Мужчина, только что появившийся в гримерке, увидел Владимира Тверского мертвым, опешил и на какое-то время утратил дар речи.

– Ну, не стой! Давай же действуй! – поторопил его Бренер и сказал будто сам себе: – Видимо, придется свернуть концерт. Его продолжение вряд ли окажется возможным в такой вот ситуации.

Артем достал мобильник, набрал номер одного из организаторов фестиваля, сообщил о трагедии и попросил совета, что делать дальше.

После короткого ступора организатор предложил то же, о чем только что думал сам продюсер.

– Если концерт будет продолжаться, а зрители потом узнают, что мы утаили факт гибели их кумира, то они нас попросту не поймут, – говорил тот. – Я не хочу, чтобы потом про нас говорили: «А-а-а, это те самые, что плясали на костях Тверского». Нам такая слава ни к селу ни к городу. Выйди к публике и скажи то, что должен.

В зале уже царила некоторая растерянность. Любимец публики все не выходил на сцену. Когда из-за кулис появился Бренер, зрители на мгновение затихли, однако затем по залу прокатился шумок недоумения. Человек, вышедший из-за кулис, не был ни Владимиром Тверским, ни одним из ведущих, ни даже следующим исполнителем, указанным в программе.

Артем подошел к микрофону, выдержал небольшую паузу, потом проговорил:

– Дорогие друзья, с прискорбием должен вам сообщить, что Владимир Тверской несколько минут назад был убит. Это тяжелая, невосполнимая утрата. Я думаю, что вы с пониманием отнесетесь к решению организаторов фестиваля остановить наш сегодняшний концерт. Ждем вас завтра. Надеюсь, что убийца будет найден и понесет суровое наказание.

Публика с замиранием ловила его слова. Пока он говорил, в зале царила полная тишина. Когда же продюсер закончил, народ негодующе загудел. Люди не могли поверить в произошедшее. Многие были просто в шоке от услышанного. Некоторые зрители не смогли сдержать слез. В первую очередь это, разумеется, были женщины. Однако в атмосфере, воцарившейся в зале, нашлось место и скупым мужским слезам.

«Что же это творится?» – «Да как такое могло случиться?» – «Как же теперь без него?». То там, то тут раздавались вопросы, на которые не было ответов.

Зрители потянулись к выходу. К этому времени уже успела появиться полиция. Здание было оцеплено. Каких-то полномочий по отношению к публике у правоохранителей не было. Максимум, что они могли делать, так это проверять документы у так называемых подозрительных лиц. Однако это практически сразу вызвало ропот и открытое недовольство среди поклонников русского шансона.

Организаторы фестиваля были вынуждены обратиться к полицейским чинам с просьбой прекратить данную процедуру. В этом им было отказано с намеком на формулировку «препятствие осуществлению деятельности правоохранительных органов». Правда, выборочную проверку документов стражи порядка вскоре все-таки прекратили. Среди зрителей нашлись достаточно влиятельные люди, которые позвонили куда следует с просьбой остановить беспредел.

Между тем вестибюль гудел, словно пчелиный улей. Люди переговаривались между собой. Многие звонили родственникам и друзьям, чтобы сообщить им трагическую новость.

Журналисты безуспешно пытались получить хоть какие-то подробности о гибели Тверского. Ничего не добившись, они устроили опрос поклонников его творчества. Что-нибудь да пригодится для выдачи в эфир.

К служебному входу подъехала машина с медиками. Их уже ожидали в дверях, чтобы встретить и провести в гримерку.

Молодая жена убитого Анна Тверская должна была подъехать в концертный зал как раз к моменту выхода мужа на бис. После короткого отдыха он планировал исполнить среди прочих две новые, но уже полюбившиеся народу песни: «Тишина острожная» и «Анна, наша встреча не случайна». Обе были посвящены любимой супруге. После их исполнения она должна была выйти на сцену к мужу. Но этой задумке не суждено было осуществиться.

Анечка, как ласково называл ее супруг, немного запаздывала. Она звонила Владимиру, чтобы сообщить об этом, но тот не отвечал на вызов, хотя по сценарному графику должен был как раз находиться в гримерке. Тверская все-таки рассчитывала, что прибудет в зал хотя бы к концу выступления мужа на бис.

Она подъехала к зданию культурного центра и с недоумением обнаружила толпы зрителей, выходящих оттуда. Женщина не поверила своим глазам, подумала, что перепутала время, сверила часы. Все правильно. Но зрители все равно покидали здание.

Радиостанция, на волну которой был настроен приемник в автомобиле Анны, вдруг прервала трансляцию песенного марафона. Диджей оповестил радиослушателей о том, что по непроверенным данным на фестивале русского шансона произошла трагедия.

Молодая женщина смутилась, не дослушала сообщение до конца, выскочила из машины и влетела в здание. Она ни у кого ничего не спрашивала, но сердце ее уже было наполнено самыми тревожными предчувствиями. Анна торопливым шагом поднялась по лестнице на второй этаж и так же быстро направилась к гримерке. По пути ее остановили полицейские, но сразу же пропустили, узнав в ней супругу Владимира Тверского. Как-никак ей часто приходилось светиться на телевидении и в журналах вместе с мужем.

Возле гримерки Анна увидела настоящую толпу. Она не выдержала, побежала туда, растолкала всех и влетела внутрь. Женщина тут же застыла от недоумения, которое с каждой секундой перерастало в ужас. Любимый муж был мертв. Это не укладывалось в голове молодой супруги. Она не выдержала усиливающегося напряжения и зарыдала, заламывая себе руки.

В какой-то момент ноги ее подкосились, Аня пошатнулась, теряя сознание. Полицейские, находившиеся рядом, успели ее подхватить и усадить на стул. Кто-то из медиков полез за нашатырным спиртом. Такое вот событие оказалось чересчур тяжелым для этой женщины. Она уж точно не была готова к такому резкому повороту всей своей жизни. Злодейка-судьба нанесла страшный удар.

Владимир Тверской… Его имя давно успело стать нарицательным. У массы людей оно стойко ассоциировалось с колоссальным успехом в русском шансоне. Певца довольно часто называли вторым Михаилом Кругом. Ему это сравнение льстило, но Владимир старался никогда его не комментировать. В таких случаях он ловко уводил разговор в более приемлемое для себя направление.

Владимиру всегда хотелось быть самим собой, а не чьей-либо тенью. Для этого ему пришлось долго и усердно трудиться, искать свой собственный неповторимый образ в текстах песен и в вокале. Достичь этого удалось далеко не сразу. Первые два альбома, вышедшие еще в конце девяностых годов, были встречены публикой довольно прохладно. Но затем в его творчестве вдруг произошел серьезный перелом.

Третий альбом Тверского пришелся настолько по душе поклонникам шансона, что буквально все песни, записанные на нем, мгновенно стали хитами. Их можно было услышать по всей стране – от Калининграда до Владивостока. Тверской тут же стал народным любимцем. «В Одессе мы пересеклись. Я за девчоночку свою тебе оставил метку». Эту его песню подхватили миллионы благодарных слушателей разных возрастов, полов и социальных групп. Причем не образно, а в буквальном смысле.

Упомянутый третий альбом несколько раз переиздавался. Как он, так и последующие диски выходили миллионными тиражами. Песни необычайным образом подходили под формат большинства российских FM-радиостанций. Там охотно их брали и запускали в плотную ротацию, как говорится на жаргоне радийщиков. Это еще больше подогревало интерес слушателей.

Рейтинг Тверского рос как на дрожжах. Множество музыкальных критиков удивлялось не столько его успеху, сколько тому, что шансонье постоянно присутствовал в медийном пространстве и никак не надоедал своим слушателям.

Один из таких критиков писал:

«Я с диком ужасом и странным трепетом наблюдал за головокружительным взлетом Владимира Тверского. Наблюдал и ждал, когда же у публики начнется пресыщение им. Но что же я увидел? Я увидел парадоксальную, лично для меня необъяснимую вещь: чем больше вокруг нас Владимира Тверского, тем горячее любовь поклонников к нему. Нам, видимо, долго придется осмыслять этот факт и пытаться понять, что же на самом деле происходит в поле действия русского шансона».