"Где же ты? Что мне делать? Куда я должна идти? — Мысль работала лихорадочно. — Они явно пытаются не пустить меня за галерею. Что же мне, идти вперед?" Но если что-то плохое не дает ей сделать то, что она хочет, то, наверное, она поступает правильно? "В конце концов, я видела и пережила столько, что хуже вряд ли будет. Но даже если это не так, что же, мне теперь стоять на месте? Нет, не для того я здесь". И она снова медленно двинулась к проему.

Видение зашевелилось, словно заволновалось от ее крепнущей настойчивости. Сила, удерживающая ее, нарастала, но все-таки она двигалась вперед. Эти несколько шагов показались ей вечностью. Вот она поравнялась с колоннами. "Уйди, — прошептала она, — уйди с моей дороги, я все равно пройду туда".

Вдруг бесформенная масса, висящая перед ней, заколыхалась и с неприятным, режущим слух шипением стала уменьшаться в размерах и разваливаться на лоскуты. Эти лоскуты становились светлее и постепенно таяли, но Лера успела заметить, что в каждом из них, как на негативе, проступили части человеческого тела. Раздался хлопок. Все исчезло. Наступила тишина.

И тут Лера… увидела детей. Они были над ней. Сотни их, а может быть, тысячи, сидели на голубой зеркальной поверхности, простирающейся до горизонта. И хотя она была зеркальной, Лера заметила ее полупрозрачность. Никто из них не обращал на нее внимания. Каждый занимался своим делом. Ей даже показалось, что дети любуются своим отражением. Неожиданное облегчение, которое она испытала, было даже похоже на радость. Лера легко и свободно вздохнула.

До любого из них, как ей показалось, она могла дотянуться рукой. И это было ее первым желанием, после того, как она окончательно пришла в себя. Чувство радости и наслаждения настолько овладело ею, что она даже не допускала мысли, что за этой безмятежной картиной может скрываться что-то другое. Медленно двигаясь под сказочным небосводом, Лера вдруг заметила, что вокруг нее появились люди: они проходили друг сквозь друга, двигаясь каждый в своем направлении, оставаясь до времени незамеченными. Все они что-то искали. Но это не нарушало красоты картины.

Непроизвольно, повинуясь материнскому инстинкту, она прикоснулась к маленькому мальчику.

— Господи, что же здесь делаешь ты?

И тут неведомая сила подхватила и вынесла ее наверх. Она стояла уже рядом с ним.

Мальчик, до этого сидевший на зеркальной поверхности и что-то чертивший на ней, вдруг поднял глаза и увидел Леру. В его взгляде был страх одиночества. Необъяснимым образом Лера почувствовала это. Страх, что возникшее видение может исчезнуть, что он опять останется один. Словно боясь упустить спасительный для него образ, мальчик с трудом приподнялся и бросился к ней. Лера невольно отступила назад.

— Тетенька! — Мальчик обхватил ее своими ручонками. — Не оставляйте меня здесь! Не бросайте меня! Я не буду делать ничего дурного! Не уходите!

У Леры сжалось сердце. Ей показалось, что мальчик обхватил ее так крепко, что, и пожелай она освободиться, это вряд ли бы ей удалось.

— Ну что ты, милый, куда же я уйду? — Голос ее становился все громче. — Мы будем вместе! Ты больше не один! Не бойся ничего! — уже почти прокричала она.

— Все так говорили! Не берите в руки эту книгу! — голос его перешел в рыдания. Мальчонка прижался к ней еще сильнее.

Да что же это такое! Что же это! Нет имени такому злу! — Лере показалось, что сейчас она готова на все, лишь бы избавить его от чудовищного страха. В этот миг отказали все защитные механизмы ее сознания.

Неожиданно она почувствовала невероятный прилив сил. Этот эмоциональный подъем, этот всесокрушающий порыв духа в одно мгновение сделал ее тем, обо что должны были разбиться все зло, все те силы, которые заставляли мальчика так страдать. Она была уверена в этом как никогда. Ничто не могло заставить ее отступить.

Командировка закончилась.

Сергей давно не летал в таком прекрасном расположении духа. Тихое, не по-майски теплое утро, тишина и запах пробуждающегося весеннего леса — все придавало необычность и даже сказочность происходящему. По дороге в аэропорт, проезжая с детства знакомые места, где когда-то они с мальчишками знали каждое, казалось бы, самое укромное место — спуск к заливу, к открывающейся глади моря, пещеру под скалами или гору, непонятно кем названную "монастыркой", он вновь прикоснулся к этому чуду. За окном мелькали березки, которые выросли вместе с ним, поседели и стали уже рощей. Приветливо покачиваясь и что-то шелестя, словно приглашая в воспоминания о навсегда ушедших школьных годах, всю прелесть и значение которых для себя начинаешь понимать именно в такие минуты, они шептали какое-то слово.

Дорога стремительно взлетела на вершину сопки и на секунду застыла, давая полюбоваться удивительной картиной у подножия. Машина остановилась. Он вышел. Все стихло. Со всех сторон, глядя на Сергея, затаило дыхание его детство, словно понимая, что видит его в последний раз. И только прозрачный воздух в звенящей тишине еще не проснувшегося городка медленно и нехотя струился между домов, расползаясь по голубому зеркалу залива.

Все как это и было тридцать лет назад. Ничего не изменилось в этой стране.

Но сегодня все было прекрасно, и ясное небо, и ослепительное утреннее солнце, и капелька детства, которая, как свежая утренняя роса, только добавила этому ощущению легкую ностальгию. Сергей закрыл глаза.

Самолет легко оторвался от полосы, покидая это заколдованное место и чудо, которое никогда не повторится.

Лера очнулась от тишины. Мальчик по-прежнему крепко обнимал ее, но уже спал.

С трудом вспоминая произошедшее, она с удивлением увидела перед собой огромную, как ей показалось, книгу, которая лежала раскрытой и источала зеленоватые лучи. Действительно как книга, только страницы ее были зеркальные. Каждая из них отражала другую, накладывая ее на себя, словно порождая незыблемую связь событий не только на этих страницах, но и всего на земле. Она поняла это, глядя на левую ее сторону — ту, что была темнее. Отражаясь друг в друге, события оживали, заставляя книгу медленно колыхаться. И чем дольше Лера смотрела на нее, тем больше ей казалось, что перед нею живое существо.

"Что это? — подумала она. — Почему я не участвую в событии, которое произошло с мальчиком?"

— В том, что произошло с ним, его вины нет. Поэтому ты не можешь уничтожить зло, которого он не совершал.

— Но почему же он здесь, а не там, впереди? Разве он не достоин вечной радости, если никому не сделал зла?

— Если ты хочешь знать правду и участвовать в событии, прикоснись к книге.

— Что это за книга?

— Книга Летавра. Слева в ней отражено все, что было, а справа — все, что должно было быть. Открыта же она на событии, куда попадешь ты.

— То есть справа — правильный ход событий? — произнесла Лера, о чем-то смутно догадываясь. — И я могу вернуться назад?

— Можешь. Кроме того, на этой ступени, где ты находишься, тебе дано право изменить ход истории, сказав: "Пусть…" и далее то, что ты желаешь изменить. И если такое изменение совпадет с правой частью, левая посветлеет. Но такое право дается только один раз, так что хорошо подумай.

— Значит, если книга станет одного цвета, в мире наступит гармония?

— Так и было в начале времен.

— А над чем я должна подумать?

— Над тем, стоит ли тебе вмешиваться. Ведь ты используешь единственную возможность. Подумай о своих близких. Ты можешь помочь им. Вдруг их ожидает нечто ужасное.

— Да, да, конечно. — Лера лихорадочно осмысливала услышанное. — А что же будет с мальчиком?

— Ты просто оставишь его здесь.

— Но ведь многие так и делали, он помнит об этом!

— Да. У тебя непростой выбор.

— Кто же заставляет меня делать этот выбор? — с отчаянием в голосе почти закричала Лера. — Я не хочу делать выбор! Я просто хочу им помогать!