старым — вот как надоело Греться солнышком во сне! Окружили у правленья Агрономшу брадачи: Преподносят наставленья, Словно в праздник калачи. А над ними май, Как мячик, Кинул солнышко в зенит. И, суля весне удачу, Новосел-скворец звенит. |
