— Эй, не забудь.

Это была его членская карточка с красным крестиком на обороте.

— Что не забыть? — Лори недоуменно пожала плечами.

— Что мистер Росс велел сообщать о тех, кто нарушает правила.

Лори была потрясена. Не может быть, чтобы Брайан говорил серьезно. Нет, вот же он улыбается. Лори расслабилась.

— Вообще-то Лори не нарушает никаких правил, — сказал Дэвид.

— Если она действительно против «Волны», то нарушает, — раздался голос Роберта.

Все, кто сидел за столом, разом замолчали от неожиданности. Роберт так редко открывал рот, что многие ни разу не слышали его голоса.

— Я хочу сказать, — нервно продолжил он, — идея «Волны» в том, что участники должны полностью ее поддерживать. Если мы и вправду одно целое, мнение у нас должно быть одно.

Лори собиралась что-то сказать, но осеклась. Ведь это «Волна» придала Роберту смелости сесть вместе со всеми и вступить в общий разговор. Если она сейчас выступит против «Волны», это будет означать, что Роберт снова должен уйти за отдельный стол и перестать быть частью «единого целого».

Брэд похлопал Роберта по спине.

— Я рад, что ты с нами, — сказал он.

Роберт покраснел и повернулся к Дэвиду.

— Он ничего мне на спину не приклеил? — спросил он. Все дружно засмеялись.

Бен Росс сам не до конца понимал, как относиться к «Волне». Скромный эксперимент на уроке истории в одном классе перерос в повальное увлечение, охватившее всю школу. Стали происходить совершенно непредвиденные вещи. Учеников на уроке истории становилось больше день ото дня — ребята, у которых был свободный урок, или обед, или время самостоятельной подготовки, приходили, чтобы тоже приобщиться к «Волне». Привлекать новых членов оказалось гораздо легче, чем Бен мог предположить. Успех был невероятный. Бен даже подозревал, что кое-кто прогуливает другие уроки, чтобы попасть к нему.

Несмотря на разросшийся класс и на то, что во время урока приходилось то и дело повторять салют и лозунги, они не отставали от программы — и это было поразительно. Они успевали сделать всё, и даже больше. Путем кратких вопросов и ответов — методики, возникшей благодаря «Волне», — класс быстро разобрался с ролью Японии во Второй мировой. Бен заметил, что ребята теперь лучше готовились к уроку и активнее участвовали в нем, но думать стали гораздо меньше. Они бойко выкрикивали ответы, но не пытались анализировать и своих вопросов не задавали. Бен, конечно, не мог их ни в чем обвинять — ведь он сам обучил их принципам «Волны». Это была просто еще одна неожиданность.

Судя по всему, ребята поняли: плохая учеба не для «Волны». Пришлось готовиться к занятиям так хорошо, чтобы успеть все сделать за пол-урока. Но Бен не знал, стоит ли этому радоваться. С домашними заданиями все наладилось, но развернутым, продуманным ответам ребята стали предпочитать короткие. С тестами, где нужно выбрать правильный из нескольких вариантов ответа, они все справились бы легко. А вот насчет письменного экзамена у Бена были сомнения.

Еще один любопытный поворот — Бен с удивлением узнал, что Дэвид Коллинз и его друзья Эрик и Брайан подключили к «Волне» футбольную команду. Вся школа уже несколько лет упражнялась в остроумии по поводу постоянных проигрышей футболистов «Гордон Хай». Тренер команды, учитель биологии Норм Шиллер, был так этим удручен, что порой месяцами не разговаривал с коллегами. Но сегодня утром в учительской он поблагодарил Бена за то, что тот придумал «Волну». Чудесам, казалось, не было конца.

Бен пытался понять, что так привлекало в «Волне» подростков. Некоторые в ответ на его расспросы говорили, что дело было в новизне, в непохожести — как с любой модой. Другим нравилась демократичность «Волны» — то, что в ней все были равны. Этот ответ очень радовал Росса. Ему было приятно думать, что он помог положить конец бесконечным соревнованиям, кто круче, делению на разные компании и группировки. Прежде это занимало слишком много места в жизни его учеников. Кое-кто из ребят говорил даже, что укрепление дисциплины пошло им на пользу. Это удивило Бена. В последнее время школьная дисциплина стала личным делом каждого. Если ученики сами не следили за ней, учителя не спешили вмешиваться. А быть может, напрасно, думал Бен. Он уже мечтал о заголовке в «Таймс»:

Лори Сондерс с шариковой ручкой в зубах сидела на парте в редакции школьной газеты. Вокруг нее на партах расположились сотрудники «Листка» — кто грыз ногти, кто жевал жвачку. Алекс Купер слушал радио в наушниках и раскачивался под музыку. Еще один репортер приехал на роликах. Ничего особенного, обычное собрание редколлегии.

— Итак, всё у нас как обычно, — объявила Лори. — Газета должна выйти на следующей неделе, а материалов нет.

Лори взглянула на девочку с роликами.

— Джини, ты обещала сделать репортаж о моде. Где он?

— Да что-то никто в этом году не носит ничего интересного, — ответила Джини. — Вечно одно и то же: джинсы, кроссовки и футболки.

— Ну напиши тогда о том, что никаких новых тенденций нет, — резюмировала Лори и повернулась к коллеге в наушниках. — Алекс!

Алекс продолжал ритмично раскачиваться.

— Алекс! — крикнула Лори.

Сосед Алекса пихнул его в бок, тот очнулся и посмотрел на Лори:

— А, да!

Лори закатила глаза.

— Алекс, у нас редколлегия!

— Серьезно? — изобразил удивление Алекс.

— Очень. Где твой музыкальный обзор для этого номера? — спросила Лори.

— А, о, да, музыкальный обзор, точно, ага, да, — сказал Алекс. — Дело в том, что, понимаешь, я уже собрался написать его, но, помнишь, я говорил, что улечу в Аргентину?

Лори снова закатила глаза.

— Так вот, ничего не вышло, — продолжал Алекс. — Вместо этого мне пришлось улететь в Гонконг.

Лори обратилась к приятелю Алекса Карлу.

— Тебе, надо думать, пришлось отправиться в Гонконг вместе с ним? — саркастически спросила она.

Карл отрицательно покачал головой.

— Нет, — ответил он, — я ездил в Аргентину, как и собирался.

— Понятно, — констатировала Лори. Она оглядела редакцию «Листка». — Остальные, очевидно, тоже носились как угорелые по всему земному шару и ничего не написали.

— Я в кино сходила, — сказала Джини.

— Написала рецензию? — спросила Лори.

— Нет, фильм был слишком хороший, — ответила девочка на роликах.

— Слишком хороший? — переспросила Лори.

— Неинтересно писать рецензии на хорошие фильмы, — пояснила девочка.

— Точно, — подхватил Алекс. — Что за радость писать рецензию на хороший фильм, если ничего плохого о нем не скажешь! Интересно писать про плохое. Можно прямо-таки порвать его в клочья, хе-хе-хе.

И Алекс принялся потирать руки, изображая Безумного Профессора. Этот номер ему удавался лучше всех в школе. Еще он отлично изображал виндсерфера, попавшего в шторм.

— Нам срочно нужны статьи в газету, — решительно сказала Лори. — У кого есть идеи?

— Может, про новый школьный автобус? — предложил кто-то.

— Гениально!

— Я слышал, что Габонди берет творческий отпуск на весь следующий год.

— Хорошо бы он не вернулся.

— Какой-то десятиклассник вчера кулаком стекло разбил. Хотел доказать, что можно пробить дыру в окне и не пораниться.

— Удалось?

— He-а, двенадцать швов наложили.

— Эй, минуточку, — сказал Карл. — А как насчет «Волны»? Все хотят понять, что это такое.

— Лори, у тебя же историю Росс ведет? — спросил другой репортер.

— Это вообще-то самый интересный сюжет, — поддержал третий.

Лори кивнула. Она отлично понимала, что «Волна» достойна репортажа, а то и целой полосы. Пару дней назад ей даже подумалось, что нечто подобное «Волне» — как раз то, что нужно аморфной, неорганизованной редакции «Листка». Но потом Лори отказалась от этой идеи. Она не могла бы внятно объяснить, почему. Это было смутное чувство неприязни, которое росло где-то внутри, и оно подсказывало, что с «Волной» стоит вести себя осторожнее. Пока ничего плохого не произошло: «Волна» отлично работала на уроках мистера Росса и, по словам Дэвида, помогла футбольной сборной. И все же Лори опасалась ее.