Он поднял на нее взгляд и, прочитав в ее глазах мольбу, просьбу о понимании, опустил глаза.

— Вы счастливее, чем сами думаете.

Она колебалась, задавая себе вопрос, когда же он ее прервет. Но казалось, будто его мысли едва ли останавливаются на том, что она говорит. К тому времени он уже раскрутил шариковую ручку на части и, похоже, пребывал в растерянности, как ее собрать.

— Вам, возможно, никогда не приходилось испытывать тяжесть неотступной заботы кого-нибудь или чувства долга в такой степени, что это сдерживает мысли и лишает сил, мешая самостоятельно определять собственную судьбу.

Ручка была почти собрана, но опять оказалась разобранной, когда Кэролин едва слышно произнесла:

— Я разрываюсь пополам, мистер Хиндон. Я соблюдаю лояльность по отношению к вам, потому что работаю у вас. Но я соблюдаю лояльность и в отношении своего дяди, потому что он был великодушен ко мне с самого детства.

Он взглянул вверх.

— У вас нет родителей?

— Нет, я живу с бабушкой. Моя мама умерла много лет назад, и я не видела отца с пяти лет.

Наконец ручка опять была единым целым. Он чиркнул ею по промокашке, чтобы убедиться, что она работает, затем швырнул на стол.

— Я собираюсь посетить один из наших филиалов. Вам бы не помешало съездить со мной. Мы обычно показываем новым сотрудникам филиалы. Это ваше пальто? Его лучше надеть. — Он выглянул в окно. — Идет дождь.

Ричард обошел вокруг стола, помог ей надеть пальто. Он взял в руку одну из ее кос и спросил с некоторой мужской безучастностью:

— Что вы делаете с этими штучками? — Увидев ее удивленный взгляд, он добавил: — В дождь, я имею в виду, во время дождя. Позволяете им мокнуть?

— Нет, прячу их под пальто. — Она взяла у него косу, и их пальцы коснулись друг друга. Она отдернула руку так, будто ее укусила собака. Он, казалось, не заметил этого и придержал для нее дверь.

Они покинули здание через задний вход, и, когда сели в его машину, Ричард спросил:

— Вы водите машину?

Кэролин покачала головой. Он завел мотор, включил дворники на лобовом стекле и вырулил в направлении главного входа.

— Нет? Это упущение вашего дяди, не так ли? — В его голосе вновь зазвучал сарказм.

— Поскольку вряд ли у меня когда-нибудь будет машина, что мне в том проку?

Он внимательно следил за дорогой.

— А ваш молодой человек не может научить вас?

— Молодой человек?

— Да, я видел, вы обедали с одним как-то вечером.

— О, Шейн. Это пасынок моего дяди.

— М-м. Он показался способным научить вас одной или паре вещей.

Она покраснела.

— Я возражаю против этого!

Он пожал плечами и остановился у светофора.

— Поступайте как знаете.

Итак, он все еще продолжал язвить по отношению к ней, даже теперь не мог оставить ее в покое и обращаться с ней как с другими сотрудниками.

Включился зеленый свет, и они поехали. Миновали парк и недавно построенное общественное здание. Оно называлось «Общественный центр Булмэна». Она заметила, что он посмотрел на него, а затем бросил быстрый взгляд на нее. Она пристально посмотрела на него, провоцируя высказаться на эту тему, но он только усмехнулся и продолжал молчать.

Затем переключил передачу и повернул за угол.

— Моя сестра ищет няню для детей. Она увидела вас прошлым вечером и подумала, что вы могли бы очень подойти. Она везде и всюду каждого оценивает с точки зрения пригодности для этой работы. Это становится похоже на болезнь. В любом случае она решила, что у вас приятное лицо, которому можно доверять. — У него мелькнула короткая циничная улыбка. — Я сказал, что это спорный вопрос, но в любом случае не может же она просить племянницу председателя, и в придачу с университетским дипломом, присматривать за ее детьми. — Он преодолел сложный перекресток. — Она сказала, что нет, не может, но могу я. — Он затормозил около пешеходного перехода и посмотрел назад. — Я упомянул об этом единственно потому, что в противном случае я сам буду втянут в эту работу. А я терпеть этого не могу!

Ее сердце вело себя как-то странно, когда она небрежно спросила:

— Разве вы не любите детей, мистер Хиндон?

— Не особенно. Похоже, я лишен отцовского инстинкта. — Он бросил на нее взгляд. — И не смотрите на меня как на прокаженного. Поскольку абсолютно точно, что я никогда не заведу собственных, то это не имеет никакого значения, не так ли?

Она подумала: «Итак, даже в этом отношении он нечеловечен». Вслух же произнесла:

— Мне бы хотелось стать няней детишек вашей сестры, я люблю детей.

— Действительно? Я полагаю, что когда вы выйдете замуж, то заведете себе полдюжины.

— Нет. Мне вполне хватит троих.

— Не сомневаюсь, что среди окружающих вас мужчин обязательно найдется глупец, желающий сделать это одолжение.

— Я не выйду замуж за мужчину, который не любит детей, мистер Хиндон. — Поняв наконец, о чем они разговаривают, она вновь покраснела.

Хмурясь, он произнес ровным голосом:

— Я передам сестре ваш ответ. Предупреждаю, однако: вы должны будете принять все, что свалится на вас. Я знаю детей своей сестры, даже слишком хорошо знаю.

Машина подъехала к фасаду здания, которое можно было бы назвать мечтой архитектора. Каждая его сторона имела вид, смахивающий на клиновидный кусок сыра, причем крыша была опущена и наклонялась почти до уровня земли. Стены, казалось, почти полностью состоят из окон, и в целом создавался эффект, будто зрителя приглашают пойти и посмотреть, на что это похоже изнутри.

Ричард Хиндон вышел из машины и велел Кэролин следовать за ним. Он шел впереди нее, толкнул двери на пружинах и, удерживая их, пропустил свою спутницу вперед. Девушка за стойкой, коротко подстриженная блондинка с приятной улыбкой, приветствовала его с нескрываемым удовольствием.

Он коротко представил Кэролин, затем вместе со своим ассистентом исчез в одной из комнат, открытой со стороны отдела выдачи. Кэролин не захотелось следовать за ними. Она побродила вокруг, рассматривая книги, примечая современную конструкцию полок и ясность, с которой была обозначена каждая секция. Там были и низкие столы, демонстрирующие новые библиотечные поступления, и красочные рекламы на стенах. В целом это место создавало живую атмосферу, представляя резкий контраст с угрюмой, подавляющей обстановкой центральной библиотеки.

Посетителей было всего несколько человек — они расхаживали вокруг, выбирая книги. Кэролин пересекла зал и подошла к стойке, у которой на книгах проставляли дату выдачи. Она слышала голоса, доносившиеся из кабинета.

— Она приобретет у нас некоторые навыки, — говорил Ричард Хиндон, — тогда можем ее сюда? Это бы избавило нас от нее…

Ассистент, должно быть, возражал, поскольку понизил голос.

— Я знаю, что это несколько обременительно, она еще не все умеет, но не беспокойся, это только на короткое время. Она никогда ничем не занимается сколь-либо долгое время.

Кэролин вспыхнула и прикусила нижнюю губу. Итак, вот что он думает о ней: бремя, отделаться от которого — облегчение. У нее опустились плечи. Какое это имеет значение? Она должна смириться с неизбежностью. «Если он сказал, что избавится от тебя, — говорила ей Перл, — то так и будет».

Он вышел из кабинета, попрощался с ассистентами и позвал Кэролин с собой.

— Итак, — сказал он, когда они отъехали, — почерпнули что-нибудь из этого визита?

— Да, благодарю вас, — ровным голосом отвечала Кэролин. — Я узнала немного о своем новом месте работы. — Он резко взглянул на нее. — Я слышала, что вы говорили обо мне, — тупо произнесла она.

— Опять. — Хиндон пожал плечами. — Знайте же, если вы будете крутится вокруг, подслушивая…

Слова возражения так и просились на язык, но она сдержалась и лишь произнесла:

— Все равно, это изумительное здание.

— Да, безусловно. — Он стал словоохотливее. — Оно только недавно открыто. Я сам выбирал обстановку, вскоре после того, как пришел. Это моя мечта — сделать центральную библиотеку подобной этой, только большего размера. Специально построенное здание с огромным пространством, множеством окон, современным оборудованием и освещением, чтобы все было практично. — Он коротко улыбнулся и повторил: — Это моя мечта.