Робер Энрико был восхищён актрисой, хотя испытал с ней немало хлопот. Премьера «Старого ружья» стала для него настоящим триумфом. Фильм получил трёх «Сезаров». Роми, однако, осталась без награды. Но именно этот фильм помог ей окончательно завоевать симпатии французских зрителей.

В 1975 году, по опросам зрителей, Роми Шнайдер была названа лучшей актрисой французского кино. Выдающийся успех для иностранки, лишь в конце 60-х годов появившейся на экранах Франции. Между тем сама Роми не чувствовала себя счастливой. В 1973 году они разъехались с Харри Мейеном, но их брак продолжал иметь юридическую силу. Харри сопротивлялся разводу, ставил невыполнимые условия. В конце концов он потребовал у Роми половину её состояния, обязавшись не выдвигать никаких прав на Давида. К тому времени на счету Роми значилось три миллиона марок. Ещё со времени работы в западногерманском кинематографе её гонорар за фильм составлял миллион марок, и тем не менее она не имела больших сбережений. Всё уходило на содержание квартир, загородных вилл, нянь, домоправительниц, секретарей, агентов, парикмахеров, шофёров. Открылось ещё одно крайне неприятное обстоятельство. Оказалось, что Дэди Блацхайм, который долгое время был защитником финансовых интересов приёмной дочери, присвоил значительную часть её денег. Это обнаружилось после смерти Блацхайма, но Роми молчала, чтобы не расстраивать Магду, которая и без того натерпелась из-за несложившихся отношений между дочерью и мужем.

Роми относилась к деньгам с лёгкостью, граничащей с пренебрежением. Они давались тяжёлым трудом, и она ценила их только за то, что они позволяли немедленно получать то, чего желала душа, — путешествия в дальние страны, дорогие отели, обеды в ресторанах, где для неё накрывали отдельный столик. Она любила красивые платья, драгоценности, хотя её самым любимым украшением было деревянное кольцо, подаренное Лукино Висконти.

8 июля 1975 года в десять часов утра в суде Западного Берлина был расторгнут брак Розмари Хаубеншток-Шнайдер и Харольда Хаубенштока. Харри получил 1,4 миллиона марок. Она — свободу и сына. Теперь она не считала нужным скрывать свои отношения с Даниэлем Бьязини. Спустя несколько дней на яхте «Даника» они отправились в плавание по Средиземному морю.

В декабре 1975 года Роми вышла замуж за Даниэля. Церемония состоялась в зимнем саду отеля «Грокус» в Западном Берлине и длилась всего десять минут. Затем молодожёны полетели в Париж. В ресторане «Оранжерея», принадлежащем Жан-Клоду Бриали, состоялся свадебный обед. Роми была одета в широкое и длинное платье из набивного шёлка, отделанное кружевом. Александр соорудил затейливую прическу в стиле звёзд немого кино — все волосы были завиты в маленькие упругие локоны. Их венчал изящный обруч из искусственных цветов. Судя по фотографиям, у Роми был счастливый и легкомысленный вид. Она ждала ребёнка, и в этом заключалась главная причина её брака с Бьязини. Выступая на экране в ролях эмансипированных женщин, в реальности она придерживалась традиционных взглядов на брак и семью, унаследованных ею от наставниц католической школы. Она не могла допустить, чтобы ребёнок появился на свет без отца. «Всю жизнь я пыталась собрать под одной крышей мужчин, детей, профессию, успех, деньги, свободу, уверенность, счастье. В первый раз все рухнуло. С Даниэлем я делаю новую попытку»[86].

Странным образом на решение связать свою судьбу с Бьязини повлиял и её затянувшийся конфликт с Германией. «Не хочу, чтобы мой ребёнок появился на свет под фамилией Шнайдер. Он должен стать французом. Так будет лучше для него»[87].

Хотя Даниэль был моложе на восемь лет, рядом с ним Роми чувствовала себя защищённой. Когда он находился вблизи съёмочной площадки, она почти не испытывала страха. Однако решающим доводом в пользу брака с Даниэлем было тёплое отношение к нему Давида. Мальчик испытывал к мужу матери бесконечное доверие, и, пожалуй, именно он был самым счастливым участником брачной церемонии.

Итак, в конце 1975 года Роми неожиданно для себя самой обрела семейное счастье, но оно продолжалось недолго. Спустя неделю после свадьбы Роми и Даниэль попали в автомобильную аварию. Оба остались живы, однако Роми сильно ударилась головой о ветровое стекло и потеряла сознание. В больнице на пятом месяце беременности у неё произошел выкидыш. Едва Роми оправилась после болезни, как стало известно о смерти Висконти, её крестного отца в искусстве, мудрого друга и наставника. Он умер 17 марта 1976 года.

Осенью 1975 года Висконти предложил ей роль в фильме «Невинный». Она ждала ребёнка и потому была вынуждена отказаться. Они надеялись, что смогут привести в исполнение все замыслы, в том числе и экранизацию романа Хабе «Мария Тарновская». Однако судьба распорядилась иначе.

Когда жизнь обрушивала удары, Роми знала, что существует только одно лекарство — работа, и чем больше её становилось, тем меньше она ощущала гнёт обстоятельств. Так что предложение сняться в фильме «Женщина в окне» подоспело весьма кстати. Его ставил режиссёр Пьер Гранье-Дефер, с которым они подружились во время съёмок ленты «Поезд», поднявшей её авторитет во французском кино на недосягаемую высоту.

Признание французских зрителей заставило Роми Шнайдер взглянуть на актёрскую карьеру по-новому. Большинство фильмов, в которых она снималась, были любовными историями. Её героини могли занимать различное положение на социальной лестнице, но суть их характеров от этого не менялась, поскольку жизнь всецело регламентировалась отношениями с мужчинами. Однако саму актрису привлекали активные, волевые женщины, как, например, Анна из фильма «Поезд». Роми была благодарна Гранье-Деферу за то, что он помог вырваться за рамки привычного амплуа. Анна стала для неё эталоном, служащим для определения значимости предлагаемых сценариев. В 1976 году Гранье-Дефер снова пригласил актрису к сотрудничеству, предложив ей создать характер, ничуть не уступающий Анне из фильма «Поезд».

Картина «Женщина в окне» была поставлена по повести Пьера Дрю «Ля-Рошель». Своим соавтором Гранье-Дефер избрал испанского писателя-эмигранта Хорхе Семпруна, давно живущего во Франции. В 1966 году тот написал для Алена Рене сценарий фильма «Война окончена», рассказ о горькой судьбе испанского коммуниста, вынужденного в годы франкизма жить на чужбине. Тема политической эмиграции на долгие годы стала ведущей в творчестве Семпруна («Две памяти», 1973; «Путь на юг», 1978). Следуя своим убеждениям, он и в фильме «Женщина в окне» стремился усилить политический контекст и потому связал его действие с фашистским переворотом, который произошёл в Греции 4 августа 1936 года.

Герои фильма — члены афинской дипломатической колонии. Роми Шнайдер исполнила роль Марго Санторини, жены секретаря итальянского посольства, богатой, пресыщенной дамы.

Однажды ночью в спальню Марго ворвался неизвестный мужчина. Он оказался греческим коммунистом Мишелем Бутросом, спасающимся от преследования охранки. Этот человек не был похож на людей дипломатического круга, привыкших выражать свои чувства с помощью намёков. Вместе с ним в изысканную спальню маркизы ворвался свежий воздух, дух опасности и приключений. С этого момента Марго будет целиком захвачена деятельностью греческого коммуниста. Презрев опасность, начнет выполнять самые рискованные поручения. Её мозг, пребывавший в состоянии спячки, проснётся к настоящей жизни. Бутрос поражается сметливости Марго, видя, как бесстрашно и изобретательно она выполняет поручения подпольщиков. Именно она придумает дерзкий план спасения Бутроса и самолично приведёт его в исполнение. «Вам бы быть секретарём нашей организации», — с восхищением говорит коммунист.

При рассказе подобных историй трудно избежать фальшивых нот. Для того чтобы маркиза Санторини ринулась в классовую борьбу, понадобились веские причины. Да, Марго ненавидела фашизм. «Я была в Вене и видела, как полиция разгоняла демонстрацию», — говорит она мужу. Однако от интуитивной неприязни к фашизму до сознательной борьбы с ним существует огромная дистанция, и нужны были очень сильные стимулы, чтобы преодолеть её. В стан борцов маркиза Санторини приходит своим путём — через любовь. Роми Шнайдер создает образ женщины, живущей сильными страстями и благодаря этому способной на настоящий подвиг.