Дополнительно императору портило настроение и то, что число адъютантов у него резко сократилось. В самом начале боя кэров он разослал большинство из них к различным армейским отрядам, чтобы обеспечить их организованный маневр. Оставлять молодых аристократов самих командовать приведенным ополчением ему не хотелось. В результате, похоже, потерял и ополчение и адъютантов. Считать потери и наводить порядок пришлось послать штабных генералов.
Фон Янгеля Отто тоже немедленно с поручением отправил — проверить, что стало с замками, по которым «Поляной светлячков» ударили. Фон Гербера с Николасом послать никуда не рискнул, так что потом долго и терпеливо слушал подробнейший рассказ старейшего кэра. Не прерывал, хотя вместо рапорта в несколько фраз получил настоящую балладу с подробнейшим описанием подвигов каждого рыцаря, в том числе пиктанцев и галлодийцев. То ли связываться не хотел, то ли решил, что это поднимет боевой дух потихоньку подходивших и слушавших это повествование офицеров.
Впрочем, некоторую полезную информацию получить было можно. Наблюдательный кэр обращал внимание на каждую мелочь. Информация о том, кто и каким ударом умудрился ранить противника, того же Николаса явно не интересовала (императора тоже). Но вот то, что пиктанцы ударили «Поляной светлячков» по Лионскому замку трижды, чтобы заклинания сработали на разной высоте и гарантированно уничтожили там все живое, его насторожило. Короля он ни капли не жалел, а вот губить вместе с ним кучу невинных душ было явно лишним. Сам же он ударил только по верху донжона, так что все нижние этажи должны были остаться нетронутыми. И все равно, совсем он человеческий облик в запале боя теряет, надо себя лучше контролировать.
И тут до него дошло: пиктанцы полностью уничтожили всех, кто был в замке родителей Орлетты! А сама-то она где была? Где ее свадьба с Арлуньяком проходила? В Летеце, Арлуньяке или здесь? Услыхав о ее предстоящем замужестве, он принципиально не интересовался подробностями. Девушка сама свой путь выбрала, ну и семь футов ей под килем! И якорь в… Все равно у них отношения не складывались. И роли неправильно распределились. Он любви и уюта хотел, а она, похоже, в политику заигралась. Но такой жуткой и глупой гибели он ей все равно не желал… Хотя Арлуньяку при встрече голову все равно оторвал бы!
От размышлений его отвлекли начавшие возвращаться с докладами генералы, а потом и кэр Янгель.
Уцелела только половина одного из гвардейских полков, в момент удара пиктанцев охранявших ставку императора, да отдельные воины, по тем или иным причинам оказавшиеся в обозе. Всего меньше тысячи из десяти тысяч с лишним, пришедших на поле. Обозники, правда, уцелели все — еще почти тысяча человек. Со всеми припасами, что, конечно, утешает, но слабо.
Отчет фон Янгеля также вызывал противоречивые чувства. Лионский замок горит, никого в живых не осталось. Герцог с семьей и много аристократов Галлодии находились там, но пока узнать об их судьбе невозможно. Список погибших составить затруднительно. Да и по телам не получится, скорее всего, все сгорели. Второй замок, его называют Охотничьим, цел. В нем полыхал донжон, но огонь потушили. В замке находится делегация пиктанцев. Возглавлял ее принц Тристум, но удрал вместе с кэрами в неизвестном направлении. Остальные на месте, ждут решения императором своей судьбы. В этом же замке в момент боя находились король Леруа и герцог Арлуньякский. Оба погибли вместе с располагавшейся в той же башне королевской стражей. Порядка в замке нет, местные, похоже, разбегаются.
Принимаемые рапорты постепенно перешли в военно-политический совет. Не было войск, чтобы развивать наступление. То есть кэры могли бы хоть все вокруг опустошить, не встречая сопротивления, а вот армии для оккупации хоть какой-то части местной территории не было вовсе. Требовалось подождать подкрепления.
Кроме того, император явно утратил всякое желание продолжать войну. Героическая битва выиграна, победа одержана, осталось закрепить ее переговорами. Только вот с кем их вести? Леруа погиб. Формально у него в наследниках вроде племянник числился, но он этих наследников уже несколько раз менял и ни одному укрепиться в своем положении не позволял. Получалось, кого сами выберем, тот и будет.
Как неизбежное следствие — невозможность получения приличной контрибуции. Нет, можно хоть всю Галлодию к империи присоединить, только смысла в этом нет, население враждебно, гарнизонов не напасешься. А грабить самими же назначенного короля — значит сразу же лишить его поддержки дворянства. Но совсем ничего не требовать тоже нельзя, свои не поймут.
Тяжелый вопрос, что с Тристумом и его кэрами делать? Послать своих кэров ловить их в Пиктанию? Императору такой вариант совсем не нравился. Хватит, мол, крови. И так столько прекрасных рыцарей в битве погибло. Глядишь, варвары какие с Востока нападут, а им и отпор будет некому дать. Но на самом деле, хоть он этого не озвучивал, Отто банально испугался. Полетят его кэры Линн брать, а кто-нибудь из пиктанских рыцарей тем временем в Бренне ту же «Поляну светлячков» устроит. Или еще какую гадость. Нет, лучше переговоры! Тем более что есть с кем их начинать, вон почти вся делегация в Охотничьем замке осталась. Вот завтра же их к себе в ставку и вызвать!
В общем, решили с места не сходить, хоронить погибших и ждать подкрепления. Здесь же начать переговоры с пиктанцами, принцев галлодийских уже в Бренн вызвать. А потом и общий конгресс для признания всеми крупными странами итогов войны организовать.
Планы стали реализовываться даже быстрее, чем предполагалось. Делегация пиктанцев во главе с лордом Дизмиром прибыла на переговоры вскоре после окончания совета. Видимо, пребывание рядом с местом боев, где основные разрушения были нанесены их кэрами, лордов не воодушевляло. После боя ни галлодийцы, ни дэнцы пока не очухались, а потом вполне могли найтись желающие с пиктанцами поквитаться, было за что. Вслух этого, конечно, не говорили, но узнав, что охрану им император выделить не может, сразу предложили подписать соглашение о прекращении любых боевых действий вплоть до заключения мира на конгрессе, место и сроки проведения которого будут согласованы в ближайшее время. Они даже признали за императором право требовать с королевы Эрмы компенсацию за «неразумное поведение» сына и наследника, что для пиктанцев было совсем необычно — как правило, они сами за все с других плату получить старались. Так что косвенно признали свое поражение и победу Второго рейха, о чем Отто приказал немедленно раструбить на всю империю.
После встречи с пиктанцами рейхс-император немедленно засобирался домой в Бренн. Дескать, победа одержана, личный героизм и полководческий талант он уже проявил (это — официальная версия), а дела требуют его присутствия в империи. Заторопился так, что опять Николаса попросил его отвезти, а еще пятерым кэрам велел следом двигаться для охраны столицы. Туда же и раненых галлодийских рыцарей приказал доставить под охраной еще одной пятерки кэров. В армии и четырех оставшихся хватит, все равно боев больше не будет. Видимо, очень уж неуютно Отто было рядом с таким полем боя.
Пока шли переговоры, Николас медитировал, ему его состояние полного истощения совсем не нравилось. Идею срочного перелета с императором в Бренн воспринял без энтузиазма, но за те несколько часов, что шли совещания, немного восстановиться успел, сил должно было хватить. Может, оно так и к лучшему. А то он бы не утерпел, пошел бы в сгоревшем Лионском замке следы Орлетты искать. Не его это дело теперь, она сама свой выбор сделала. Да и что там после «Поляны светлячков» и пожара найти можно? Если же она где-нибудь в Летеце осталась, все равно ему до нее дела нет. Интересно, успела она за де Арлуньяка замуж выйти? Тогда вдовой стала… Нет, все, тема закрыта!
Николас доставил императора в Бренн, побив личный рекорд скорости.
Конгресс, проходивший месяц спустя в столице Вендии — Старозвездиче, вследствие своей представительности и масштабности решаемых на нем задач был назван «мировым». Хотя реально задачей у всех делегаций оказалось не достижение мира, а его передел. Исключительно в собственных интересах.
