— Понятно. Каковы ваши планы на ближайшие дни, мадемуазель Альталома?

— В понедельник я улетаю с заданием на станцию «На под-пути». Проект «Ретранслятор». Заодно кузена навещу, он там работает.

Седон откинулся на спинку кресла, скрестил ноги и сложил ладони лодочкой. Немигающий взгляд его бледно-голубых глаз ни на мгновение не отрывался от лица девушки и был столь пронзителен, что она невольно смутилась.

— Отлично, — сказал он наконец. — До понедельника осталось три дня. Надеюсь, мы проведем их продуктивно. Будем искать мальчика.

— Мальчика?

— Да. Мне нравятся мальчики, — без тени иронии произнес Седон.

Мишель Альталома потянулась, широко зевнула и капризно заявила:

— Все, не могу больше! Я спать хочу.

— Ступайте ложитесь, — рассеянно бросил Седон, не отрываясь от монитора, на экран которого поступала информация, добытая в ходе предыдущего поиска. — Я прикажу разбудить вас через четыре часа.

Девушка благодарно кивнула, поднялась и вышла из библиотеки. Через несколько секунд в дверь заглянул Крис Саммерс:

— Мистер Ободи?

— Слушаю тебя, Кристиан.

— Джо Тагами хотел бы поговорить с вами. Мы нашли Дэнис... э-э... Даймару.

Седон вскочил на ноги:

— Долго же вы ее искали! Где девчонка?

— У Чандлера, — лаконично сообщил Саммерс.

— Господи, ну сколько можно?! У меня уже в глазах двоится.

— У нас с вами остался всего один день, мадемуазель Альталома. Признаться, я несколько разочарован. Мне говорили, что вы лучший Игрок во всей Организации.

Кровь бросилась ей в лицо.

— А вы сомневаетесь?

Седон окинул ее изучающим взглядом.

— Временами.

— Очень хорошо, мсье Ободи. Тогда вы объясните мне, что я упустила. Я просеяла сквозь мелкое сито всех мужчин подходящего возраста за последние пятнадцать лет. Я влезла в банки данных Департамента общественных работ, Миротворческих сил, Бюро транспортного контроля и даже Министерства по контролю за рождаемостью. Если вы думаете, что это легко, вы здорово ошибаетесь. В МКР охраняют свое грязное белье еще ревностней, чем в Администрации Генсека. Я прошлась по информационным базам подполья. Господи, да где я только не побывала! Не сумела забраться только в архивы Бюро по биотехнологиям, но это в принципе невозможно: их стерегут репродуцированные ИРы. Только не говорите мне, что это противозаконно — сама знаю. Если желаете, можете настучать на них в Департамент наблюдения за Инфосетью. Туда я, кстати, тоже не могу просочиться. Хотите еще? Пожалуйста! Добавьте к этому базы данных правоохранительных и пенитенциарных учреждений, паспортных служб, Бюро переписи населения и частные архивы всех биоскульпторов Восточного побережья. Короче говоря, я проверила по двум параметрам — зеленые глаза и черные волосы — практически всех мужчин Оккупированной Америки в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет. Остаются, правда, еще несколько контор типа Бюро по биотехнологиям и ДНИ, которые нелегально прибегают к помощи ИРов или очень сильных Игроков. И если разыскиваемое вами лицо находится под прикрытием одной из них, я могу провести в поиске тысячу лет — и все равно ничего не добиться.

— Ясно. Тогда скажите, кому служат лучшие Игроки? Мишель в изумлении уставилась на Седона.

— Лучшие Игроки не служат никому, мсье Ободи!

— Но вы же служите нам, не так ли?

— Ничего подобного! Я добровольно оказываю вам содействие, потому что разделяю ваши убеждения, хотя формально в Обществе не состою. В противном случае у вас не хватило бы денег, чтобы оплатить мои услуги.

Седон усмехнулся:

— Разумеется. Тогда позвольте сформулировать вопрос по-другому. Каким организациям или частным лицам склонны оказывать добровольное содействие известные вам сильнейшие Игроки?

Девушка задумалась, чуть наклонившись вперед и спрятав лицо в ладонях.

— У вас весьма нестандартный образ мышления, мсье Ободи, — заметила она после длительной паузы. — Ну что ж, попробуем подойти с другой стороны. Среди наших — ваших, я имею в виду, — таких трое, все из числа Истиннорожденных. В «Эризиан Клау» — точно не знаю. Если и есть, то не более одного. То же самое могу сказать о служителях Храма Эриды. Скорее всего, они прибегают к услугам одного и того же человека. Трое или четверо у Католической Церкви. Минимум пятеро находятся за пределами Земли: двое в Поясе астероидов, в Гильдии Вольных Городов, двое в рядах Общины Дальнепроходцев и последний — на Луне. Да, был еще один исключительно сильный Игрок по прозвищу Спидофреник, по слухам исполнявший время от времени заказы крупнейших частных корпораций, но о нем ничего не слышно, с тех пор как Бюро контроля погоды наслало тайфун на участников кругосветного пробега. — Мишель замолчала и снова задумалась. — Пожалуй, больше никого не припоминаю. На службе у Департамента наблюдения за Инфосетью десятки вебтанцоров высочайшего класса, но никто из них не использует собственный Образ, что не позволяет считать их Игроками в общепринятом понимании этого термина.

— Так вы утверждаете, что не можете проникнуть в информационные базы тех организаций, которые только что перечислили? — уточнил Седон.

Девушка вздохнула:

— Извините, мсье Ободи, но меня порой просто поражает ваше невежество. Поймите же наконец, что в Инфосети сосредоточена лишь часть всей информации. Даже в наши дни многие не доверяют защитным компьютерным системам и предпочитают хранить действительно важные и секретные сведения либо на других носителях, с Сетью никак не связанных, либо вообще у себя в голове. И добыть их можно только физически, выкрасть из сейфа или вытрясти из конкретного человека. Классический пример — база данных Налоговой службы. Односторонняя связь. Все, что вы можете, — это отправить им чек посредством Инфосети. Налоговая служба и другие криминальные структуры...

— Другие криминальные структуры? — перебил ее Седон. Мишель Альталома посмотрела на него внезапно округлившимися глазами:

— Шутка. Всего лишь шутка, мсье Ободи. Я сама не люблю фискалов — да и кто их любит? — но у меня и в мыслях не было всерьез сравнивать Налоговую службу с такими действительно преступными организациями, как Синдикат, Корпорация или Старая Мафия. Хотя методы защиты своих секретов у них почти полностью совпадают.

Седон молчал, задумчиво разглядывая притихшую девушку.

— Скажите, мадемуазель, — снова заговорил он после продолжительной паузы, — если вы получите доступ в базы данных вышеупомянутых организаций, это поможет нашему поиску?

— Налоговой службы?!

— Не только. Еще Синдиката, Корпорации и Старой Мафии.

— Вы смеетесь надо мной, мсье Ободи?!

— Поможет или нет?

— Ну-у, во всяком случае, не повредит.

— Тогда отправляйтесь спать, мадемуазель Альталома. К утру я обеспечу вам доступ.

— Вы настолько влиятельны в преступном мире? Вы итальянец, да? Мафиози?

— Идите спать, — повторил Седон.

— Мафия, Синдикат, — это ладно, это понятно, — не унималась девушка. — Но каквы заставите поделиться сведениями ищеек из Налоговой службы?

— Мы живем в оккупированной стране, мадемуазель. В Налоговой службе и Налоговой полиции тоже служат чистокровные американцы, которым небезразлична судьба их родины. Кроме того, я собираюсь сделать им предложение, от которого они не смогут отказаться. Спокойной ночи. До завтра.

В десять часов двадцать две минуты утра двадцать первого июня две тысячи семьдесят шестого года Мишель Альталома чуть ли не подпрыгнула в своем кресле и изумленно воскликнула:

— Пусть меня трахнут бензопилой, если это не тот, кто нам нужен! Как вы угадали, мсье Ободи? Седон даже бровью не повел.

— Докладывайте, — коротко бросил он.

Девушка не сразу отреагировала на приказ. Некоторое время она сидела с закрытыми глазами, выпрямившись и расправив плечи. Когда она снова заговорила, слова полились из нее быстрым, бурным потоком, словно где-то внутри прорвало плотину: