И вот возникает абсолютно полная параллель происхождения частной собственности на завод «Сармат» Рината Ахметова и на фирму «Юг» Бориса Колесникова. Юру Павленко застрелили — владельцем стал Ахметов. А потом Сергея Романа с женой и водителем возле дома расстреляли — владельцем стал Колесников. Они как два брата, они идут всегда вместе и делают все одинаково.

— Скажите, возможность Колесникова пройти в парламент существует. Чем она для вас опасна?

— Опасно для всего общества его существование за пределами следственного изолятора. Ведь это только я заговорил о том, что происходило на Донбассе и что происходило со мной. А другие люди просто боятся. Те, кто начали сотрудничать с органами внутренних дел, с выходом Колесникова опять замолчали. И все продолжает идти по — прежнему. Взять те же бандитские «черные кассы».

Работники УБОПа Украины сделали документальную съемку того, как «черная касса» появилась в «Белом лебеде». Через нее распределялось государству 30 %, а 70 % — на сторону. Почему сегодня в розыске генеральный директор «Белого лебедя» по фамилии Чижиков?

Я могу вам показать его служебное удостоверение с фотографией, где написано: «Всем работникам Службы безопасности Украины, МВД, таможни, пограничной службы оказывать неукоснительное содействие в передвижении. Имеет право носить табельное оружие, генерал — полковник спецслужбы». Номерное удостоверение. Кто ему делал такое удостоверение? И кто этот человек, Чижиков, который чувствовал себя настолько безнаказанным?

— Сейчас партия «Регионы Украины» набирает обороты. Как вы чувствуете себя при этом?

— Я этого не боюсь. Я вам приведу иллюстрацию-аллегорию. В период становления Украинского государства, когда Украина стала независимой, в период, когда мы получили собственную конституцию, собственный парламент, собственного руководителя, первого президента, в то время, вспомните историю, у нас очень хорошо набирала баллы коммунистическая партия во главе с Петром Симоненко. Почему сегодня люди доверяют «Регионам»? Это все те же ностальгические нотки. Люди помнят, как они жили месяц назад, два, год или десять, — и хотят вернуть прошлое.

— Вы осознано оказались на острие политического скандала, и поэтому невозможно говорить о вас как об обычном бизнесмене. Политические амбиции — есть ли они у вас?

— Мои политические амбиции были провозглашены нашим уважаемым президентом и экс-премьер-министром там, на Майдане, зимой. Мои политические амбиции состоят в том, что лозунги революции забывать не должен никто. В тот период очень много моих друзей было на Майдане. Хотя они, «донецкие», они были не среди тех пьяных дураков, которых собрали люди Колесникова и Ахметова и привезли на железнодорожный вокзал.

Мои друзья были в штабе под другим цветом. Шли туда, прощаясь со своими семьями.

Они знали, что, не дай бог, если что-либо там начнется, то они за свои взгляды постоят. Как принято это в Донбассе — до последнего. Я — донецкий, я знаю, что значит «до последнего». Последний раз мне две недели назад сказали: «Ты труп». Приехали ребята из Донецка и сказали. Я посмеялся, говорю: «Что за глупость».

В конце концов, я не один, стоят мои охранники. «Запомни, тебя в Красную книгу никто не внесет», — вот это мне было сказано в последний раз две недели назад. Это вторая угроза мне после выхода Колесникова на свободу. Я сам хотел быть здесь в период «оранжевой революции».

К сожалению, у меня умирала мама. Она умирала более трех лет, находясь в онкологии Донецкой областной больницы, была в очень тяжелом состоянии. Но у меня были все время наушники, я слушал все, что происходило здесь, мне все время звонили люди. И в той же самой онкологии в Донецкой областной больнице происходили очень нехорошие вещи. Шла жесткая агитация, что Ющенко — американец, бандера, фашист, что он русский язык уничтожит.

Как можно умирающему человеку вдалбливать в голову подобные вещи? Колесников в одном из последних интервью заявил, что плакаты с символикой СС и фотографией Ющенко были вывешены в Донецке по команде Януковича. Что за глупости! Кому принадлежат эти рекламные фирмы? Кто командует? Командуют люди Ахметова.

— Вы лично знакомы с Ринатом Ахметовым?

— Нет. Я с ним не знаком и не желаю знакомиться, честно говоря. С кем бы мне хотелось познакомиться — это с теми людьми, у которых чистые мысли, чистые руки и светлая голова. А с теми, за кем совсем другие вещи, я думаю, пусть лучше с ни ми знакомятся правоохранительные органы.

Беседовала Ниеле Линкявичуте, «Политик HALL»

Янош Кранц хоть и считался руководителем ОПГ, но был истинным бизнесменом — умелым, дальновидным, хватким. Не зря его называли в прессе тех лет «восходящей звездой украинского предпринимательства». По прибытии из Молдовы Кранц вел свои дела в Луганске, там и жил.

В 1987 году уроженец Молдавии Янош Кранц создал в Луганске один из самых первых в городе крупных кооперативов по производству товаров народного потребления. Бизнес его процветал до тех пор, пока в 1990 году Валерий Доброславский (Доброслав) не организовал в Луганске устойчивую преступную группу из бывших спортсменов и стал облагать данью всех кооператоров, предпринимателей и торговцев.

Первым в этом списке был именно Кранц. Предполагают, что скоропалительный отъезд бизнесмена в Донецк был связан с тем, что он не смог найти общий язык с Доброславом.

Заместителем директора на его предприятии был местный авторитет Игорь Савчук. Савчук и познакомил Кранца с Анатолием Рябиным (он же Рябой) из Донецка, который частенько наезжал в соседний областной центр (там, к слову, был судим за мошенничество). А уже Рябин свел Кранца со своим близким приятелем Кушниром. С последним они имели какие-то совместные дела и планы.

По данным, имеющимся в уголовном деле, в середине 1992 года у Кранца случился конфликт с директором фирмы «Люкс» Ахатем Брагиным, именуемом еще Аликом Греком. Брагин уже был в то время одной из ключевых фигур в бизнесе Донбасса, причем его влияние неуклонно росло. И Ахать Хафизович предложил Яношу Ефимовичу объединиться в финансовом отношении, вместе вести дела. Кранц отказался, считая, что настоящий бизнесмен должен быть самостоятельным, «сам играть свою игру».

Таким образом, к концу 1992 года Кранц считался одним из богатейших людей Донбасса и Украины. В его собственности были: несколько заводов по производству лакокрасочных изделий в Донецке и Луганске, строились новые мощности; значительная доля в уставном фонде процветавшего тогда Донуглекомбанка; сухогруз на 3 тысячи тонн с командой из 16 человек, имевший право заходить в иностранные порты; два магазина; одно из лучших в то время в Донецке кафе «Червоный кут» на бульваре Пушкина.

С тех пор в Донецке бытовала пословица, что «самая короткая улица в городе начинается от «Червоного Кута» и заканчивается тюрьмой/могилой». Был в его собственности и богатый офис в Калининском районе Донецка.

Возле этого офиса (улица Овнатаняна, 4) Кранца и застрелили 10 ноября 1992 года (в День советской милиции), в 17:50. Выстрелы раздались, когда он покидал офис вместе со знакомым художником, которого в тот день пригласили в офис компании для совместного творческого начинания. Кранцу нравились картины живописца. Некоторые из них он даже помог по-крупному продать своим знакомым. Многие картины украшали стены холла.

В тот вечер обсуждался серьезный заказ на оформительские работы, которым так и не суждено было сбыться. Кранц и художник вышли из здания, свернули за угол к ожидавшей служебной машине. Убийцы стреляли сзади. Их ничуть не смущало присутствие на крыльце свидетелей — административного персонала «Донецкстройтранса» и «Кранцколорита», возвращавшегося с работы.

Стрельба велась из автоматов, что уже само по себе можно в то время отнести в разряд сенсации. Один из подбежавших киллеров толкнул художника и рявкнул: «Лежать». Тот упал на землю и обхватил голову руками. Впоследствии свидетели описывали одного из преступников как парня лет двадцати, среднего роста, худощавого телосложения, одетого в длинное плащевое пальто. После расправы убийцы побежали к белым «жигулям», которые ожидали их в ста пятидесяти метрах, и скрылись. Вблизи трупа обнаружили пять гильз: три пистолетные, две автоматные. Нападавших было двое, предполагается, что это наемные убийцы.