Однажды наша сборная играла против команды, ворота которой охранял Плант. Это были юниоры известного профессионального клуба «Монреаль канадиенс», не самые сильные для нас соперники. Однако для усиления они призвали на помощь великого голкипера, и, имея огромное преимущество на протяжении всего матча, мы тем не менее проиграли – 1:2. Исход игры, конечно же, определили безупречные действия Планта.
Долгое время образцом для нас служила и игра канадского вратаря Сета Мартина. Он на нескольких мировых первенствах выступал за сборную своей страны, четыре раза признавался лучшим на этих турнирах. Первое мое знакомство с Мартином произошло в Москве 10 февраля 1961 года. В этот день канадская команда «Трейл смоук итерс», направляясь на чемпионат мира в Швейцарию, сделала остановку в Москве для контрольных встреч с советскими клубами. Я выступал в составе «Крыльев Советов», и матч завершился вничью – 3:3. Первое впечатление от канадского вратаря – внешне неуклюж, спокоен, я бы даже сказал, флегматичен, но действовал в самых, кажется, безвыходных ситуациях абсолютно хладнокровно и безошибочно.
Сколько потом мы встречались с Сетом, сосчитать не берусь. Много. И на чемпионатах мира, и на матчах в Канаде и США. Успели подружиться, даже переписывались. У Мартина я учился хладнокровию и выдержке. Кредо канадца: классный вратарь тот, кто не пропускает легких шайб. Все верно. И нашим нападающим не так-то просто было забить ему гол. Так, он стал подлинным героем встречи в Женеве в 1961 году. А как он играл в Вене в 1967-м! И счет 2:1 в нашу пользу – это в большой степени заслуга Мартина. Наши ребята после каждого периода в раздевалке сокрушались: «Как Мартин выручил?!», «Как Мартин в углу достал шайбу ногой, ума не приложу!..» Сильный был мастер и товарищ настоящий.
Я побывал у него дома, в Трейле. Было это в конце 1964 года. Наша сборная, совершая турне по Канаде, последний матч проводила в этом городе со старыми знакомыми из «Трейл смоук итерс». Как раз на этом матче чествовали Мартина. Мы тоже присоединились к общим поздравлениям и подарили Сету клюшку с автографами игроков и тренеров сборной СССР. Правда, потом нам пришлось огорчить именинника, забросив в его ворота девять шайб. Но после матча он сказал, что не в обиде на нас. «Это виноваты не ваши, а наши нападающие, – пошутил Мартин. – Они забросили вам семь шайб, и вам просто ничего другого не оставалось, как забросить мне девять».
В знак нашей дружбы Сет Мартин решил подарить мне вратарскую маску. В начале 60-х годов они были еще большой редкостью. Не только у нас в стране, но и в мире вообще. Хотя, если верить спортивным историкам, к этому времени маска существовала уже три десятилетия: ее вроде изобрели в 1933 году в Японии, а была она из металла. Только много лет спустя уже знакомый нам Жак Плант создал легкую маску из стекловолокна, но она не выдержала испытания и была заменена на более прочную из фибергласса.
В нашу страну первую маску привез Николай Пучков также после поездки в Канаду. Но она ему не понравилась – привыкнуть к ней непросто. Сам испытал это. И все-таки эффективность вратарского «забрала» была очевидной, хочешь не хочешь, а рано или поздно пришлось бы ее надеть. Так лучше раньше.
И вот на чемпионате мира 1963 года Сет Мартин предложил мне снять слепок, а затем изготовил в Канаде специально для меня первую мою вратарскую маску. Через несколько месяцев я получил из Канады посылку с маской и пожеланиями успешной игры. Она была действительно очень удобной. Я лишь чуть-чуть побольше вырезал отверстия для глаз, обточил все как положено. Видимость стала подходящей, и я несколько лет не расставался с подарком Мартина.
По такому образцу начали изготовлять маски и другие наши вратари. Брали воск, другие необходимые материалы. Растапливали его, затем делали слепок с лица. Полученную форму заливали гипсом, обрабатывали эпоксидкой, прокладывали пленкой в несколько слоев. После этого вырезали отверстия, какие необходимы, чтобы видеть и дышать удобнее было. Затем раскрашивали кто во что горазд. Целое произведение искусства получалось. Так долгое время и пользовались самоделками. Фирменные маски появились позднее. В том числе и железные, решетчатые. В какой Третьяк стоял, да и почти все сегодняшние вратари играют. А я к такой не привык, до последних дней проиграл в пластиковой маске. Хотел сохранить себе на память – она у меня вся разбитая, в трещинах, клепаная-переклепаная. Но тут приехали из нашего областного исторического музея и попросили ее выставить в виде экспоната. Отказать я не мог. Так и оказалась моя боевая «подруга» на всеобщем обозрении. Но это не та маска, которую мне Сет Мартин подарил. Ту у меня украли.
Для меня, да и для команды это был очень памятный день. Поэтому расскажу о нем. Почти три сезона играл я в маске Мартина – очень дорожил ею. Но однажды подарок исчез при довольно странных обстоятельствах. Перед матчем со «Спартаком» в Москве мы тренировались в Сокольниках, а игра должна была проходить во Дворце спорта в Лужниках. Когда в день матча перевозили форму с одной ледовой арены на другую, маска испарилась. Возможно, какой-то хоккейный болельщик «позаимствовал». Но мне от этого было не легче.
Вышел на игру без маски, хотя по правилам всем вратарям уже в обязательном порядке предписывалось выступать в них. Судьи то ли не заметили поначалу, то ли просто забыли про только что введенный пункт хоккейных правил. Во всяком случае минуты две-три простоял, как в прежние годы. Пока спартаковские игроки не напомнили арбитрам о новых правилах – конечно, не специально, – мне то и дело в лицо бросали. Наказание последовало незамедлительно – меня удалили. Мы тогда проиграли – 2:8.
«Советский спорт» писал на другой день: «Кстати, начал встречу со "Спартаком" не Фуфаев, а Коноваленко. Однако вратарь сборной СССР вышел на лед без защитной маски. Судьи, заметив это, потребовали, чтобы Коноваленко надел маску. Но ее-то у горьковчанина не оказалось. И тогда – в точном соответствии с правилами хоккея – Коноваленко был удален с площадки, а горьковчане наказаны двухминутным штрафом за задержку времени».
Вот как бывает, формально все правильно написано, а по существу – несправедливость: не заслужил я обвинения в недисциплинированности. Это лишний раз подчеркивает, какая ответственность – печатное слово.
И еще о Мартине. В последний раз он защищал ворота любительской сборной Канады на чемпионате мира 1967 года в Вене. А потом, как известно, перешел в профессионалы. Но, как ни странно, в профессиональном хоккее он не добился большого успеха, и довольно скоро имя канадца вообще исчезло со спортивных страниц канадских изданий. Про других вратарей, которые выступали в составе любительских команд на крупнейших турнирах, писали больше – они выделялись среди своих коллег, став игроками в профессиональных командах. И Кен Бродерик, и Уэйн Стивенсон, и Кен Драйден. А последний вообще стал чуть ли не первым вратарем профессионального хоккея. Хотя на меня он не производил впечатления ни когда выступал в любительской сборной, ни когда играл в сборной НХЛ и в «Монреаль канадиенс».
Я уже писал, что очень нравилось мне играть именно против канадцев: с ними не «замерзнешь», они никому не дают расслабиться. В шестидесятые годы мы неоднократно предлагали профессионалам сыграть с нами. Канадцы не то чтобы побаивались, но не очень охотно шли на контакт. А когда однажды дали согласие встретиться на льду, Международная лига хоккея заняла двойственную позицию – принципиальных возражении против матча не было, но была такая оговорка: участники встречи не смогут выступить в мировом первенстве. На это мы не пошли. Страсти только подогрелись, и недостатка в прогнозах – как может закончиться такой матч, кто сильнее – не было. Особо ценили мнение самих канадцев, в частности тренеров любительской сборной.
«Совершенно справедливо и Бауэр, и Маклеод отдают предпочтение канадским вратарям. Это самое слабое место любительского хоккея. Будем надеяться, что у Виктора Коноваленко появятся достойные преемники, а наш неизменный страж ворот сохранит свою форму до первых встреч с профессионалами».
