– Кто убил вашу подругу и моего священника?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, о каких убийствах?

– Я видел вас с Мелвином и видел с Таней и его преподобием Тауном. Между вами и церковью что-то происходит. Я знаю, они передали вам по меньшей мере три с половиной тысячи долларов, но это меня не интересует. Полиция хочет пришить мне убийство, и мне не до ваших милых забав.

– Мы не убивали Таню.

– А почему я должен вам верить?

– Мне все равно, верите вы мне или не верите, мистер Роулинз. Я никого не убивала, и никто из тех, кого я знаю, этого не делал.

– Может быть, и так. – Я кивнул. – Но мне достаточно шепнуть одно только слово некоему человеку, и он постарается доказать, что это сделали именно вы.

Она даже не рассмеялась и только презрительно фыркнула:

– Мы живем в постоянной опасности. Полиция и ФБР наведываются к нам каждую неделю. Я не боюсь их, и вас тоже.

– Я не собираюсь пугать вас, мисс Ачебе. Мне нравится то, что я здесь вижу, но я умудрился оказаться не в том месте и не в то время и поэтому должен получить ответы на мои вопросы.

– Ничем не могу помочь. Я не знаю.

– А Мелвин вам не говорил?

– Нет.

Она пожала плечами. По ее взгляду я понял – за моей спиной что-то происходит. Я хотел было продолжить разговор, но тут мне на плечо легла тяжелая лапа.

Я обернулся и увидел гиганта, который получил с меня доллар за вход.

– Что-то не так? – спросил он.

– Да, Бексел, – сказала Соня. – Мистер Роулинз считает нас каким-то образом причастными к убийству его преподобия Тауна.

– Он так считает?

Было ясно, черный великан очень огорчился, что подобная мысль могла прийти мне в голову.

Соня улыбнулась:

– Он собирается сообщить об этом в полицию.

– Неужели? – Бексел сжал кулаки, и суставы его пальцев вздулись, как кукурузные зерна.

Наверное, мои стычки с агентом Лоуренсом и Вилли придали мне излишний задор. Я притворился, будто собираюсь отступить на шаг, и опустил правое плечо, чтобы провести апперкот в нижнюю часть его живота.

Удар был нанесен прекрасно, за ним последовал еще один, левой, чуть пониже сердца. Я пятился, пока не уперся спиной в ряд полок. Я находился недалеко от противника, но никак не ожидал оказаться загнанным в угол.

И тут я увидел его невозмутимое, улыбающееся лицо.

Бексел наклонился и ткнул в меня своей лапой, бросив меня на полки, находившиеся за спиной. Мои легкие съежились, и я ощутил боль там, где никогда не ощущал.

Все еще улыбаясь, гигант сгреб меня в охапку и приподнял. Наши лица почти соприкасались. Я лягнул его изо всех сил. И надо отдать мне должное, его левый глаз мигнул-таки на какую-то долю секунды. Но затем он убрал руки с моего тела и обхватил мою голову.

– Бексел! – закричала Ачебе. – Оставь его!

Я рухнул на пол. В этот момент я был абсолютно уверен: они никого не убивали.

Только круглый идиот мог решиться проникнуть в их логово с обвинениями в убийстве. Они были вправе убить меня, им, пожалуй, даже следовало это сделать.

Я лежал на полу, ощущая во рту вкус спагетти, которые сегодня ел. Соня спросила:

– У вас все в порядке, мистер Роулинз?

– Не уверен.

Бексел все еще стоял рядом со мной. Я рассматривал его чудовищные грубые башмаки. Наконец он схватил меня за грудки и поднял на ноги. Впервые в жизни я испытал ощущение полета.

– Вам лучше уйти, – сказала Соня. – Мы ни в чем не виноваты Хотите верьте, хотите нет. Правда, это не важно. Мы ничего не боимся.

Я взглянул на Бексела. Он даже не запыхался. "Пора, – кольнула мысль, – пора научиться быть осторожным!" Но в глубине души я знал: этого никогда не будет.

– Очень сожалею, – сказал я и пожал Соне руку. – Вы, возможно, не поверите, но меня тронула ваша речь. Очень многим людям нужно то, что вы предлагаете.

– Но не вам? – улыбнулась она и снова превратилась в юную девушку.

– У меня есть дом. Да, он находится в недружелюбной стране, но для меня – это все.

Мне нравилась Соня, и мне были близки и понятны идеи "Миграции". Я не желал зла этим людям. Надеялся, что они не замешаны в убийстве Тауна, так же как и Хаим Венцлер. Мне казалось, что я готов выступить на стороне всех, кроме самого себя.

Мелвин Прайд жил на Алафорд-стрит, в тихом квартале домов на одну семью, отделенных от улицы ухоженными газонами за изгородями из подстриженных кустов. В воздухе стоял запах дыма. Меня это удивило. Вряд ли кому придет в голову сжигать мусор в столь поздний час.

– Чего тебе, Изи? – спросил он.

– Я хотел бы поговорить с тобой о его преподобии Тауне, Тане Ли и об "Африканской миграции".

– О чем?

– Я видел тебя там сегодня вечером, Мелвин. Знаю, ты передавал им деньги. Однако не пойму, зачем вам это нужно? У Тауна была вера и общественный долг. Ты радел только за церковь, а Винона и Джекки никак не могли наглядеться на себя в зеркало. Впрочем, это ваше личное дело, только с чего это вам вздумалось кого-то убивать?

Мелвин остолбенел, словно его хватил паралич, и вид имел весьма злобный. Не дожидаясь приглашения, я распахнул затянутую сеткой дверь и прошел мимо него в дом.

– Ты говоришь черт знает что, Изи Роулинз. – Мелвин сделал шаг в сторону, и я тоже отступил на шаг. Мы двигались, как осторожные боксеры в первом раунде поединка на звание чемпиона.

– Это правда. Я говорю об убийстве.

– О каком убийстве? Есть свидетели, которые подтвердят, что я был совсем в другом месте, когда произошло убийство. Полиция уже допросила меня.

– Ручаюсь, это Джекки или одна из его девочек.

Когда я сказал: "Джекки", щека у Мелвина дернулась от тика.

– Кончай трепаться, Мелвин, – продолжал наступать я. – Ты прекрасно знаешь, все кому не лень обкрадывали церковь.

Это была всего лишь догадка, но я попал в цель. Много ли таких мест, где человек вроде Джекки Орра мог бы стать обладателем тысячи долларов.

– Вы все хапали деньги. Таун для "Миграции", Винона и ты для Тауна, а Джекки... просто присосался к доходному местечку.

– Ты не докажешь, будто я кого-то убил или что-то украл.

– Конечно, особенно после того, как ты сжег во дворе все улики.

Мелвин в ответ только криво улыбнулся.

– Но именно за убийство тебе и предстоит отвечать.

– Черта с два! Я никого не убивал! Никогда!

– Может быть, и нет, но мне достаточно сообщить фараонам, а уж они будут бить тебя до тех пор, пока не сознаешься. Игра идет по большому счету, Мелвин.

Мелвин повернул голову, словно решил заглянуть в комнату за своей спиной. Наверное, там была спальня.

Он облизнул губы.

– Ты думаешь, я убил Тауна? Это смешно.

– Мне не до смеха, Мелвин. Я просто хочу знать почему. Ты работаешь с Венцлером или как?

Либо Мелвин прекрасно умел притворяться, либо он действительно ничего не знал.

– Да нет, это ты убил Тауна, Изи. – Он произнес эти слова так уверенно, что у меня перехватило дыхание.

– Я?!

– Да, ты. Нам известна вся твоя подноготная.

– Ты уже это говорил, Мелвин. И что это значит?

– Кое-кто донес на тебя.

– Кто?

– Этого я тебе не скажу. И не пытайся припереть меня к стенке. Об этом знают Джекки и белый человек.

В голосе Мелвина звучала убежденность. Он и вправду считал убийцей меня.

Мне понадобилось несколько дней, чтобы понять, откуда ветер дует.

Мелвин толкнул меня в грудь с воплем:

– До него ты добрался, но до меня – не удастся!

Нога у меня подвернулась на ковре. Мелвин воспользовался этим и сильно ударил меня локтем в челюсть. Падая, я извернулся, пытаясь откатиться в сторону, но наткнулся на стул. Тем временем Мелвин лягнул меня в левое бедро. Я ухитрился перевернуться на бок и просунуть ноги между его ногами. Попытавшись лягнуть меня еще раз, он потерял равновесие и грохнулся на пол, получив от меня удар кулаком в висок.