Крис не слышал, что мужчины сказали друг другу, но они внимательно смотрели на его дом, и ему стало не по себе. Он сполз со стола, стоявшего под окном. Когда мужчины направились к дому, шагая по растрескавшемуся тротуару, Крис в панике бросился бежать от окна. Он проскользнул мимо чайного столика и кухонного стола и рванул на себя ручки двери, ведущей в подвал. Дверь скрипнула, когда он прикрывал ее за собой, оставляя щелку в палец шириной, чтобы подглядывать за тем, что делается в гостиной. Стоя в темноте на ступеньках подвала и вдыхая запах гнилой картошки, он пытался унять громкие удары сердца, приложив к нему обе ладони.

Входная дверь задребезжала от стука. Он затаил дыхание и наклонился к веревке, которая была протянута из гостиной через кухню в подвал. Он не успел запереть входную дверь, но у него были другие способы защитить себя. Крис вцепился обеими руками в веревку. Входная дверь открылась, скребнув по полу. Низкий мужской голос спросил:

— Есть здесь кто-нибудь? — В холле загрохотали тяжелые шаги.

— Я заметил мальчишку в окне, — сказал другой голос. Затем Крис увидел тени в гостиной.

— Господи, зачем столько столов? — изумился первый голос. — А мух-то сколько!

Крис скрючился в неудобной позе на ступеньках, глядя сквозь щелочку на грязный линолеум и сетку на полу в гостиной. С тех пор как его мать уехала, все свободное от охоты на мух время Крис посвящал изготовлению этой сетки. Он подобрал бечевку от воздушного змея в Кенсингтон-Парк, собирал на помойке веревки от пустых упаковок, тросы, шнурки от ботинок, стащил у соседей из комода шерсть и нитки, с прядильной фабрики по соседству унес моток бечевки, а еще регулярно срезал в соседних дворах бельевые веревки. Он связал их вместе — короткие, длинные, толстые, тонкие, — и получилась огромная веревочная сеть. Мать обещала вернуться. Она сказала, что привезет морские камушки, ракушки и фотографии, много фотографий. В тот день, когда она вернется, Крис поймает ее в сеть и не выпустит до тех пор, пока она не пообещает больше никогда не уезжать. У него защипало глаза, когда он увидел, как мужчины вошли в гостиную и остановились. Под ногами у них была сеть. Но она предназначалась не для них, а для его матери. Но раз уж они есть…

— А что за веревки и прочая ерунда на полу?.. Крис дернул за веревку. Он привязал ее к стульям, которые поставил на столы в гостиной. Стулья упали на пол и потянули за собой бечевку, продетую через цепь люстры на потолке. Углы сети поднялись. Раздался крик:

— Что за?.. Черт побери!

Крис вздохнул с облегчением, но тут же понял, что его ловушка не сработала. Мужчины хохотали, согнувшись в три погибели. В щелку двери Крис видел, как мужчина в военной форме разорвал узлы и легко выбрался из опутавших его веревок.

Жгучие слезы потекли по щекам Криса. Он скатился по ступенькам в темноту подвала. От негодования тряслись руки. Они еще пожалеют, думал он. Я отомщу им за насмешки.

Дверь в подвал со скрипом отворилась. Свет освещал только лестницу. Сквозь дыру в стенке угольного ящика Крис видел, что мужчины спускаются по ней. Они продолжали громко смеяться. Крис решил, что кто-то, должно быть, все рассказал, что он украл бельевые веревки, шерстяные нитки и шпагат, и даже сообщил, где он их спрятал. Выключатель в подвале не работал, но они, кажется, знали и об этом — луч фонаря шарил по заплесневелому полу, надеясь нащупать Криса.

Он отполз в дальний угол ящика для угля, который летом был пуст.

Под ногами скрипнули кусочки угля. Луч фонаря скользнул в его сторону. Пытаясь увернуться от него, Крис наступил на кусок угля. Нога подвернулась, он потерял равновесие и ударился о стену.

Луч фонаря был совсем рядом с ним. Шаги тоже. Нет! Он выскользнул из схватившей его руки и стал вылезать из ящика, но другая рука поймала его за плечо. Нет! Он плакал, лягался, но попадал все время мимо. Чьи-то руки схватили и подняли его.

— Вытащим-ка тебя на свет.

Он бешено отбивался, но его крепко держали за руки и за ноги.

Оставалось только извиваться и биться головой в грудь человека, который тащил его вверх по лестнице. После темноты Крис щурился от солнечного света, проникавшего в кухонное окно, и громко плакал.

— Спокойно, — проговорил полный мужчина в военной форме. Он тяжело и часто дышал.

Мужчина в плаще брезгливо рассматривал Криса — перепачканные смолой тапочки на резиновой подошве, грязные штаны, покрытые сажей волосы. Он вынул носовой платок и стер с лица мальчика слезы и угольную пыль.

Крис оттолкнул его руку, пытаясь казаться независимым и сильным.

— Ничего смешного! — зло воскликнул он.

— Ты о чем?

Крис посмотрел на сеть на полу гостиной.

— Все понятно, — проговорил мужчина в штатском. У него были холодные ничего не выражающие глаза и нездоровый цвет лица, но голос звучал дружелюбно. — Ты слышал, как мы смеялись.

— Ничего смешного! — еще громче крикнул Крис. — Конечно, ничего, — согласился военный. — Ты нас неправильно понял. Мы смеялись вовсе не над тобой. Вообще-то сплести сеть может далеко не каждый. Вот только тебе следовало бы использовать более прочный материал и сперва поучиться, как это делается. Но идея замечательная. Вот потому мы и смеялись. Но не над тобой. Мы так выражали свое восхищение. Ты храбрый парень. Ты похож на Джерри не только лицом, но и характером.

Крис почти ничего не понял из того, что сказал мужчина. Он недоверчиво нахмурил брови, смутно припоминая, как давным-давно кто-то говорил ему, что у него был отец. Кто такой Джерри, Крис представления не имел.

— Вижу, ты мне не доверяешь, — сказал мужчина. Он широко расставил ноги и уперся руками в бедра, как это делают полицейские. — И я лучше представлюсь. Меня зовут Максвел Лепаж.

Это имя ничего не говорило Крису. Мальчик по-прежнему смотрел исподлобья на незнакомцев.

Мужчина был озадачен.

— Генерал Максвел Лепаж. Ты должен меня знать. Ведь я был лучшим другом твоего отца. Крис еще сильнее нахмурил брови.

— Хочешь сказать, что никогда обо мне не слышал? — Толстяк был поражен. Он обернулся к мужчине в штатском. — Что-то у меня ничего не выходит. — Он беспомощно развел руками. — Может быть, вы объясните мальчику все как есть?

Мужчина в штатском кивнул, сделал шаг вперед и улыбнулся.

— Сынок, я Тед Элиот. Но ты можешь звать меня просто Элиот. Все друзья зовут меня так. Крис с недоверием смотрел на него. Мужчина по имени Элиот что-то вытащил из кармана плаща.

— Думаю, нет такого мальчика, который бы не любил шоколадки. Особенно, “Бэби Рут”. Я хочу стать твоим другом. — Элиот протянул шоколадку Крису.

Крис переминался с ноги на ногу, делая вид, что ему все до лампочки, и старался не смотреть на шоколадку.

— Ну же, — подбадривал мужчина. — Я уже съел такую. Очень вкусно.

Крис не знал, что ему делать. За его жизнь мать дала ему всего один совет — не брать сладости у незнакомых людей. Он не доверял этим людям. В то же время он питался черствыми крекерами. У него закружилась голова и заурчало в животе. Он и сам не заметил, как схватил шоколадку.

Человек по имени Элиот улыбнулся.

— Мы приехали помочь тебе, — сказал Лепаж. — Мы знаем, что твоя мама уехала.

— Она обязательно вернется, — воскликнул Крис.

— Мы хотим позаботится о тебе. — Лепаж с отвращением смотрел на кучки мух на столе.

Крис не мог понять, почему Элиот закрыл окна. Разве собирается дождь? Когда Лепаж крепко взял Криса за руку, тот понял, что потерял свое оружие — длинную резинку. Они вышли на крыльцо. Лепаж не отпускал руку Криса, пока Элиот запирал дверь. Крис заметил соседку миссис Колли — она подглядывала из окна своего дома, а потом вдруг спряталась за занавеску. Она никогда раньше так не делала, подумал Крис. Внезапно он почувствовал страх.

Криса посадили на переднее сиденье. Он посмотрел на тяжелые ботинки Лепажа, затем перевел взгляд на галстук Элиота в серую полоску и наконец уставился на ручку дверцы. Как только машина тронулась, он забыл про то, что нужно бежать от этих людей, и с замиранием сердца следил, как Лепаж переключает передачи. Крис никогда в жизни не ездил на машине. Это было замечательное ощущение. Он хотел, чтобы оно длилось как можно дольше, но тут Лепаж остановил машину перед огромным зданием с колоннами, которое напомнило Крису почту. Подталкиваемый Лепажем, крепко державшим его за плечо, Крис шел между двумя мужчинами через мраморные залы со множеством скамеек. Им навстречу попадались мужчины и женщины, одетые так, словно они собрались в церковь. В руках у них были бумаги и какие-то маленькие чемоданчики.