Все эти угрюмые лица и контролируемые ими «отрасли» кажутся несопоставимыми с легальным миллиардным бизнесом Ахметова, с серьезными международными связями, с СКМ и с его стремлением в Европу.

Но, тем не менее, империя Ахметова, несмотря на мощную экономическую составляющую, нам представляется классической ОПГ. С преступными связями, преступными методами и преступными традициями. И, как мы уже подчеркивали, ни Колесников, ни Янукович не являются действительными «авторитетами» группировки.

Скорее, они напоминают выращенных группировкой государственных чиновников. Чисто представителей власти реальной. И это является самым серьезным государственным преступлением группировки. Потому что давно известно, что преступность окончательно победить нельзя. И главной целью государства является преступность ограничить, загнать в некое «гетто», если хотите, управлять ею, дабы она не расползалась.

Трагедия Донбасса и в какой-то степени Украины заключается в том, что преступность вросла в государственные органы, а кое-где и просто подменила их.

Фактически на Донбассе криминал подменил собой государственные органы. И это самое опасное преступление. Именно за это, по большому счету и должен сидеть государственный чиновник Борис Колесников.

У государства, по идее должно быть куда меньше претензий к какому-нибудь «Мише Косому». Ну, косой и косой, он выбрал себе уголовный мир. Куда опаснее Б. Колесников, управляющий от имени государства, но в интересах и по поручению организованной преступности. Кажется, в мире это называют громким словом «мафия».

Ликвидации Евгения Александровича Щербаня могли желать многие.

Те, кому он составлял конкуренцию в экономической и политической сферах, кто считал себя обойденным и обделенным из-за деловой активности и успехов в бизнесе влиятельного и преуспевающего депутата.

Фигурирует в деле даже Михаил Поживанов. За несколько месяцев до ЧП в аэропорту персона Щербаня стала объектом крупного политического скандала, который осветили десятки региональных и всеукраинских газет. В одном из интервью тогдашний мэр Мариуполя Михаил Поживанов обвинил Евгения Щербаня в том, что тот якобы угрожал ему убийством и облагал Мариуполь ежемесячной «данью» в 20 миллионов долларов США. Щербань, разумеется, отрицал обвинения Поживанова.

Согласно материалам обвинительного заключения, оглашенным в зале Луганского апелляционного суда (и факты эти в основном подтвердились в ходе судебного рассмотрения эпизода с убийствами в Донецком аэропорту), дело было так. Осенью 1996 года, в сентябре или октябре, в Москве встретились Мага (Магомед Алиев), Болотских и Синякин (шеф Болотских, московский авторитет). И жители российской столицы высказали Маге претензии: вот, мол, число ликвидированных по просьбе Кушнира, Рябина и самого Маги людей растет, а желаемого благополучия и финансового благосостояния для организаторов л участников ликвидации все не наступает.

Такие разговоры между «своими» возникали не в первый раз. Райские кущи, обещанные теми, кто вел их или посылал на преступления, пока лишь щедро обещались, а расплачиваться за совершенное не спешили. Вскоре после этих разговоров Москвича снова пригласили в Донецк. Кушнир, Рябин и Алиев предложили ему новую ответственную работу. Требовалось ликвидировать одного из крупных коммерсантов Донбасса по фамилии Щербань.

То ли оттого, что прошлые ликвидации ничего существенного не принесли Москвичу кроме хлопот (а Щербань был пятой жертвой в Донецке, помочь убрать которую просили Болотских), то ли потому, что предстоящая акция изначально виделась очень сложной в исполнении, но необходимость «сделать это» Кушнир и Рябин обосновали с особой тщательностью.

На сходке, где собрали всех членов банды, которых планировали привлечь к ответственной ликвидации, Кушнир сказал об объекте покушения следующее.

Щербань — непорядочный человек, т. к. свои миллионы нажил за счет разорения других. В частности, он задолжал самому Кушниру крупную сумму. А, главное, пользуясь своими связями в высших правительственных кругах, Щербань мешал развитию коммерческой деятельности Рябина, Кушнира и Алиева. После убийства Щербаня на его место, по словам организаторов ликвидации, встанет человек Кушнира и Рябина, который должен будет войти в правительство Украины, а люди, которые ему помогли придти к власти, будут иметь значительные доходы, используя бюджетные средства.

И, вообще, после этой ликвидации тройка лидеров банды будет чуть ли не руководить экономическим развитием Донецкого региона.

Так понял высказывания Кушнира на сходке Болотских. И он, и другая молодая братва поверила радужным перспективам, нарисованным 38—летним Евгением Борисовичем. Правда, лично Москвичу, по его словам, конкретное вознаграждение за убийство Щербаня не предлагалось. Но он считал, что если Кушнир, Рябин и Алиев улучшат свое материальное благосостояние, то они станут помогать материально и ему, Болотских. Именно такие «робингудские» показания дал Москвич на суде.

В общем, снова члены бандитской группировки дружно поверили в то, что очередное убийство откроет их главарям новые возможности в легальном бизнесе, а им принесет деньги и перспективы материального благополучия.

Но для этого нужно хорошо и надежно провести операцию по ликвидации. А это было практически единственное, что большинство бандитов научилось делать надежно и хорошо. Все были озабочены и окрылены участием в будущем громком и непростом деле.

Считали, что это большая удача и серьезное доверие. Валерий Пушняков уже после покушения хвастал своим луганским приятелям, что «попал в Донецке на большую работу». Словом, коллектив проникся сознанием общей ответственности и сплотился во имя единой цели.

Банда приступила к подготовке операции. Тут же составили план и распределили роли. Местом ликвидации избрали аэропорт — главарям ОПГ было известно, что Щербань часто пользуется услугами чартерных рейсов. Решили, что лучше это сделать после приземления лайнера — больше времени и возможностей, отлет же бывает слишком скорым, а то и неожиданным. Около месяца велась подготовка: узнали, на какую стоянку выруливает обычно самолет, доставивший Щербаня, каковы процедура встречи, система охраны важного лица, сколько времени проходит от захода самолета на посадку до подачи трапа и т. п. Основные роли были отведены Вадиму Болотских, Геннадию Зангелиди и Валерию Пушнякову.

Москвич как самый умный, выдержанный и опытный стрелок был лидером среди исполнителей. На нем лежала подготовка плана ликвидации — действий непосредственно на летном поле, он лично должен был застрелить Щербаня, организовать подход к объекту, быстрый отход с места преступления.

Зангелиди — боевик решительный, сильный и дерзкий — должен был прикрыть основного стрелка, отсечь все помехи для исполнения важной ликвидации, нагнать страху и предотвратить возможную погоню. Пух был прекрасным водителем, отлично разбирался в автомобилях (неслучайно его основной криминальной специальностью до вступления в банду были кражи автомобилей и их продажа). На нем лежало автотехническое обеспечение операции — заезд на летное поле с оружием, подбор стрелков и мгновенная доставка их к автомобилям отхода.

Всего в операции «Ликвидация в аэропорту» было задействовано свыше 15 бандитов: кроме трех исполнителей на летном поле, несколько наблюдателей, водителей на автомобилях, «сторожей — экипировщиков» (передали основным действующим лицам заранее приготовленные форменные костюмы авиатехников, подогнали в нужное время к нужному месту велосипеды, на которых стрелки пересекли летное поле, загрузили в автомобиль Пушнякова заранее подготовленное и проверенное огнестрельное оружие и т. п.).

Болотских со товарищи трижды выезжали в аэропорт, где изучили схему и особенности охраны летного поля и других объектов, пути проникновения и отхода с территории аэропорта. Уходить решили через ворота — дальние от здания аэровокзала и близкие к спецподразделению милиции.