— Да пойми же наконец, Мохаммед, — горячо возразила Ми-рабо, — что у повстанцев действительно имелся шанс на успех! В этом Эддор не солгал, я проверяла. Что я должна была делать? Дожидаться возвращения Трента Неуловимого?! Вот из кого получился бы непревзойденный руководитель восстания. А этот Ободи, откуда бы он ни взялся, в сравнении с ним выглядит не более чем жалким дилетантом.

Мохаммед Венс, оставив ее слова без ответа, направил свое кресло к двери и три раза отрывисто постучал, вызывая надзирателя. Затем повернулся и окинул приговоренную женщину сочувственным взглядом.

— Я не видел результатов моделирования, которыми Эддор заморочил тебе голову, и не могу судить об их достоверности, но вот что я тебе скажу, Кристина: бывают в жизни случаи, когда лучше проиграть достойному противнику вроде Трента, чем одержать победу в союзе с таким подонком, как Эддор.

— Тебя, там не было! — в отчаянии выкрикнула Мирабо; в черных глазах женщины-киборга крупными бриллиантами блеснули слезы. — Ты не можешь судить!

Дверь за спиной Венса свернулась. В коридоре вытянулся по стойке «смирно» молодой надзиратель в чине сержанта Гвардии. Комиссар задержался еще на секунду и тихо сказал:

— Ты права. Не могу.

Он круто развернул кресло и бесшумно выплыл из камеры.

Шесть часов спустя приговор, вынесенный Кристине Мирабо, бывшему командующему Гвардией Миротворческих сил, был приведен в исполнение. Сверхмощному лазерному орудию хватило доли секунды, чтобы испарить ее тело вместе с участком железобетонной стены во внутреннем дворике Центра предварительного заключения.

— Добрый вечер, мистер Макги.

— Кто здесь? — с подозрением спросил старик, близоруко вглядываясь в темноту и кляня себя за то, что вышел в холл без оружия. — Чего надо? Ресторан за... — Он замер на полуслове с раскрытым ртом, но тут же спохватился и расплылся в улыбке: — Привет, Дэнис. — Макги оглянулся на погруженный в полумрак пустой зал. — А я как раз собирался подняться в офис, подбить бабки и раздавить пару бутылочек пивка. Не желаешь составить компанию?

— С удовольствием.

— Признаться, не ожидал снова тебя увидеть, — заметил он, усевшись в огромное кожаное кресло и основательно приложившись к высокому бокалу с янтарной жидкостью.

— Говорят, у вас отобрали гостиницу за неуплату налогов, — сразу перешла к делу девушка, заняв кресло напротив.

— У-у, кровососы проклятые! — в сердцах выругался старик. — Все верно, деточка, забрали гады мою «Красную Линию». Обитателям Фринджа такой отель не по карману, а содержать его себе в убыток я больше не мог. С деньгами туговато стало, да и вообще...

— Понятно. А я, между прочим, подумываю приобрести кое-какую недвижимость в вашем районе.

— Я слышал, ты теперь можешь себе это позволить, — усмехнулся Макги. — Только связываться не советую. Гиблое место.

— И еще хочу предложить вам, как проживающему здесь и зарегистрированному в качестве постоянного резидента, — продолжала девушка, — выставить свою кандидатуру в Совет Объединения.

— От Фринджа? — изумился старик. — Ты ничего не путаешь, крошка? Да у нас отродясь не было представителя в Совете!

— Будет, — невозмутимо парировала Дэнис. — Скоро все изменится. Барьеры свое отжили, пора их сносить. Поэтому я прошу вас присмотреть для меня наиболее перспективные участки. — Она порылась в сумочке, достала микрочип и щелчком отправила его по столу в направлении собеседника. — Вот доверенность на получение ста тысяч кредитов с моего расчетного счета.

— На чье имя? — с деланным равнодушием осведомился Макги, не притрагиваясь к микрочипу.

— Вы самый уважаемый человек за Гранью, мистер Макги. И один из самых крутых. Здесь это ценят, не так ли? Мне очень нужна ваша помощь.

— Сначала ответь мне на один вопрос. Только честно.

— Слушаю.

— Насчет того типа, лидера мятежников. Ободи. Ты его убила?

— Нет, мистер Макги. Он сам умер. Я была с ним и до последнего момента изо всех сил старалась его спасти.

— Верю, — задумчиво кивнул старик. — Тебе верю. Значит, ты хочешь, чтобы я баллотировался в Советники?

— Очень.

— А сама почему не желаешь?

— Мне придется постоянно находиться в центре внимания прессы и публики, а этого я себе позволить не могу. Да, сейчас меня знают все, но интерес к моей персоне уже начинает спадать и скоро совсем сойдет на нет. С помощью Трента мне удалось обрубить многие концы, и теперь очень сложно доказать, что я Кастанаверас. Но если я займусь политикой, какой-нибудь новостной танцор или частный сыщик, нанятый конкурентами, рано или поздно докопается до моего истинного прошлого. Один раз мне повезло, но не стоит искушать судьбу дважды.

— Что ж, вполне разумно, — согласился Макги. — Ладно, давай выкладывай, что ты задумала. Вместе и обмозгуем.

— Планов у меня много, и все грандиозные. — Дэнис улыбнулась. — Но начнем по порядку. Во-первых, добиться значительного сокращения бюджета Департамента общественных работ и принятия программы по социальной реабилитации и возвращению к нормальной жизни его подопечных. Во-вторых, уменьшить численность Миротворческих сил в Оккупированной Америке хотя бы до предшествующего восстанию уровня. Далее. Постараться улучшить отношения Объединения с Гильдией Вольных Городов, Свободной Луной и Общиной Дальнепроходцев. Запретить Министерству по контролю за рождаемостью проводить насильственную стерилизацию женщин и начать вместо этого широкую кампанию по пропаганде противозачаточных средств и развертыванию сети медицинских учреждений для бесплатных абортов. — Она перевела дух и сказала: — Пожалуй, для начала и этого достаточно, хотя я могла бы продолжать до бесконечности. Знаете, мистер Макги, последнее время я много читала и размышляла и пришла вот к какому выводу. За всю историю человечества не было ни одной революции, в ходе которой ее организаторам и лидерам удалось полностью осуществить свои изначально благородные и прогрессивные замыслы. Я знаю, что говорю, потому что проштудировала массу научных трудов по этому предмету. И если мы хотим что-то изменить к лучшему, действовать следует изнутри, исподволь и без резких движений. Как говорится, капля камень точит.

— Умеренная часть подполья проповедовала аналогичные методы в течение пятидесяти лет, — проворчал Макги. — И чего они добились?

— Я — это другое дело! — убежденно заявила Дэнис.

— Вот с этим я согласен на все сто, — кивнул Макги, старательно пряча усмешку. — Он быстрым, неуловимым движением сграбастал микрочип, выдвинул ящик стола и уже занес над ним руку, но неожиданно замер и вскинул голову. — Так ты говоришь, что Барьера больше не будет?

— Не будет!

Старик разжал пальцы и задвинул ящик.

— Тогда можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, мистер Макги. Да, еще один момент... Она потянулась через стол и прикоснулась к нему. «Вы никогда и никому обо мне не расскажете».

— Привет, Джоди Джоди!

Джоди Джоди, стоя за регистрационной стойкой, зачарованно наблюдала, как Дэнис легкой походкой пересекает холл и приближается к ней.

— Привет, подруга! Давно не виделись. Чем могу помочь:

Дэнис протянула руку через стойку, положила ладонь на плечо девушки и прикоснулась к ней.

«Ты никогда и никому не станешь рассказывать обо мне».

Когда она убрала руку, Джоди Джоди с некоторым удивлением уставилась на нее и внезапно спросила:

— Хочешь знать одну вещь?

— Какую?

— Ты самая самодовольная и тщеславная особа из всех, кого я знаю!

Последний раз она заглядывала сюда две недели назад.

Роберт так и не объявился. Прошло уже почти пять месяцев, с тех пор как они расстались, и Дэнис перестала надеяться. Будь он жив, непременно нашел бы способ связаться с ней или хотя бы послать весточку. Она прошлась по пустым комнатам, посидела на осиротевшем татами и поднялась наверх, где немного поработала в декоративном садике, разбитом ее наставником прямо на крыше. Ох и досталось бы ей от Роберта, вернись он домой в эти минуты! Дэнис забыла закрыть окна в оранжерее, и в первые же заморозки большая часть растений погибла. Она накрыла выжившие пластиковой пленкой, заткнула все щели в рамах, чтобы не проникал холод, но после драки кулаками не машут. Да и времени возиться с садиком у нее не было, а нанимать садовника Дэнис не решилась. Роберт никого сюда не допускал, кроме нее, и наверняка не одобрил бы такого решения.