– Целуй меня! – и развела половинки руками.

Опустившись на одно колено, я вдавил лицо в складку ее тела и высунул язык по возможности дальше, действуя им у сжатого сфинктера. Чтобы удержаться на месте, пришлось обхватить рукой бедро Тани, и тут же я переместил вперед другую руку, достигнув цели подушечкой большого пальца. И почувствовал, что там влажно. Палец скользнул в нее спереди, и в то же время мой язык принялся работать сзади, глубже, выводя круги в едином ритме с движениями, происхо дившими внутри. Она застонала, издав низкий горловой звук, и мы…

Перенеслись…

В жидкую голубую бездну. Пол куда-то делся, и вместе с ним почти исчезла гравитация. Медленно, как бы нехотя Вордени перевернулась ко мне лицом, обвившись вокруг накачанного тела так, как морская водоросль обвивает подводную скалу. Жидкость ничем не походила на воду: при соприкосновении наших тел она оставляла ощущение смазки и вдыхалась легко, как воздух в тропиках.

Пока Вордени скользила вниз по моему телу, я с трудом набрал полные легкие голубого вещества. Проплыв мимо моей груди и живота, она наконец взяла стоящий член руками и губами.

Я не стал себя сдерживать. Упоительно колыхавшиеся в неописуемо голубом пространстве и налитые как полагается груди упирались мне в бедра, соски скользили по гладко смазанной коже ног вниз-вверх. Губы женщины вместе со сложенными в кольцо пальцами быстро накачивали уровень возбуждения. Времени хватило лишь на то, чтобы увидеть вверху над нами крошечный источник света. И сразу вслед за этим напряглись шейные мускулы, запрокидывая голову назад, а по всем нервам тела одновременно пробежал мощный импульс, заставив наконец содрогнуться в последних толчках оргазма.

Кто-то встроил в систему эффект реверберации: удивительно, но такое невероятное по силе ощущение продолжалось секунд тридцать.

Под конец, оставив меня, Таня Вордени поплыла вверх с развевающимися в голубой невесомости волосами, сопровождаемая мелкими пузырьками воздуха и нитями семенной жидкости от уголков рта. Я напал снизу и, захватив ее бедро, притянул к себе.

Когда мой язык опять вошел в нее, Таня выгнулась, и я увидел, как в голубом подобии воды изо рта вырвались пузырьки воздуха. Сквозь жидкость я чувствовал вибрацию ее стона, вызвавшую внутри ощущение работы авиационного двигателя. Погрузив язык как можно глубже, я совершенно позабыл о дыхании и тут же понял, что действительно в нем не нуждаюсь, по крайней мере на какое-то время. Вордени извивалась всем телом все сильнее и сильнее, при этом захватывая меня обеими ногами так, чтобы я не мог никуда деться.

Наконец я развел руками ее «мультяшные» половинки и скользнул между ними… А потом – переместил большой палец на противоположную сторону, введя его внутрь и продолжая возбуждать женщину круговыми движениями и одновременно – языком, двигая им по сходящейся спирали. Внезапно она схватила мою голову обеими руками, с силой вдавив лицо между раздвинутых ног. Волны, ходившие по ее телу, превратились в судороги, и она вскрикнула, оглушив не хуже, чем океанский прибой. Я не прекратил. Она напряглась, почти окаменела, снова вскрикнула, а потом забилась в дрожи, продолжавшейся несколько минут.

На поверхность мы всплывали вместе. Странное солнце, астрономически неоправданный красный гигант, вовсю сиял на горизонте, заливая светом стеклянную поверхность воды – неожиданно обыкновенной. На западе высоко в небе висели сразу две луны, и позади набегали на белый песок волны. На берегу росли пальмы.

Выходя из воды, я спросил, показав на берег:

– Это ты… Ты сама написала эту картину?

– Едва ли, – Вордени смахнула воду с глаз и двумя руками убрала со лба волосы. – Скорее всего заводская поставка. После обеда я успела проверить, что у них имеется. Тебе нравится?

– Еще бы. Но есть ощущение, что солнце несколько неестественное.

– А дышать под водой – как, естественно?

– А я не дышал. Что, не помнишь? – сложив руки, я показал, как она прижимала меня к себе. К моему изумлению, Таня вспыхнула. Потом она рассмеялась, брызнула водой мне в лицо и вышла на песчаный пляж. На мгновение я сел в воду, потом засмеялся и последовал за ней.

Песок оказался теплым, мелким и неожиданно не прилипающим к мокрому телу. Системная неточность. Недалеко от пляжа с пальм то и дело падали кокосы, некоторые из них разбивались, а обломки сразу попадали в лапы проворных, ярко окрашенных крабов.

Мы опять занимались любовью, на сей раз у кромки воды. Таня Вордени сидела на мне, широко раздвинув ноги, а ее мультяшно-правильные ягодицы оказались удобно устроенными на моих перекрещенных ногах. Спрятав лицо между ее грудей, я поднимал и опускал Таню, поддерживая за бедра и продолжая движения, пока ее не начинала сотрясать дрожь, охватывавшая и меня. Так, словно нас соединяла незримая нервная связь. Очевидно, подпрограмма, реализовывавшая этот оргазм, тоже имела свой, специально удлиненный цикл, а ощущения проходили через нас туда и обратно, словно маятник, увлекая за своими бесконечными колебаниями.

Любовь. Чистое ощущение симпатии и соответствия, считанное, дистиллированное и реализованное помимо техники.

– Кажется, ты совершил невозможное, – сказала она, уже почти не дыша.

– Да, конечно. А как думаешь – смогу я выйти отсюда таким же переполненным гормонами и семенной жидкостью, каким вошел?

– Выйти?

Она подняла голову с песка, демонстрируя гнев. В ответ я заулыбался:

– Естественно. Таня, это для твоего же блага. Я не собираюсь оставаться здесь и… Эй, хватит песком кидаться…

– Не собираюсь оставаться здесь и заниматься любовью?

– Видишь ли…

Отразив горсть брошенного в глаза песка, я сбросил ее в воду свободной рукой. Смеясь, Таня перевернулась. Пока она вставала, я продолжал сидеть в нелепой позе, напоминавшей инструкцию по боевым искусствам Мики Нозавы. Правда, в целом картина смахивала на другое полотно, что-то вроде «Сирена, наносящая удар демону».

– Не пытайся наложить на меня свои неумелые руки, женщина.

Смеясь, она ответила, показывая на меня пальцем:

– Похоже, на самом деле ты хочешь, чтобы я сделала это руками…

Что выглядело сущей правдой. На фоне моего теперь совершенного тела из воды восстало подтверждение, прилив крови к которому уже обеспечили подпрограммы этого разумно устроенного заповедника.

Я перестал спорить и посмотрел вокруг.

– Знаешь, Таня, заводская это поставка или нет – она выглядит чертовски продуманной.

– Говорят, за последние годы компания «Киберфак» открыла наконец шестое чувство: чувство глубокого и полного удовлетворения… И я решила попробовать. А ты не желаешь окунуться еще разок? Кстати, недалеко за деревьями есть водопад.

– Звучит заманчиво.

По дороге, лежавшей через ближайший ряд пальм с их высокими поднимавшимися из песка стволами, напоминавшими шеи или даже фаллосы динозавров, я подобрал кокос, только что свалившийся наземь. По сторонам метнулись крабы. С удивительным проворством они зарывались в песок, оставляя на поверхности лишь выпученные глаза.

Я перевернул кокос, обратив к себе другую сторону. При падении от кожуры отлетел небольшой кусок, и я мог коснуться свежей, слегка упругой мякоти. Приятное ощущение. Проткнув внутреннюю оболочку большим пальцем, я поднял кокос над головой, точно кувшин. Молоко внутри было холодным. Невероятно холодным.

Тоже интересное ощущение.

Лесная подстилка оказалась идеально чистой, никаких острых обломков или насекомых. Где-то совсем близко от нас слышались звуки журчащей воды в завораживающей и чистой музыкальной последовательности. Протоптанная между пальм тропа вела дальше, прямо на звук. Держась за руки, мы шли под высокой зеленой крышей тропического леса, в окружения ярких птиц и маленьких обезьян. Последние тоже издавали звуки – подозрительно музыкальные.

Водопад оказался состоящим из двух ярусов. Падая, струя воды сначала упиралась своим широким и длинным хвостом в просторный бассейн, а затем, немного поплутав среди камней, зависала на срезе мокрых скал и вторично обрывалась вниз, в другой бассейн, меньших размеров и с меньшей высоты.