Я нашла нужные слова. Он встал вместе со мной, а когда мы достигли озера, то увидели дюжину кораблей, стоящих на якоре. Над нашими головами на пристани ветер развевал флаги всех цветов и размеров, и их богатые ткани переливались на солнце подобно ярко раскрашенным самоцветам. С кораблей выгружали тяжелые сундуки, а еще, как я верно угадала, они привезли с собой лошадей в подарок от королевства Хатти.

– Ты была права! – воскликнул Аша. – Как ты догадалась?

– Потому что каждое царство присылает свои дары. Что еще есть у хеттов из того, что нам нужно?

Воздух звенел от криков купцов и ржания уставших после долгого морского странствия лошадей, гарцующих на сходнях. Мы стали пробираться к ним сквозь груды тюков и суету. Аша протянул было руку, чтобы погладить черную как ночь кобылу, но сопровождавший лошадей мужчина сердито отругал его по-хеттски.

– Ты разговариваешь с лучшим другом фараона, – резко сказала я. – Он пришел осмотреть дары.

– Ты говоришь по-хеттски? – пожелал узнать купец.

Я кивнула и ответила на его языке:

– Да. А это Аша, будущий главный колесничий фараона.

Хеттский купец настороженно прищурился, пытаясь понять, можно ли мне верить. В конце концов он рассудительно кивнул:

– Хорошо. Передай ему, что он может отвести этих лошадей на конюшни фараона.

Я широко улыбнулась Аше.

– Что? Что он говорит?

– Он хочет, чтобы ты отвел лошадей в конюшни фараона Сети.

– Я? – воскликнул Аша. – Нет! Скажи ему…

Я улыбнулась купцу:

– Он будет счастлив доставить во дворец дары хеттов.

Аша уставился на меня:

– Ты сказала ему «нет»?

– Нет конечно! Тебе что, трудно отвести несколько лошадок?

– Но как я объясню, откуда они взялись? – воскликнул Аша.

Я взглянула на него:

– Ты случайно проходил мимо, направляясь во дворец. Тебя попросили выполнить это задание, потому что ты разбираешься в лошадях. – Я вновь повернулась к купцу. – Но прежде чем мы отведем этих лошадей из Хатти, мы бы хотели осмотреть и другие дары.

– Что? Что еще ты ему сказала?

– Доверься мне, Аша! Не нужно быть чересчур осторожным.

Купец нахмурился, Аша затаил дыхание, а я окинула пожилого мужчину своим самым нетерпеливым взглядом. Он тяжело вздохнул, но в конце концов повел нас на пристань, мимо украшенных изысканной резьбой ларцов из слоновой кости, в которых хранился бесценный груз корицы и мирта. Их богатые ароматы смешивались с кислым запахом речного ила. Аша показал на длинный кожаный чехол, лежащий впереди.

– Спроси у него, что там такое!

Но пожилой мужчина уже понял Ашу без перевода и наклонился, чтобы открыть его. Его длинные волосы упали вперед, закрывая ему лицо; он забросил три седые косицы за спину и вытащил из чехла блестящий металлический меч.

Я покосилась на Ашу и прошептала:

– Железо.

Аша протянул руку и положил ладонь на рукоять, повернув ее так, что на длинном лезвии заиграл солнечный луч, совсем как тогда, когда на балконе сверкнул меч Рамзеса.

– Сколько их здесь? – помогая себе жестами, спросил Аша.

Очевидно, купец понял его, потому что ответил:

– Два. По одному для каждого фараона.

Я перевела его ответ, а когда Аша возвращал старику оружие, мое внимание вдруг привлекла пара весел черного дерева.

– А они для чего? – показала я на лопасти.

Старик впервые улыбнулся:

– Для самого фараона Рамзеса – для его брачной церемонии.

Трапециевидные лопасти были вырезаны в форме спящих уток, и он ласково погладил их головы из черного дерева так, словно они были живыми.

– Его высочество будет грести ими на озере, в то время как остальные придворные последуют за ним на своих лодках.

Я живо представила себе, как Рамзес старательно орудует веслами, стремясь догнать Исет, темные волосы которой покрывает бисерная сеточка, а лазуриты в ней искрятся солнечными зайчиками. Нам с Ашей придется плыть позади них, и я уже не смогу ни окликнуть Рамзеса, ни дернуть его за волосы. Пожалуй, если бы я не вела себя как маленькая девочка на его коронации, для меня нашлось бы место в лодке рядом с ним. И тогда ко мне он поворачивался бы по ночам, рассказывая о том, как прошел его день, и сопровождал бы свои слова заразительным смехом.

Я молча проводила Ашу до конюшен, а вечером, когда Мерит приказала мне сменить короткое платье на подобающий для сна длинный наряд, я не стала жаловаться. Я позволила ей надеть серебряную пектораль себе на шею и сидела смирно, пока она втирала миртовый крем мне в щеки.

– С чего это вы сегодня такая послушная? – с подозрением осведомилась нянька.

Я вспыхнула:

– Разве я не всегда такая?

Зоб пеликана раздулся, когда Мерит задумчиво покрутила головой.

– Собака всегда слушается своего хозяина. А вы слушаетесь так, как это делает кошка.

Мы обе посмотрели на Тефера, растянувшегося на кровати, и неукротимый котенок прижал уши к голове, словно понимая, что его бранят.

– Теперь, когда фараон Рамзес стал взрослым, вы, быть может, тоже решили наконец-то повзрослеть? – с вызовом обратилась ко мне Мерит.

– Может быть.

Когда пришло время трапезы в Большом зале, я заняла свое место под возвышением и заметила, что Рамзес не сводит глаз с Исет. Уже через десять дней она станет его женой, и я спросила себя, а не забудет ли он меня после этого.

Фараон Сети встал со своего трона, и когда он поднял руки над головой, в зале воцарилась тишина.

– Быть может, послушаем музыку? – громко вопросил он, и сидевшая рядом с ним царица Туя кивнула.

Как всегда, ее лоб блестел от пота, и я в который уже раз подивилась тому, как такая крупная женщина добровольно согласилась жить в удушающей духоте Фив. Она не дала себе труда встать, и слуги с опахалами с длинными страусовыми перьями разгоняли вокруг нее насыщенный ароматами духов воздух, так что даже за столом у подножия возвышения я чувствовала ее любимые запахи лаванды и лотоса.

– Почему бы нам не послушать будущую царицу Египта? – предложила она, и весь двор устремил взгляды на Исет, которая грациозно поднялась со своего места.

– Как будет угодно вашему высочеству.

Исет изящно поклонилась и медленно двинулась по залу. Когда она подошла к арфе, которую установили под возвышением, Рамзес улыбнулся. Он смотрел, как она усаживается перед инструментом, уперев деревянное плечо между грудей, а когда первые мелодичные звуки эхом разлетелись по залу, визирь рядом со мной пробормотал:

– Замечательно. Просто потрясающе.

– Музыка или девушка? – осведомился визирь Анемро.

Мужчины за столом обменялись понимающими смешками.

Накануне брака Рамзеса и Исет наставник Пазер попросил меня задержаться после того, как остальные ученики уже разбежались по домам. Он стоял в передней части классной комнаты, окруженный корзинками со свитками папируса и свежими перьями из тростника. В мягком свете полуденного солнца я вдруг заметила, что он совсем не так стар, как мне представлялось ранее. Его темные волосы были собраны в свободную косицу, а в глазах светилась такая доброта, какой я еще никогда не видела у него ранее. Но как только он знаком предложил мне сесть на стул напротив него, слезы стыда застили мне взор, не успел он произнести и слова.

– Несмотря на то, что ваша нянька позволяет вам сломя голову носиться по дворцу, словно необузданному дитяти Сета, – начал он, – вы всегда были лучшей ученицей в эдуббе. Но за последние десять дней вы шесть раз пропустили занятия, а ваш сегодняшний перевод запросто мог быть сделан каким-нибудь каменотесом в одной из усыпальниц фараона.

Я опустила голову и пообещала:

– Я исправлюсь.

– Мерит сообщила мне о том, что вы больше не практикуетесь в языках. Что вы все время думаете о чем-то своем. Это все из-за того, что Рамзес женится на Исет?

Я подняла голову и смахнула слезы с глаз тыльной стороной ладони.