— Никогда не любил больничную еду.

— Мистер Лэнг…

— Бьюкенен.

— Правильно. Мистер Бьюкенен. Я просто хотел удостовериться. Если хотите, чтобы вас выписали, постарайтесь рассеять малейшие сомнения по поводу состояния вашего мозга. На вашем месте я не стал бы отказываться от еды, а попросил бы добавки.

Бьюкенен с усилием потянулся за бутербродом.

— Я подам, — сказала Холли.

— По-моему, доктор хочет посмотреть, как это получится у меня самого.

— Вы знаток человеческих душ, — улыбнулся врач. — Сейчас поешьте, а потом придется встать с кровати и немного пройтись. Мне нужно убедиться, что ваши ноги и все остальное работают, как положено.

— Вам никогда не говорили, что вы — настоящий рабовладелец?

Чернокожий медик смешно наморщил лоб.

— Ну, раз вы можете шутить, дела идут на поправку. После обеда я вас посмотрю.

Как только за доктором закрылась дверь, Бьюкенен отложил бутерброд в сторону и взглянул на Холли.

— Полагаю, вы не захотите его съесть вместо меня. Или, может быть, засунуть подальше от глаз — как будто я все съел.

— Будьте мужчиной и съешьте его сами. Вы же не собираетесь валяться здесь до бесконечности. — Изумрудные глаза Холли озорно сверкнули.

— А глаза у вас почему такие зеленые? Цветные контактные линзы?

— Французские капли. Многие кинозвезды пользуются этим средством, чтобы подчеркнуть цвет своих глаз. Я узнала о них, когда работала в Лос-Анджелесе. Советую попробовать, если в следующий раз решите изменить свою внешность. Куда лучше, чем эти ваши линзы.

— Зачем мне изменять свою внешность?

— Не хотите сдаваться, — в голосе Холли послышалось раздражение.

— Как и вы. Прошлая ночь. Что случилось прошлой ночью? Вы не договорили.

— Я шла за вами через Французский квартал до «Кафе дю монд». К тому времени мои часы показывали одиннадцать. Вы кого-то разыскивали. Я бы сказала: разыскивали изо всех сил.

— Договорился встретиться со старым другом. А от вас я скрывался только потому, что устал от вопросов.

— И вот вы лежите здесь, а вопросов у меня еще предостаточно.

— Вы сказали — «Кафе дю монд».

— Я плохо вас видела, потому что стояла на противоположной стороне улицы. Вы вышли из кафе. Мимо прошли несколько людей в маскарадных костюмах. Мне показалось, они были навеселе. Один из них, как бы случайно, столкнулся с вами, вы вдруг схватились за бок, зашатались. Вокруг стали кричать. Люди бросились во все стороны, и вас сбили с ног. Вы упали и ударились головой о железную ограду. Я подбежала, но еще раньше успела заметить, как тот, в костюме пирата, спрятал нож и исчез в толпе. Я осталась возле вас. Пыталась остановить кровь, пока один из официантов не вызвал «скорую помощь».

— Вы не падаете в обморок при виде крови?

— Как же я закончу мою статью, если вы умрете у меня на руках?

— А я-то думал, вас заинтересовала моя скромная личность.

— Какая?

— Что?

— Какая личность? Их у вас так много.

Бьюкенен положил на столик недоеденный бутерброд.

— Сдаюсь. Не вижу способа вас разубедить.

— И правильно. Разубедить меня невозможно. Вчера вечером я еще раз убедилась в своих догадках. Человек в пиратском костюме не пытался вас ограбить. Я сказала полицейским об ограблении только для отвода глаз. Это было не ограбление, а попытка преднамеренного убийства, — она выпрямилась в кресле. — Кто хотел вас убить? Кого вы ждали возле кафе?

— Холл и…

— Что собирались…

— Позвольте и мне задать вам вопрос, — перебил ее Бьюкенен. — У меня с собой были кое-какие вещи. Если их нашли, полиция должна была…

— Разумеется, — кивнула Холли.

— Вернуть их… или…

— У нее могло возникнуть желание потолковать с вами по душам. — Холли открыла свою сумочку. — Не вы потеряли?

Внутри сумочки Бьюкенен разглядел свою 9-миллиметровую «беретту», и глаза его сузились.

— Вы его не уронили, — продолжила Холли. — Я нащупала пистолет, когда пыталась остановить кровь. И спрятала до приезда полиции и санитаров.

— Невелика услуга. Я ношу его для самозащиты.

— Разумеется. Особенно на встречу со старым другом. Не знаю, какие в этом штате законы, но подозреваю, что для ношения оружия все-таки требуется разрешение полиции. Но даже если оно у вас есть, ваше армейское начальство вряд ли одобрит, что их сотрудник разгуливает в отпуске вооруженным.

— Да бросьте вы, многие сейчас ходят с оружием, — возразил Бьюкенен. — Вчерашняя попытка ограбления лишний раз доказывает, что не зря.

— Вы хотели сказать: «преднамеренное убийство».

— Ваши слова подтверждают мою точку зрения. Какой-то пьяный псих или, может быть, наркоман надевает пиратский костюм. Потом ему приходит в голову, что он настоящий пират. Он вытаскивает нож и бьет первого встречного.

— Думаете, я в это поверю?

— Послушайте, я понятия не имею, кто на меня напал. Моя версия ничем не хуже других, — сказал Бьюкенен.

— В полиции оценили бы ее по достоинству, особенно если бы нашли еще одну вещь, которую вы потеряли.

— Еще одну вещь… — У Бьюкенена похолодело под ложечкой.

— Я ждала, что сами спросите. — Оглянувшись на дверь, Холли порылась в сумочке и достала из нее паспорт. — Когда с вас сняли плащ, чтобы осмотреть рану, я назвалась вашей подружкой и вцепилась в него мертвой хваткой. Благодарите Бога, что я это сделала, — она раскрыла паспорт. — Ну, что скажете, Виктор Грант?

Бьюкенен почувствовал, как мурашки пробежали у него по коже.

— Вы здесь неплохо вышли, — похвалила Холли, разглядывая фотографию. — Волосы тогда были чуть короче, а так сходство полное. Думаю, копы наверняка заинтересовались бы пистолетом и паспортом, который не совпадает с удостоверением в бумажнике. Для начала они бы заподозрили вас в связях с наркомафией. Кстати, если учесть вашу деятельность под флагом «Виски с содовой», такое предположение недалеко от истины.

У Бьюкенена перехватило дыхание.

— Ну так как? — Холли убрала паспорт в сумочку и выжидательно посмотрела на него. — Мне нравится легкость, с какой вы находите объяснение своим необычным поступкам. Какая история приготовлена на этот раз?

Бьюкенен молча пододвинул к себе тарелку с салатом.

— Внезапный приступ голода? Пытаетесь выгадать время, чтобы объяснить, откуда появился поддельный паспорт?

— Холли, я…

Он взял вилку.

— Ничего не приходит в голову, а? — с насмешкой спросила она.

Бьюкенен положил вилку на прежнее место и вздохнул.

— Зачем вы впутываетесь не в свое дело? Окажите себе любезность — уезжайте и забудьте, что когда-либо видели этот паспорт.

— Не могу. Я всегда мечтала о Пулитцеровской премии. А теперь она почти у меня в руках.

— Послушайте, предположим на секунду, что вы правы. — Заметив, как вспыхнули ее глаза, Бьюкенен протестующе поднял руку. — Вы не так поняли, я сказал: предположим. Поймите, люди, против которых вы затеяли свою игру, не признают общепринятых правил. Есть большая вероятность, что вместе премии вы отправитесь на тот свет.

— Это угроза?

— Чисто условное предостережение, причем с самыми добрыми намерениями.

— Думаете, я не побеспокоилась о собственной безопасности? Копия материалов хранится в пяти надежных местах.

— У вашего юриста, издателя, лучшего друга.

— Вы меня поняли.

— Бесполезно, — усмехнулся Бьюкенен. — Для профессионала найти ваши бумаги — пара пустяков. Но скорее всего их даже не станут искать. Будь у вас серьезные доказательства, статью давно бы напечатали. А так у вас одни голословные утверждения. Но запомните самое главное: если они почувствуют угрозу, то даже не посмотрят, остались копии или нет. Вас просто уберут.

— А как насчет вас? — спросила Холли.

— Хотите знать, не пожелаю ли я от вас избавиться? Не придумывайте ерунды. Ваши дела меня совершенно не касаются. Я всего лишь дал совет.

— Я не об этом. Как насчет вас? Разве вы не чувствуете угрозы?