— Ты должен что-то придумать, — настаивала Кристи. — Просто должен, и всё!

Бен потер виски и задумался о завтрашней встрече с директором. Оуэнс — хороший человек, открытый новым веяниям и экспериментам, но на него страшно давили. С одной стороны, на «Волну» ополчились родители и учителя. С другой — Бен Росс умолял его не вмешиваться, объясняя, что немедленное прекращение эксперимента навредит детям. Столько сил было вложено! Прекратить существование «Волны» без всяких объяснений — все равно что прерваться на середине книжки, не узнав, чем дело кончилось. Но Кристи права. Бен и сам понимал, что «Волну» пора прекратить. Важно не когда, а как. Ученики должны сами прийти к этому решению, иначе все было бы напрасно.

— Кристи, — сказал Бен. — Я знаю, что с этим нужно покончить, но пока не знаю как.

Жена устало вздохнула.

— Ты готов завтра пойти к Оуэнсу и сказать это ему? Что «Волну» надо бы прекратить, но ты не знаешь как? Ты же великий вождь, Бен. Ты тот, за кем они пойдут в огонь и воду.

Бену не понравился сарказм в ее голосе, но он понимал, что и тут она права. Ему пришлось вжиться в роль лидера «Волны» в большей степени, чем хотел бы он сам. Но верно и то, что он совсем не сопротивлялся. Он не мог не признать, что, пока дело не приняло дурной оборот, он даже наслаждался внезапно обретенной властью. Все как один выполняют твои команды, школа увешана плакатами с символом «Волны», у тебя есть даже телохранитель! Раньше Бен только читал о том, что власть соблазнительна. Теперь он испытал это на себе. Он взъерошил волосы. Извлечь из этого урок должны не только ученики, но и он сам.

— Бен! — окликнула его Кристи.

— Да, я слышу тебя. Я думаю, — ответил он. На самом деле он скорее гадал. Предположим, он резко все обрубит. Пойдут ли они за ним? И тут, в одну секунду, Бен понял, что надо делать.

— О’кей, Кристи, у меня есть идея.

Жена недоверчиво взглянула на него.

— Ты уверен, что это сработает?

Бен покачал головой.

— Нет, не уверен. Но надеюсь, что да.

Кристи кивнула и посмотрела на часы. Было уже поздно, она устала. Она наклонилась и поцеловала мужа в лоб, покрытый испариной.

— Ты ложишься?

— Скоро, — ответил Бен.

После того как Кристи ушла в спальню, Бен еще раз прокрутил в голове свой план. Он казался вполне надежным, и Бен встал из-за стола, намереваясь лечь спать. Он уже гасил свет, когда раздался звонок в дверь. Протирая усталые глаза, Росс нетвердым шагом двинулся к двери.

— Кто там?

— Дэвид Коллинз и Лори Сондерс, мистер Росс.

Бен остолбенел от неожиданности.

— Что вы тут делаете? — спросил он, открывая дверь. — Уже поздно!

— Мистер Росс, нам нужно поговорить с вами, — ответил Дэвид. — Это очень важно.

— Что ж, входите и садитесь, — сказал Росс и провел их в гостиную.

С первого взгляда на Дэвида и Лори он понял, что что-то не так. На обоих лица не было. Неужели из-за «Волны» случилось что-то ужасное? Дай бог, чтобы он ошибался. Ребята сели на кушетку. Дэвид подался вперед.

— Мистер Росс, вы должны нам помочь, — взволнованно сказал он.

— Что случилось? — спросил Бен.

— Дело в «Волне», — сказал Дэвид.

— Мистер Росс, мы понимаем, что этот эксперимент очень важен для вас, но он зашел слишком далеко, — подхватила Лори.

Прежде чем Бен успел ответить, Дэвид продолжил:

— «Волна» захватила власть, мистер Росс. Против нее нельзя сказать ни слова. Все боятся.

— Ребята в школе напуганы, — сказала Лори, — напуганы по-настоящему. Они боятся не только говорить о «Волне» плохо, но и того, что с ними сделают, если они не вступят в нее.

Бен кивнул. На душе у него даже немного полегчало: если говорить о первоначальной цели эксперимента, страх, о котором рассказывали Лори и Дэвид, только подтверждает успех. Ведь «Волна» была задумана как способ показать ребятам, какой была жизнь в гитлеровской Германии. Страх и принуждение к сотрудничеству они увидели во всей красе. В этом смысле это был успех — ошеломительный успех.

— Нельзя даже просто поговорить, если точно не знаешь, кто тебя слушает, — сказала Лори.

Бен снова утвердительно кивнул. Он вспомнил, как на его уроках некоторые осуждали евреев, которые не поверили в реальность угрозы нацизма, не стали покидать свои дома и гетто, когда появились слухи о концлагерях и газовых камерах. Конечно, думал Росс, как разумный человек может поверить в это? Кто бы поверил, что симпатичные старшеклассники из «Гордон Хай» объединятся в фашистское движение под названием «Волна»? По слабости ли мы закрываем глаза на темную сторону человеческой природы?

Дэвид вывел его из раздумий.

— Сегодня я чуть не ударил Лори из-за «Волны», — сказал он. — Не знаю, что на меня нашло. Но точно знаю, что то же самое нашло на всех остальных, кто в «Волне».

— Вы должны это прекратить, — твердо сказала Лори.

— Знаю, — ответил Бен. — Я это сделаю.

— Что вы собираетесь делать, мистер Росс? — спросил Дэвид.

Бен знал, что не должен посвящать в свой план Лори и Дэвида. Важно было, чтобы члены «Волны» всё решили сами; Бен только подведет их к этому. Если Дэвид и Лори завтра расскажут своим товарищам, что мистер Росс планирует положить «Волне» конец, те будут сбиты с толку. Возможно, они расстанутся с «Волной», так и не поняв, почему это нужно было сделать. Или даже хуже — начнут бороться с Беном и пытаться сохранить «Волну», несмотря на то что она обречена.

— Дэвид, Лори, — сказал Бен. — Вы поняли то, чего еще не поняли остальные. Я обещаю вам, что завтра помогу им сделать это открытие. Но мне нужно сделать это так, как я задумал, а вас я прошу просто мне поверить. Можете?

Дэвид и Лори неуверенно кивнули. Бен поднялся и проводил их до двери со словами:

— Давайте-давайте, уже слишком поздно.

Но вдруг ему пришла в голову новая идея.

— Стойте-ка, а не знаете ли вы двух человек, которые не были вовлечены в «Волну»? Нужны те, чье отсутствие на собрании не будет заметно.

Дэвид задумался. Как ни удивительно, почти все его знакомые в школе были членами «Волны». Но Лори вспомнила:

— Алекс Купер и Карл Блок! Они из нашей газеты, из «Листка Гордон Хай».

— Отлично, — сказал Бен. — Я очень прошу вас прийти завтра на урок и вести себя так, как будто всё в порядке. Не рассказывайте никому, что были у меня и говорили со мной. Обещаете?

Дэвид кивнул, но у Лори по-прежнему был озабоченный вид, и она не спешила соглашаться.

— Не знаю, мистер Росс…

Бен оборвал ее:

— Лори, очень важно, чтобы мы сделали именно так и никак иначе. Ты должна мне поверить! Хорошо?

Лори нехотя сдалась. Бен помахал им, и ребята скрылись в темноте.

На следующий день с самого утра Бен был уже в кабинете Оуэнса. Ему пришлось достать платок, чтобы промокнуть вспотевший лоб. Только что директор со всей силы шарахнул кулаком по столу.

— Черт побери, Бен! Плевать я хотел на ваш эксперимент! Учителя жалуются, родители звонят каждые пять минут с вопросом, что это за чертовщина, что мы вытворяем с их детьми. Вы думаете, их устроит объяснение про эксперимент?! А этот мальчик, которого отделали на прошлой неделе? Вчера ко мне приходил его раввин! Он два года провел в Освенциме — вы как думаете, он оценит ваш эксперимент?

Бен выпрямился.

— Директор Оуэнс, я все понимаю. Понимаю, что вы в очень сложном положении. Понимаю, что «Волна» зашла слишком далеко. Я… — он набрал в легкие побольше воздуха, — …теперь я понимаю, что совершил ошибку. Урок истории — не научная лаборатория. Нельзя ставить опыты над людьми, особенно над школьниками, которые, в сущности, не понимают, что стали частью эксперимента. Но давайте на минуту забудем, что это была ошибка, что мы слишком далеко зашли. Давайте посмотрим, что происходит сейчас: сейчас у нас есть двести человек, которые убеждены, что «Волна» — это отличная штука. Но они еще могут извлечь из этого урок. До конца дня я преподам им этот урок — урок, которого они никогда не забудут.