— Не подведи ребят, Артур!

Несс скользнул по нему взглядом. Вот они, зачинщики беспорядков! Негодяи! Будоражат весь порт по любому поводу и прекрасно знают, что на сей раз он попал в трудное положение. Одного упоминания о скебах достаточно, чтобы поднять на ноги мельбурнских докеров. Уж, конечно, эти трое и их друзья, Линдли и Стэрт, и тот моряк в шрамах, о котором ему вчера рассказывали, с 7.30 утра, как только открыли двери пакгауза, не переставая, треплют языком.

Шел обычный набор бригад, но в секции угольщиков его благоразумно приостановили до решения относительно канадского «Гектора». За последние двадцать четыре часа разгрузили два других судна с углем, и недостатка в работе не было. Несс поднялся на помост. В пакгаузе было шумно, но угольщики почтительно затихли, чтобы выслушать секретаря своего союза.

Он взглянул на сосредоточенные лица и пытливые глаза — и остановился. Они заставили его изменить те гладкие фразы, с которых он намеревался начать. Он‑то понимал, когда у людей решение уже почти принято.

— Итак, друзья, мы только что тщательно рассмотрели вопрос о канадском «Гекторе», — Несс возвысил голос — лучше уже поскорее выложить им все, — и мы решили, что это судно должно быть разгружено.

Послышались неодобрительные возгласы, однако, их было немного. Но знаменательно было то, что его постоянные приверженцы не осмеливались аплодировать ему.

— Мы знаем…

— Кто «мы»? — это голос Стэрта.

— Портовый комитет, в котором, разрешите мне напомнить вам, есть и представители вашего союза. Если же это вас не устраивает, то и ваш собственный исполком тоже подробно обсудил это дело вчера вечером. Дело в том, что никаких сведений об этом корабле у нас нет…

— Это низкая ложь!

— Вы говорите с секретарем федерации!

Несс выждал, пока стихла перебранка в задних рядах.

— Тише!

— Слушайте, что он скажет! Мы не дети!

— Говори, Артур!

— Я официально заявляю: ваши профсоюзные руководители постановили, что вы должны разгрузить это судно…

— Кто должен? Как насчет тех, кто вчера отказался?

— Послушайте лучше, что я говорю. Мы ведь не зря полчаса заседали. Мы изо всех сил защищали тех, кто ушел вчера с работы. Поймите, что мы уже были связаны словом. Мы постановили, что судно надо разгрузить. Портовый комитет намеревался отстранить от работы большинство из вас, но он принял во внимание наши доводы, что вас обманули. Итак, через несколько минут вчерашние боига^ы будут снова вызваны на работу, и вот вам совет ваших руководителей — примите наряд. В противном случае вы авто матически отстраняетесь от работ и вас заменят другие рабочие.

— Что же тогда, черт побери?

— Этим портовый комитет ничего не добьется.

— И вы согласились на такое решение?

Из толпы галдевших людей шагнул вперед моряк в шрамах и смело посмотрел на секретаря.

— Мы хотим, чтобы вы сказали нам вот что: «черная» это посудина или нет? Скебы на ней или нет?

Несс сердито глядел на моряка.

— Что касается нашего профсоюза, то мы не видим ничего плохого на этом судне. Мы не получали официальных…

— Хватит об этом говорить. Там команда скебов, и вы это знаете.

— Мы ничего не знаем о команде…

— А на судне‑то вы были?

— Нет…

— Нет? Почему же? Мы ведь еще вчера отказались работать. Мы за вами посылали…

Несс много лет занимался склоками в профсоюзе и, как всякий оппортунист, умел угадывать настроение рабочих масс. Поэтому сейчас он отлично понимал, что настойчивые вопросы моряка выбивают у него почву из‑под ног. Шумели, правда, немногие, но большинство рабочих многозначительно молчало… Они прислушивались и думали свое. Сейчас их не увлечь надоевшими фразами о «коммунистическом заговоре» и «красных бунтовщиках».

Глаза Несса жадно шарили по знакомым лицам, моля о помощи. Он видел много своих людей. Джордж Робертсон, Лен Андерсон, Барни Райс, Джо Пефферини — все молчат и явно избегают его взгляда. В такое опасное дело никому не хочется вмешиваться. Нессу стало совсем не по себе, когда, прислушиваясь к спору, угольщиков окружили другие докеры. Несс начал кричать на моряка, а потом на всех вообще:

— Не могу же я целый день сидеть в кабинете и ждать вашего звонка. Я обязан охранять интересы трех тысяч человек, а не семидесяти. Джо Хеффнер сказал вам вчера, что делать, почему вы не послушали его? Вы должны твердо решить, подчиняться вам профсоюзному руководству или нет. И вообще давайте решать — нужен вам профсоюз или нет?

Послышалось несколько одобрительных реплик. При — Спешники Несса начали набираться смелости. Видно, Несс нащупал верный тон.

— Пока я секретарь вашей федерации, — продолжал он запальчиво, — я советую вам делать то, что считаю нужным, — нравится вам это или нет! Я ведь каждый год переизбираюсь, так что в следующий раз можете меня не выбрать…

— Да брось ты, Артур! Ты нам подходишь…

— Не беспокойтесь, мы докопаемся до правды с этим канадским «Гектором». Мы уже телеграфировали Канадской ассоциации моряков…

— Кому?!

— Это же организация скебов…

— Почему бы не телеграфировать Канадскому профсоюзу моряков?

— А зачем? — крикнул бывший моряк. — Здешний профсоюз моряков уже получил телеграмму.

— Ага, опять этот профсоюз! — Несс ухватился за слова моряка, голос его дрожал от негодования. — Опять профсоюз моряков! Опять Билл Мэнион! А мы‑то чья организация — моряков или докеров? Вы хотите, чтобы я исполнял приказания Мэниона или комитета, который вы сами выбрали?

— Нашего комитета, конечно.

— Долой красных!

— Так их, Артур!

— А что это за телеграмма моряков? Кто ее видел?

— Я видел ее и не желаю с ней считаться! — Нессу надо было поскорее кончать. Он нашел лазейку. Он указал путь своим верным помощникам, которые вечно выезжают на затасканной демагогии, выкрикивая всякие нелепости, и они встрепенулись и заработали вовсю. На шум собралось еще больше докеров. Спор не прекращался. Но Несс спешил, надо было поскорее начать набор рабочих, пока не изменилось настроение.

— Мэниону вчера никто не возражал. Но если вы хотите слушаться его, выходите из нашего союза и записывайтесь к морякам! Пока я секретарь мельбурнского отделения федерации портовых рабочих, я буду прежде всего защищать интересы портовых рабочих. Мэнион объявил, что это «черный» корабль. Хорошо, пусть он будет «черный» — так сказал Мэнион! — в таком случае как же он вошел в порт? — Несс охрип от негодования. — Кто привел его в порт? Члены профсоюза Мэниона! Буксир «Туронга», а на нем вся команда — члены профсоюза моряков! И у него еще хватает совести требовать от нас не разгружать корабль, потому что он «черный»! Помилуйте, кто же тут виноват?

— Телеграмма запоздала, и ты это знаешь.

— Это он так говорит. Могу верить, могу и не верить. Наверняка знаю только одно — прежде чем оставить людей без работы, я должен получить подтверждение, и из верного источника. Когда мы получим ответ от Канадской ассоциации моряков…

— От ассоциации скебов! Бастует‑то Канадский профсоюз моряков…

— Хорошо, тогда мы обратимся в их Совет профсоюзов.

— Верно! Правильно!..

— Он‑то обратится!..

— И когда получим ответ, прочитаем его здесь в пакгаузе. Если судно «черное», мы прекратим работу и созовем митинг, и вы скажете нам, как вы хотите поступить. Мы доложим нашему Совету профсоюзов. Мы организуем все как надо. Можете не сомневаться ни во мне, ни в других членах исполкома. Мы знаем все про скебов здесь, в порту. И меня вы хорошо знаете. Мне сломали три ребра и руку. В забастовке двадцать восьмого года.

Это был ловкий ход. Нессу пришлось переждать, пока стихли аплодисменты. Вот сейчас бы начать набирать на «Гектора»!

— Не бывать тому, чтобы я вдруг попросил вас разгружать судно скебов. Мы доберемся до истины и, если слухи подтвердятся, прекратим работу на «Гекторе».

— К тому времени его уже разгрузят и не о чем будет беспокоиться!

Ага, появился новый противник. Он перекричал и моряка в шрамах и других угольщиков, со всех сторон напиравших на помост. Несс делал вид, что ничего не замечает.