Одиннадцатого апреля 1996 года в Германии заканчивались традиционные пасхальные каникулы. Эти весенние дни для немцев были веселым временем, когда можно дарить друг другу пасхальных зайцев и устраивать потешные карнавалы, высмеивать всех и вся, вплоть до самого канцлера. Ряженые в карнавальных костюмах заполнили центральные улицы и площади всех немецких городов. Они несли в руках зажженные бенгальские огни, а в небо со всех сторон взлетали разноцветные ракеты.

Дюссельдорф в этом отношении не был исключением. Все жители его веселились от всей души, несмотря на национальную немецкую сдержанность. Даже в аэропорту, где и во время пасхальных каникул не было суеты, появились ряженые. Но самолеты приземлялись и взлетали строго по расписанию, направлялись по своим маршрутам – в Берлин, Гамбург, за границу.

Запах дыма сначала уловил кто-то из служащих и тотчас доложил руководству. Немцы, обычно всегда действовавшие строго по инструкции, на этот раз растерялись. Конечно, не хотелось поднимать панику, да и в пожар не очень-то верилось. Дым? А не от пасхальной ли он шутихи? Вначале так и подумали, что это кто-то из ряженых устроил карнавал в зале ожидания: зажег какую-то дымовую шашку или запалил бенгальский огонь, который сунул затем в урну. От этого и появился неприятный запах.

Сразу же все проверили, но… ничего не обнаружили. Все урны были в порядке. Вскоре служащие аэропорта доложили, что появившийся дым совсем не напоминает бутафорский. Он был с примесью каких-то ядовитых запахов. Значит, все-таки действительно пожар? Но где загорелось?

^{Аэропорт Дюссельдорфа. Современный вид}

Какое-то время никто ничего не мог понять, но потом выяснилось, что дым идет из нижних, казалось бы, безлюдных багажных отделений.

Сначала было решено воспользоваться силами собственных пожарных, отправить их на поиски очага возгорания. Однако в тот момент сложность борьбы с огнем заключалась в том, что проникнуть в нижние этажи оказалось не просто трудно, а почти невозможно. Отовсюду с нижних этажей неожиданно повалил тяжелый ядовитый дым, помещения наполнились угарным газом, и пожарные не могли пробиться к очагу возгорания. Им требовались противогазы, но их, как это часто случается, под рукой не оказалось. В довершение ко всем бедам отключилось электричество.

Это был тот самый случай, когда «из искры возгорелось пламя». Пожар разбушевался так, что для его тушения потребовались большие силы. Здание аэропорта вспыхнуло внезапно и одновременно все, как будто вокруг специально разлили горючее вещество. В один момент огонь побежал по ковровым покрытиям, захватив пластиковую мебель и оконные портьеры. Служебный персонал в этот момент уже в панике покидал здание аэропорта. Могли ли там оставаться пассажиры? К счастью, они тоже успели выскочить.

Пожарные с брандспойтами бегали вокруг горящих помещений, но тяга была настолько велика, что струи воды, казалось, только способствуют горению. Быстро вспыхнули все горючие отделочные материалы, от наступившего жара даже камни стали плавиться. Когда весь резерв собственных противопожарных сил был использован без особого успеха, руководство аэропорта решило наконец призвать на помощь городских пожарных. Но драгоценное время было уже упущено.

Над аэропортом зазвучала сирена: «Тревога! Пожар! Всем срочно покинуть здание!» Тотчас прекратили работу диспетчеры. Сигнал тревоги приняли летчики подлетавших самолетов и изменили курс. Над дюссельдорфским аэропортом поднимались черные клубы дыма.

Через десять минут из города с воем прибыли десятки красных пожарных машин, которые окружили здание аэропорта. К этому времени пламя не только охватило уже почти все помещения первого этажа, но и прорывалось на верхние. Горели все внутренние служебные помещения, а внизу в багажном помещении пламя уже давно полыхало вовсю. По аэродрому продолжал стлаться черный ядовитый дым.

Сигнал тревоги разнесся по всей Германии: «Аэропорт Дюссельдорфа не принимает! Он в огне». Вскоре пламя вышло из-под контроля людей. Им было охвачено не только несколько этажей здания аэровокзала, но появилась опасность возгорания складов, в которых находились бензобаки с горючим. Внизу, в коммуникационных шахтах, выгорели все кабели и трубы. Изоляционные материалы, которыми они были покрыты, выделяли токсичный дым и запах. Отравляющий газ был настолько силен, что некоторые служащие, вдохнув его, теряли сознание и их сразу же увозили машины «скорой помощи».

Но вскоре выяснилось самое страшное. Никто и не предполагал, что в нижних этажах (в так называемых отстойниках) окажется часть пассажиров. В начавшейся суматохе все как-то забыли о людях, которые, сойдя с последних рейсов, ожидали, когда за ними придут и выпустят для получения багажа.

Дисциплинированные пассажиры вначале ничего не могли понять. Они ждали бортпроводниц, но к ним никто не приходил. А появившиеся вскоре дым и угарный газ буквально свалили людей с ног. Надышавшись ими, они теряли сознание и падали на пол. Некоторые пытались ползти к дверям, чтобы выбраться на свежий воздух. Многие уже просто потеряли ориентацию: они бились в стеклянные двери и не смогли вырваться из закрытых помещений. В эти праздничные дни никто из служащих толком не знал, оставались ли еще пассажиры в накопителях или нет. А если они там есть, то сколько их? Вообще следует признать, что начавшиеся паника и неразбериха предопределили массу недостатков в тушении пожара и большое количество жертв.

Например, руководство аэропорта, думая о спасении имущества, пыталось не допустить распространения пламени и дало команду отключить ток. В один момент все помещения были обесточены, и в результате несколько десятков пассажиров застряли в лифтах. Все их попытки выйти наружу были обречены, их криков никто даже не слышал.

Несколько человек потеряли сознание и задохнулись в дыму на разных этажах. Когда их обнаружили приехавшие из города пожарные, было уже поздно: им не смогли помочь ни санитары, ни врачи.

Четыре часа продолжалась борьба с огнем. Задействованы были десятки пожарных машин, сотни людей, тонны пенной смеси были вылиты на здание аэропорта.

Когда в конце концов пламя усмирили, то все увидели, что современное здание из стекла и бетона, которым так гордились дюссельдорфцы, перестало существовать. От него остался только покореженный черный остов. Зданию и помещениям аэропорта был нанесен материальный ущерб в несколько миллионов немецких марок.

Дисциплинированная и благополучная Германия была потрясена этой трагедией. В ней погибли около двадцати человек, шестьдесят стали инвалидами, получив ожоги различной степени тяжести.

Впоследствии эксперты из комиссии по расследованию установили причину, по которой возник пожар. Виноваты были совсем не ряженые и участники карнавала, как предполагалось вначале. Во время проведения обычных сварочных работ были нарушены правила техники безопасности. Сварка осуществлялась наверху на металлическом решетчатом полу, искры сквозь решетки полетели вниз и попали в багажное отделение. Там начали тлеть и затем воспламенились сложенные вещи. Затем огонь перебросился на горючие кабели. Распространению пожара способствовали вентиляционные люки, в которых образовалась мощная, как вихрь, тяга, и вскоре пламя с нижних этажей перешло на верхние. Задержка руководства аэропорта с вызовом пожарных машин привела к разрушительным последствиям и гибели многих людей.

Это была самая тяжелая катастрофа, которая когда-либо случалась в аэропортах Германии за всю историю развития авиации в этой стране.

В 1994 году во многих средствах массовой информации сообщалось, что 22 марта в 20.58.01 по московскому времени в районе Междуреченска потерпел катастрофу пассажирский аэробус А-310—300 «Глинка».