Гиссарская долина в Таджикистане – это, по сути, один непрерывный кишлак, в котором стоят адыры – холмы, сложенные лёссовыми суглинками. Застроить их многоэтажными домами – и была бы решена проблема жилищного строительства. Тем более в такой живописной местности: вся в зелени, в цвету – глаз не оторвать!

Но в январе 1989 года здесь произошла природная катастрофа, которая унесла сотни человеческих жизней. Сначала землетрясением около шести баллов была охвачена территория более 2100 квадратных километров. Однако не это было самым страшным для людей и построек. Подземные толчки вызвали гигантские оползни, один из которых (шириной около двух километров) сорвался с холма и накрыл южную часть кишлака Шарора. Другой, в виде жидкой глинистой лавы, сошел с противоположного склона и добрался до кишлаков Окули-Боло и Окули-Поен. Спасательные работы были осложнены тем, что на поверхности земли отмечался обильный выброс грунтовых вод.

Геолог Н. Новгородцев, который одним из первых прибыл на место катастрофы, признавался потом, что сначала его очень удивляли газетные сообщения. Судя по ним, трудно было понять, почему с холма, едва достигающего стометровой высоты, сошел настолько мощный оползень, что им было завалено «огромное, до горизонта, хлопковое поле».

^{Гиссарская долина}

Плато Уртабоз, где разыгралось это стихийное бедствие, представляет собой плоскую овальную возвышенность, площадь которой более тридцати квадратных километров. На плато около тридцати лет назад нефтяники пробурили восемь глубоких, до двух тысяч метров, скважин, однако в дальнейшем их разрабатывать не стали.

Местные специалисты утверждали, что причина катастрофы кроется в непродуманном вмешательстве человека в ход природных процессов на безводных землях плато Уртабоз. Кстати, это название и переводится как «Безводная пустыня в середине». Но зато у подножия плато бьет множество самых разнообразных источников, некоторые из них даже называют «кайнарами» («горячими»). Однако Н. Новгородцев признается, что сам он не нашел никаких свидетельств о гидротермальной деятельности в этом районе. Так что вполне вероятно, что оползни были вызваны какой-то другой причиной, хотя совершенно исключить данную версию нельзя: температура воды в «кайнарах» была на три градуса выше обычной.

В кишлаке Окули-Поен грязевой поток залил дома до самых чердаков. На поверхности местами остались торчать только горбатые суглинки, на которых вскоре выросли кусты и деревья, зазеленел дерн. Рядом копошатся люди, стараясь раскопать свои дома и достать необходимые вещи. По словам бывшего воина-афганца М. Басидова, в ту ночь ему не спалось и вообще было как-то тревожно. «Примерно без двадцати минут пять начала легко трястись земля – как баллон на воде. Минут пять прошло, к двери подошла собака моего братишки, который в эту ночь спал в моей комнате. Как я теперь понимаю, она хотела его предупредить, спасти: сначала лаяла, потом страшно зарычала. Я встал, и тут раздался удар. Я думал, что-то взорвалось. Здесь трясет часто, но в этот раз было что-то не то. Люди думали, что упал метеорит. После удара все осветилось. Я пулей выскочил на улицу. Было еще светло, потом быстро потемнело. Я побежал к старшему брату спасать детей. Вскоре стал нарастать гул. Брат хотел выпустить скот, но сарая уже не было. После взрыва прошло семь-восемь минут…

Утром, когда стало уже совсем светло, я подошел и потрогал грязь. Она была теплая, градусов 40. Это заметили все жители, а кое-кто говорил даже, что грязь была еще горячей».

Действительно, жители кишлака потом говорили, что произошло извержение грязевого вулкана. Многие вспоминали потом, что во время подземного толчка, сопровождавшегося взрывом, все окрестности были освещены красноватым светом. После этого еще несколько минут слышался шум сильно полыхавшего огня.

Для расследования причин катастрофы была создана комиссия из специалистов-гидрогеологов, которая и установила, что в одной из скважин за ночь уровень разжиженной грязи поднялся на восемь метров.

Сегодня южная часть кишлака Шарора у подошвы крутого склона плато Уртабоз представляет собой не что иное, как огромную братскую могилу почти километровой длины и шириной метров в двести. Она обнесена высоким глухим забором, но со стороны дороги в одном месте сделан проем. Непрерывным потоком идут сюда люди, присаживаются к проему и молятся…

Крайние дома кишлака были залиты жидкой грязью. Она заползала в комнаты через окна и двери, и на кладбище это очень хорошо видно. Однако огромные куски асфальта с шоссе, проходившего под склоном плато, не были завалены оползнем: они оказались на самом краю сползавшей массы на поверхности жидкой грязи. Значит, этот участок дороги был вспучен снизу и перенесен на несколько десятков метров.

На склоне плато возле Шароры оползень срезал оросительный канал, но на противоположной, юго-западной, стороне плато произошло уже совершенно иное. Здесь сошел не оползень, а мощнейший четырехкилометровый грязевой поток, который и залил площадь в два миллиона квадратных метров. Грязь была очень жидкая и подвижная. Растекаясь по Окулинской долине, она смыла юго-восточную часть кишлака Окули-Боло и достигла центральной части кишлака Окули-Поен. К счастью, из этого кишлака люди успели уйти заблаговременно.

В конце апреля 1991 года в Бенгальском заливе разыгрался очередной шторм. Поднялся сильный ветер, который с каждым часом все усиливался. Потом начался дождь, перешедший в мощный тропический ливень. От огромного количества воды земля на побережье превратилась в жижу.

На побережье Бенгальского залива мощные ураганы и штормы – явление довольно частое. Не проходит и года, чтобы не разыгралась какая-либо природная стихия. Жители о них хорошо знают и давно уже к ним привыкли. В свое время ветры достигали скорости 100–150 километров в час. Поднимаемые ими высокие волны смывают в море не только людей, животных, но и повозки, и автомобили.

^{Побережье Бенгальского залива}

Однако на этот раз ветер задувал все сильнее и сильнее, и, по данным метеорологов, к 29 апреля отдельные его порывы достигали скорости 235 километров в час. Такого еще никогда не бывало. На побережье пальмы буквально стелились горизонтально, срывало крыши с деревянных домов, с корнем вырывало многовековые деревья. Привыкшие к налетам тропических вихрей, люди на этот раз укрылись далеко от побережья – в бетонных сооружениях, где и думали переждать стихию. Но непогода не ослабевала.

Воздушные завихрения и многодневный шторм с дождем привели к тому, что образовалась мощная приливная волна – цунами. Ее высота, по разным подсчетам, достигала от 6 до 10 метров. Но дело даже не в ее высоте, на побережье обрушивались волны и повыше. Это была целая водяная лавина. Общую ее длину никто не мог подсчитать.

И вся эта масса в несколько миллионов тонн хлынула на южный берег Бангладеш, сметая все на своем пути. А потом волна остановилась. Казалось, что само море сдвинулось в сторону и сместило свои границы. Под водой оказались тысячи гектаров древних тропических лесов, были затоплены жилые поселки, разрушены сельские дороги. Под воду ушли плантации риса и других посевных культур. В общей сложности 85 процентов жилья и 90 процентов посевных площадей в этих районах было уничтожено.

Особенно пострадал остров Кутубидия, на котором смыло основные жилые строения. Огромная водяная лавина унесла жизни 45 тысяч человек. Многие остались без крова, пищи, одежды.

Остров Сандвип, на котором проживали 300 тысяч человек, наполовину скрылся под водой. Сколько человек на нем погибло и сколько осталось в живых – неизвестно. Затопило и расположенный на побережье крупный город-порт Ситтагонг с миллионным населением. По городским улицам жителям пришлось передвигаться на лодках.