И я стал быстро ползать взад и вперед по траве, демонстрируя свое мастерство. Джо заинтересовался. Опустившись на колени, он пополз за мной следом.

— А вот и я! Лучший ползун в мире! — выкрикивал он.

Джо мог бы ползти быстрее меня, но колени у него были нежнее и несколько раз он испытывал искушение приподняться на ноги.

— Не отрывай колени от земли! — приказал я.

У меня‑то колени были натренированы: мне часто приходилось ползти по крутым склонам, где костыли были бесполезны.

— Слушай, — предложил я, когда мы сели отдохнуть, — а что если нам провести чемпионат мира по ползанью, а?

Джо отнесся к этому предложению с некоторым сомнением.

— Не бывает такого чемпионата, — сказал он нерешительно. — Международные состязания по бегу устраивают, а по ползанью — нет!

— Нет, мне это не подходит, — запротестовал я. — Куда я побегу на костылях?

— Ладно, — неожиданно согласился Джо. — Давай так, будто мы с тобой уже чемпионы и сейчас боремся за первое место.

Энди, который ловил каждое слово брата, попытался тоже высказаться, что «ползать лучше всего».

— Мал ты еще разбираться в таких делах, — сказал ему Джо.

— Да уж куда ему! — добавил я.

Мы с Джо вдруг почувствовали себя крупнейшими специалистами по части ползанья, имеющими за плечами солидный опыт, и нам доставляло удовольствие разговаривать с Энди покровительственным тоном.

Чемпионат мира по ползанью был назначен на следующий вечер. Мы решили провести его на спортплощадке, где была заросшая травой беговая дорожка с дистанцией по кругу в четверть мили. Здесь обычно проходили состязания по бегу и велогонки. Мы выбрали эту дорожку, так как были абсолютно уверены, что до нас ни один человек в мире не ползал на такую большую дистанцию, и от этого наш чемпионат становился еще интереснее.

Договорившись встретиться на следующий день после обеда, мы отправились домой, но, прежде чем расстаться, Джо отвел меня в сторону и шепнул на ухо:

— Я постараюсь улизнуть от Энди. А ты будь наготове.

Энди видел, как мы шепчемся, и по его лицу можно было прочесть, что он разгадал наши намерения.

— А я скажу маме, что ты хочешь улизнуть! — пригрозил он.

Джо сделал вид, что ему это и в голову не приходило.

— Мы и не собираемся убегать от тебя, правда, Билл?

— Конечно! — поддержал я. — Мы всегда будем брать тебя с собой.

— Если хочешь знать, мы говорили, что тебя надо взять на состязания. Верно, Билл?

Я почувствовал, что Джо говорит лишнее.

— Мы ведь не хотели его брать, — тихо запротестовал я.

Джо, вытянув губы, зашипел мне в самое ухо:

— Я нарочно. Надо же его обмануть.

Но, очевидно, план Джо провалился, потому что на следующий вечер он явился вместе с Энди.

— Разве от него отвяжешься? — угрюмо сказал Джо.

Энди висел у него на шее тяжким грузом.

Готовясь к чемпионату, мы с Джо надели длинные плисовые штаны и вылинявшие от частой стирки хлопчатобумажные чулки. Наши колени были таким образом защищены, но на Энди были короткие штанишки и короткие носки.

Придя на спортплощадку, мы стали объяснять ему, что, даже если бы он был вдвое старше, ему все равно нельзя было бы участвовать в чемпионате мира по ползанью, так как с голыми коленками он не проползет и нескольких ярдов.

Но Энди нелегко было сбить с толку.

— А я хочу ползти с вами, — твеодил он упрямо.

— Уж если Энди что взбредет в голову, его не переубедишь, — сказал Джо, хорошо изучивший характер брата.

Пока я проверял дистанцию, Джо ходил по кругу парадным маршем, обращаясь к воображаемой публике:

— А ну, подходи! Монету гони! Все на первенство мира по ползанью!

За свою жизнь Джо накопил целую коллекцию самых разнообразных обращений к публике, которые не имели никакого отношения к чемпионату мира по ползанью, и сейчас он использовал все, что знал, полагая, без сомнения, что они создают необходимую атмосферу.

— Спешите! Спешите! Спешите! — кричал он. — Оста лось всего три билета! Задних просим не напирать! Чемпионат мира по ползанью начинается! Покупайте билеты! Для женщин и детей скидка пятьдесят процентов!

Энди шел сзади, с восторгом слушая своего брата. Он обожал Джо, когда тот обращался к публике.

Я сел на землю, снял ботинки и немного прополз, ощущая под коленками восхитительную упругость травы.

— До чего здорово, Джо! — закричал я. — Попробуй, какая мягкая трава. На такой траве колени никогда не заболят!

— Итак, мы начинаем знаменитый чемпионат, — объявил Джо и, сев на траву, тоже снял ботинки.

— А как быть с Энди? — спросил он.

— Эй, Энди! — позвал я. — Ты будешь идти рядом с нами и определять, кто из нас лидирует. Можешь кричать: «Жми!», «Давай!» и все такое…

— Нет, я хочу ползти наперегонки с тобой и Джо.

— Ну вот, — уныло проговорил Джо. — Так я и знал! Хочет ползти, а сам через десять шагов начнет скулить, чтоб мы его подождали.

— Имей в виду, Энди, мы тебя ждать не будем, — предупредил я.

Но Энди стоял на своем:

— Я хочу ползти с вами.

— Вот балда! — рассердился Джо.

— Ну ладно, — решил я, — можешь ползти! — И, обращаясь к Джо, я прибавил: — Все равно он скоро раздерет коленки и встанет. Мы его считать не будем. Пусть бежит впереди нас, если ему нравится.

— Хорошо, — сдался Джо. — На старт!

Мы вышли на беговую дорожку и стали рядом на четвереньки.

Энди опустился на четвереньки позади нас.

— На старт! — подал команду Джо. — Внимание! Марш!

Состязание на первенство мира по ползанью началось.

Это состязание предоставляло участникам массу времени. Несколько ярдов мы ползли довольно быстро, пока я не вспомнил о длине предстоящего пути.

— Давай помедленнее, — сказал я Джо. — Надо беречь силы для финиша.

— Сбавить скорость! — тренерским голосом крикнул Джо и обычным тоном спросил: — А как там Энди?

— Как ты там, Энди? — спросил я.

— Хорошо! — ответил Энди, дыша нам в пятки.

— Правда, приятно ползти по такой траве? — сказал я, обращаясь к Джо. — Только мы, наверно, продерем чулки на коленках.

— Бровку — у! — заорал Джо, вырываясь вперед.

— Ты не очень‑то отрывайся, — встревожился я. Джо замедлил ход.

— У меня начинают уставать колени, — вдруг сказал Джо. — А у тебя?

— Вроде ничего, — неуверенно проговорил я. — Могу ползти.

— Четверть мили — это очень много, — задумчиво произнес Джо и опять, изменив тон, обратился к Энди:

— Как ты там, Энди?

— Хорошо.

— Так я и знал! Зря мы взяли его с собой, — сказал Джо. — Это ползанье ему боком выйдет. Мал он еще соревноваться на чемпиона мира.

Упоминание громкого титула влило в нас новые силы.

— А ну, прибавь ходу! — завопил Джо. — Расступись!

— Бровку — у-у! — закричал я и обогнал Джо.

Несколько минут мы ползли молча. Наконец Джо не вытерпел:

— Черт! Наверно, Энди совсем замучился!

— Как ты там, Энди?

— Хорошо.

— Ну, конечно, умирать будет— не признается! — Временами Джо испытывал к Энди невероятное презрение: — Разве ему можно верить?

— Я уже вспотел, — пожаловался я.

— А я совсем мокрый, — отозвался Джо. — Как твои коленки?

— Горят.

— Мои горят как черти! Интересно, как там Энди? Как твои коленки, Энди?

— Хорошо.

— Врет ведь, негодяй, — пробормотал Джо. — Сколько мы уже проползли?

— Кажется, больше половины.

— Черт!

Мы продолжали ползти молча.

— Энди, наверно, совсем выдохся, — решил я.

— Да, бедняге здорово достается! — пожалел его Джо. — Трава здесь похуже, чем вначале.

— Трава‑то ничего, — возразил я.

— Коленки у меня просто отваливаются, — признался Джо. — А уж Энди, должно быть, вовсе измучился. Как ты там, Энди?

— Хорошо.

— Парень долго не протянет, — определил Джо. — Но мы ни при чем, мы его предупреждали.

— Я тоже выдохся, а надо пройти дистанцию до конца.

— Черт, как болят коленки, — пожаловался Джо.