Удивительно то, что Сара так просто, по-сестрински относится к этому Джону.

Идиоты! Любят друг друга и сами того не понимают.

Он почти ничего не знал о том, как они познакомились: как он ни старался, Сара так ничего толком и не рассказала ему. Он только понял, что Джон обидел ее, и не потому что она так сказала, но по выражению ее лица, когда она впервые произнесла его имя.

Он удивился, увидев их вместе, хотя чему тут удивляться: Сара всегда была мазохисткой, без боли просто жить не могла.

— Вам принести еще кофе? — спросила обеспокоенно вертевшаяся вокруг официантка-китаяночка.

Он окинул ее взглядом. В неярком свете его молочно-белое бельмо сверкнуло, точно стеклянное.

— А я что, просил еще кофе?

Когда он говорил, его голос казался чужим и скрипучим. Сколько же времени прошло с тех пор, как он с кем-нибудь разговаривал?

— Нет…

— Значит, не хочу. Захочу, дорогуша, — позову тебя.

— Как скажете. — Она взглянула на его покрытые шрамами руки.

— Это все?

— Да.

— Будь умницей, красотка.

— Да-да, конечно.

Он отвернулся, возвращаясь к своему наблюдению, а официантка поспешно удалилась под защиту барной стойки.

— Итак, мистер…

— Сэм Джонс. Зовите меня Сэм.

— Сэм. — Сара села за стол и, указав на стул, пригласила: — Садитесь.

Она подождала, пока он устроится, а потом улыбнулась ему самой профессиональной из своих улыбок:

— Я вас слушаю.

— Что это с вашим партнером?

— Насколько я поняла, у него произошло столкновение с прудом.

Сэм спокойно кивнул, будто такое объяснение его вполне устроило, и продолжил:

— Я читал о вашем агентстве в газетах. В этом году вы уже раскрыли убийство.

— Да, — подтвердила Сара, переплетая пальцы.

— Трудное было расследование?

— Знаете, я не могу обсуждать с вами наши дела.

— Простите, я не хотел, — ответил молодой человек, оглядываясь по сторонам.

Сара ждала. Сэм не спешил рассказывать о своем деле.

— Понимаете, в первый раз обращаюсь в детективное агентство, — наконец произнес он.

— Понятно.

— Я даже не уверен, правильно ли я поступаю, — сказал он и снова замолчал.

В конце концов Сара решила сама сдвинуть дело с мертвой точки.

— Сэм, я не смогу вам помочь, если вы ничего не расскажете. Скорее всего, вы пришли сюда не просто так. Что случилось?

— У меня есть сестра… — заговорил он, прижимая к груди портфель. — Мне, то есть нам, нужно… — Неожиданно его лицо стало белее мела. — Я хочу, чтобы вы узнали, что случилось с моей сестрой.

— Отлично. Тогда давайте начнем сначала. — Из стеклянной банки из-под варенья Сара достала карандаш и, пододвинув к себе блокнот, открыла его на новой странице. — Она пропала?

— Да… то есть нет.

Сара ждала, занеся руку над чистой страницей.

Сэм откашлялся.

— Мы считали ее пропавшей, а сейчас она в коме.

— Сочувствую… Несчастный случай?

— Она… там была перестрелка. Потом она выстрелила в себя, но не умерла.

Он щелкнул замком портфеля и, вынув газету, передал ее Саре:

— Вот, читайте…

Сара увидела статью, обведенную красным карандашом.

— Помнится, я что-то такое читала на этой неделе, — сказала она. — Эта девушка — ваша сестра?

— Да.

— Ничего не понимаю, — озадаченно произнесла Сара. — А мы-то вам зачем?

— Все не так просто. Есть кое-что, о чем газетчики еще не знают… Много лет назад Кэти пропала. Мы думали, она умерла, а оказалось, она жива, и вот… — Он потер лоб. — Я… мы хотим знать, что с ней случилось. Этот репортер уже что-то разнюхивает, и мы… Я просто хочу узнать, где была моя сестра, прежде чем об этом напишут в газетах.

— Но полиция…

— Они с четверга занимаются этим делом, и до сих пор никакого результата.

— Ну, это совсем недолго. Кто ведет дело?

— Детектив-сержант Дэнис Макбрайд, участок на Пирс-стрит.

Сара записала имя.

— Она их не интересует, — с горечью произнес Сэм. — Для них она просто чокнутая. Застрелилась бы — ну и ладно, им плевать.

— Как ее зовут? Кэти?

— Да.

— А сколько ей лет?

— Двадцать восемь.

— Сколько времени прошло с тех пор, как она пропала?

— Двадцать шесть лет.

Сара отложила карандаш и внимательно посмотрела на Сэма Джонса, стараясь понять, не смеется ли он.

— Двадцать шесть лет?

— Да, но… все равно… — Сэм покраснел. — Можно, я расскажу все по порядку?

— Я вас слушаю.

И Сэм Джонс рассказал Саре о том солнечном дне, когда его жизнь раскололась на две половинки. Она слушала, представляя, какую муку пережила эта семья.

— Сэм, двадцать шесть лет — это большой срок, чтобы…

— Она прислала матери медальон по нашему старому адресу в Рингсенде. Мы получили его в пятницу, на следующий день после того, как она выстрелила в этого старикана… и в себя. У нее нашли записную книжку, а там только два адреса — матери и того старика. Понимаете, она знала адрес матери. Она знала, где мы, как нас найти, но не связалась с нами.

Сара откинулась на спинку кресла.

— Так, она послала медальон. Как он…

Он вынул из кармана медальон. Сара открыла его и увидела на одной половинке едва различимую фотографию белокурой девчушки, а на другой — темноволосого мальчика лет трех.

— Я не знаю, кто этот мальчик, но девочка — точно Кэти. Мать сделала снимок за несколько недель до ее исчезновения. На другой стороне раньше была моя детская фотография. Медальон был на Кэти, когда она пропала. Я не понимаю, зачем она его прислала. Почему сама не пришла к нам? Почему ни разу не дала нам знать, что она жива? Почему? И почему послала медальон, а потом застрелилась?

Сара закрыла медальон и положила его на стол.

— И все-таки — зачем мы вам?

— Я же говорю! Полиция ничего не делает. Им неинтересно выяснять, что там случилось с моей сестрой. Единственное, что им нужно, — как только она придет в себя, предъявить ей обвинение в убийстве.

Сара постучала карандашом по газете:

— Но она действительно застрелила человека!

— Значит, была на то причина.

— А полиция установила, какая между ними связь?

— Пока что нет. Они даже не знают, где она живет. В гостинице она указала несуществующий адрес.

Сара нахмурилась:

— Она была знакома с Уолтером Хоганом?

— Понятия не имею. — Сэм растерянно пожал плечами. — Я ничего не знаю. Он не женат, и у него нет детей. Его сестра говорит, что никогда не слышала от него ни про какую Кэти. Говорит, он вышел на пенсию и собирался съездить в Рим, чтобы встретиться с папой… — Опустив голову, он тихо закончил: — Бедная женщина, такое несчастье…

— Да… — отозвалась Сара, задумчиво накручивая на палец прядь волос. — Двадцать шесть лет — страшно подумать… Не знаю, сможем ли мы…

— Я не верил, что это она, пока не увидел ее в больнице. В тот день я должен был за ней смотреть. Думал, она где-то рядом… я таскал воду, строил замок из песка, а она ходила по берегу, собирала ракушки для бастионов. Я должен был за ней смотреть и вот не уследил… заигрался, а она… в общем, когда я спохватился, ее уже не было.

— Но двадцать шесть лет назад… сколько же вам тогда было?

— Восемь.

— Вы сами были еще ребенком. Он развел руками:

— Не уследил!

— Вы не виноваты.

— Это же моя сестра. Я должен был опекать ее. А я допустил, чтобы ее украли.

— Поверьте мне, я видела немало злоумышленников и знаю, что иногда ничего нельзя поделать. Нельзя оградить себя от… от чужого злого умысла.

Но Сэм Джонс не слушал ее и уже в который раз безутешно переживал свое горе.

— Эта беда сломила моих родителей. Мать так и не простила себе, что задремала. И отец ей этого не простил. Через год они разошлись. Пару лет назад отец переехал в Англию. Видели бы вы его — конченый человек. Он так и не оправился после того, что произошло в тот день. Да и мы с мамой… — Он сжал кулаки. — Они никогда не упрекали меня, но все было понятно без слов: я видел упрек в их глазах. Я должен был следить за сестрой и не уследил, и вот теперь она в коме. С ней наверняка что-то случилось. Где-то же она жила все это время, — возможно, у того, кто ее украл. Вы должны нам помочь. Даже если шансы ничтожны, мне необходимо знать, что с ней случилось. Где она была. Почему она застрелила старика. Почему сама пыталась застрелиться!