— Только когда они действуют нескоординированно. Они вмешиваются в естественный порядок. Я марксист, мой друг, и верю в величие Советского Союза. В нашей системе есть недостатки, но они не идут ни в какое сравнение с…

— С чем?

— С крайней порочностью вашей системы. Я хочу уничтожить этих людей. Я хочу, чтобы главную роль в истории вновь стала играть диалектика, чтобы она опрокинула статус кво и завершила революцию. — Орлик улыбнулся. — Когда я получил приказ перехватить и убрать вас, я не мог поверить своему счастью.

— Так вот в чем дело? Вы хотите, чтобы я уничтожил их, а вы смогли защитить себя? Орлик кивнул.

— Выходит, чтобы выбраться отсюда, я должен пойти на компромисс. Понятно. Да, я помогу вам, но условия ставлю я, а не вы.

— Нет, Эрика останется у меня. Вы не позволите ей умереть. Но это еще не все. Сол нахмурился.

— Вы думаете, что нужно мстить Элиоту? Вы ошибаетесь. Вы должны мстить другому человеку.

— Кому?

— Вы спрашивали, как Элиот узнал о вашей поездке в Париж?

— Говорите.

— Крис мертв. Лэндиш убил его.

Эрика закашлялась.

Спальня была без окон. Солу хотелось закричать, разбить стены. Его переполнял страшный гнев, и ему казалось, что он вот-вот взорвется. Горе отозвалось во всем теле страшной физической болью.

— На его месте должен был быть я. Девушка застонала.

— Он хотел заменить меня, поехать с тобой в Париж и взять Кочубея, а я бы остался присматривать за Лэндишем. — Сол дышал прерывисто и с трудом. — Он предчувствовал, что меня убьют, но я не послушал его!

— Не надо.

— Я не послушал!

— Нет, ты не виноват. Он вытащил самую маленькую карту. Если бы ты поменялся с ним местами…

— Я бы умер вместо него! Я бы с радостью умер, чтобы воскресить его!

— Он не хотел этого! — Эрика встала и неуверенно поднесла Руку к своей забинтованной голове. — Крис просил поехать вместо тебя не для того, чтобы спасти свою жизнь — он думал о спасении твоей. Это была не твоя ошибка. Господа ради, прями то, что он тебе дал. — Она задрожала и заплакала. — Бедный Крис. Какой ужас! Он никогда не знал…

— Покоя? — Сол понимающе кивнул.

Их с Крисом воспитывали в духе абсолютной преданности и любви к Элиоту и зависимости друг от друга. Сол превосходно адаптировался. Задания Элиота никогда не вызывали у него сомнений, потому что у него даже в мыслях не было огорчить отца.

Но Крис…

К горлу Сола подступил комок. Крис был другим. Элиот не смог подавить его душу и разум. Убийства в конце концов начали мучить его. Он прошел через ад, стараясь сделать приятное Элиоту и заглушить свою совесть, но даже монастырь не спас его.

По щекам Сола текли слезы. Они были такими горячими, что он испугался. Глаза защипало, и они моментально покраснели. Он не плакал с пяти лет, когда был в “Франклине”. Он обнял Эрику, не переставая плакать.

Наконец и он восстал против Элиота. Гнев поглотил печаль. Печаль подкармливала гнев, пока внутри что-то не сломалось. Чувства, которые он сдерживал всю жизнь, вырвались наружу и напугали его своей силой. Мщение. Пусть все его слезы, боль, гнев превратятся в одну жажду — месть.

— Ах ты, сволочь! — скрипя зубами, прохрипел он. — Ты заплатишь за свои шоколадки! — Ненависть была столь сильна, что он весь дрожал.

— Все правильно. — Девушке изменил голос. — Вини того, кто во всем виноват. Не себя, а Элиота. Это он. Он, Лэндиш и остальные сволочи. Сол кивнул, а внутри кипел гнев. Он отомстит за Криса. Он вздрогнул от резкого стука в дверь. В замке щелкнул ключ. Дверь открылась, и в ней показался Орлик. Его сопровождал охранник.

— Мы говорили о пятнадцати минутах.

— Я готов, — ответил Сол, кипя от гнева. — Можете начинать сборы.

— Я уже все подготовил. Вы уйдете прямо сейчас. Эрика, естественно, останется, как моя гарантия.

— Если с ней что-нибудь…

— Ну что вы! — Орлик обиделся. — Я такой же джентльмена как и профессионал.

— Я выступаю в роли гарантии? — Эрика нахмурилась.

— Если предпочитаете, дополнительного стимула.

— Вы не понимаете, что у меня и так есть все необходимые стимулы, — возразил Сол.

— У вас свои методы, а у меня свои, — ответил Орлик. — Когда моему сопернику понадобится козел отпущения, им должна стать вы, а не я. — Глаза русского сверкнули. — Надеюсь, вы пришли в себя после снотворного?

— А что?

— Вам сейчас предстоит совершить фантастический побег.

Сол взобрался на вершину гряды, отдышался и оглядел сумрачный пейзаж. Туман заполнил долину. Впереди виднелись густые ели. Он вдохнул запах смолы и устремился к ним. Потная рубашка липла к груди. Лай собак, бегущих по его следу, стал громче после того, как он пересек луг. Сол хотел найти ручей и бежать вдоль него, чтобы сбить собак со следа, но ему не повезло.

Лай собак становился все громче и громче.

Орлик описал все правильно. Лучше всего идти на север, к лесистой возвышенности. Там можно найти скалу, куда не смогут взобраться собаки, или расселину, которую они не перепрыгнут. Но ему снова не повезло.

Вечером в лесу стало сыро. Продираясь сквозь кусты и деревья, Сол обливался потом. Лай собак приближался. Справа в просеке светились яркие точки городских огней, но он не мог рисковать. Русские перекрыли все дороги. Лучше всего продолжать идти на север через высокие лесистые холмы. Сол бежал, с наслаждением вдыхая запах суглинка.

Толстые ветки рвали одежду, царапали кожу. Несмотря на царапины, Сол чувствовал ликование, кровь переполнял адреналин. Он будто пробирался через лабиринт и радовался скорой свободе. Он чувствовал себя победителем.

Если бы только не собаки, которые безжалостно продирались сквозь кусты, приближаясь с каждой минутой. Перепрыгнув через валежник, Сол начал спускаться по темному склону. Перед ним врассыпную разбегались перепуганные его появлением лесные животные. Сол выбрал левую звериную тропу, обогнул большой валун и побежал к равнине.

Как и говорил Орлик, он очутился на кладбище. В густых сумерках темнели надгробные плиты, мраморные ангелы расправляли свои жесткие крылья, беззвучно рыдали херувимы. В тумане трудно было что-либо различить, поэтому все казалось таким, каким он себе это представлял. Сол побежал среди могил. Бросились в глаза единственный венок и букет из свежих цветов. За спиной совсем близко раздавалось щелканье собачьих зубов. Сол сунул руку в карман. Орлик просил не пользоваться жидкостью без крайней необходимости.

Такая необходимость сейчас наступила. Сол открутил крышку и полил свежий холмик жидкостью с острым запахом. Потом бросился через кусты в темноту. Цветы источали запах смерти, но это была чужая смерть, не его. Те охранники, которых он послал в нокдаун в шато Орлика, тоже будут жить, хоть они и враги. Побег, при котором никто не лишился жизни.

За спиной завыли собаки, потерявшие след из-за острого запаха. Они будут царапать свои морды до тех пор, пока запах крови не заглушит запах химикалий, но уже не возьмут его след.

Похороны состоятся, все верно. Причем скоро, и не его, думал он. Его переполняло такое сладкое ощущение ненависти, что он не хотел расходовать его понапрасну.

Машина стояла в тени, там, где и обещал Орлик, за станцией техобслуживания на грунтовой дороге недалеко от Лиона. Это был серый, не бросающийся в глаза “рено”, модель трехлетней давности. Машина была незаметна в ночи, и Сол осторожно осмотрел дорогу и деревья, окружавшие станцию, прежде чем выйти из кустов. Он забрал у одного из людей Орлика девятимиллиметровый французский пистолет “маб”. Прицелившись, заглянул в окно. В машине никого не было. Сол открыл дверцу и нашел ключи под ковриком впереди. С помощью спичек, лежавших на приборном щитке, проверил “рено”: сначала осмотрел двигатель, затем подвеску. В багажнике лежала одежда и обещанное Орликом снаряжение. За долгие годы работы в разведке у Сола были налажены контакты, и он мог сам без труда достать деньги и документы, но его успокоило то, что Орлик выполняет свои обещания. Он тоже собирался сделать все возможное для того, чтобы сдержать слово.