— Это же пасхальное яйцо Фаберже, — выдохнул он. — Сделанное для императорской семьи.

— Знаю, — подтвердила Акулина. — Я видела такие в кремлевской Оружейной палате.

— Это яйцо называется «Ландыши». Его подарили вдовствующей императрице Марии Федоровне, матери Николая Второго, в тысяча восемьсот девяносто восьмом году. Однако тут есть одна проблема. То яйцо хранится в частном собрании. Американский миллиардер Малькольм Форбс в свое время приобрел двенадцать пасхальных яиц Фаберже из пятидесяти четырех, чье существование документально известно. Его коллекция превосходит даже ту, которая имеется в Оружейной палате. Это самое яйцо я видел на выставке в Нью-Йорке…

В дальнем конце депозитария лязгнула стальная решетка. Выглянув в коридор, Лорд увидел возвращающегося Джеймса. Он быстро убрал яйцо в мешочек и туго затянул кожаный шнурок. Золотые слитки так и остались в другом мешочке.

— Все в порядке? — спросил Джеймс, подойдя к ним.

— Лучше не бывает, — ответил Лорд. — У вас, случайно, не найдется картонная коробка или большой пакет, чтобы положить эти предметы?

Джеймс с интересом взглянул на разложенные на столе бархатные мешочки.

— Разумеется, мистер Лорд. Наш банк полностью в вашем распоряжении.

Лорду хотелось как можно скорее исследовать находки, но он посчитал разумным сначала покинуть банк. Последние дни его не оставляла мания преследования, и сейчас она тревожно сигнализировала, будто Рэндолл Мэддокс Джеймс чересчур любопытен. Впрочем, постоянно напоминал себе Лорд, в этой паранойе нет ничего необычного, если учесть, через что ему пришлось пройти.

Уложив приобретения в пакет из плотной бумаги с ручками-шнурками и логотипом Первого кредитного банка, Лорд и Акулина вышли на улицу и, поймав такси, поехали в публичную библиотеку. Лорд помнил это здание по предыдущему приезду в Сан-Франциско: величественное трехэтажное сооружение конца девятнадцатого века, пережившее землетрясения 1906 и 1989 годов. Но женщина в справочной направила их в новый дом по соседству. Лорд выбрал несколько книг о Фаберже, в том числе иллюстрированный каталог всех известных пасхальных яиц.

Лорд заперся в отдельном кабинете и разложил на столе содержимое банковской ячейки. Он раскрыл каталог и выяснил, что всего было создано пятьдесят шесть яиц начиная с 1885 года, когда император Александр III поручил Карлу Фаберже придумать подарок на Пасху для своей супруги императрицы Марии Федоровны. В этот главный праздник Русской православной церкви было принято дарить друг другу расписные яйца, обмениваясь троекратным поцелуем. Изящная безделушка вызвала такой восторг, что с тех пор император заказывал такие же яйца на каждую Пасху. Николай II, сын Александра III, взошедший на престол в 1894 году, продолжил эту традицию, однако теперь яиц изготавливалось уже по два — одно для его супруги Александры Федоровны и одно для матери.

Уникальные произведения искусства, сделанные из золота и покрытые эмалью и драгоценными камнями, содержали внутри какой-нибудь сюрприз: крошечную модель коронационного экипажа, царской яхты или поезда, заводного зверя или другую сложную механическую миниатюру. Из пятидесяти четырех пасхальных яиц до настоящего времени сохранилось сорок семь, и нынешнее местонахождение каждого было указано в подписях под фотографиями. Остальные девять бесследно исчезли во время большевистской революции.

Лорд отыскал фотографию яйца «Ландыши» во весь лист. Подпись под ней гласила:

«Это чудо создал ювелир Михаил Першин из мастерской Фаберже. Заключенный внутри яйца сюрприз: три миниатюрных портрета, царя Николая II и великих княгинь Ольги и Татьяны, двух его старших дочерей. В настоящее время находится в частном собрании в Нью-Йорке».

В каталоге была приведена цветная фотография яйца почти в натуральную величину. Его венчала бриллиантовая корона с рубином, под откидывающейся крышкой лежал небольшой складень с портретами. Овальные миниатюры были выполнены на золотой подложке и обрамлены розовыми бриллиантами. На средней изображен Николай II в парадной форме: отчетливо видны бородатое лицо, плечи и верхняя часть груди. Слева от него — Ольга, первенец, трехлетняя девочка с ангельским личиком и белокурыми волнистыми волосами. Справа — Татьяна, ей тогда не исполнилось и года. Сзади на всех трех портретах была выгравирована надпись: «5 апреля 1898 года».

Лорд поднес яйцо из банковской ячейки к фотографии.

— Они совершенно одинаковые.

— Но в нашем нет фотографий.

Снова обратившись к каталогу, Лорд прочитал, что складень поднимался с помощью специального пружинного механизма. Приводился этот механизм в действие поворотом обрамленной золотом жемчужины сбоку.

Осмотрев яйцо из депозитария, Лорд обнаружил жемчужину. Поставив яйцо на ножки, он крепко ухватил его и осторожно повернул крошечный рычажок. Унизанная бриллиантами корона медленно поднялась. Под ней показалась фотография Николая II, в точности такая же, как в яйце «Ландыши» из каталога. Затем раскрылись еще два крошечных овальных портрета, слева мужской, справа женский.

Дальше рычажок не поворачивался, и Лорд остановился.

Он узнал лица. Это были цесаревич Алексей и великая княжна Анастасия. Схватив книгу, Лорд быстро пролистал ее и нашел фотографию царской семьи, сделанную в 1916 году, незадолго до ареста. Он понял, что не ошибся, однако лица на портретах из яйца были определенно старше. Царские дети были в одежде западного покроя: Алексей во фланелевой рубашке, Анастасия в светлой блузке. На обратной стороне золотых овалов, покрытых эмалью, была выбита дата: «5 апреля 1920 года».

— Они здесь старше, — прошептал потрясенный Лорд. — Им удалось остаться в живых.

Он развернул пожелтевшую газету. Лорд хорошо владел немецким языком и сразу же обратил внимание на заметку, ради которой, судя по всему, газета и была помещена в ячейку. Заголовок был подчеркнут: «Кончина ювелира Фаберже». В статье сообщалось о смерти Карла Фаберже, наступившей накануне в лозаннской гостинице «Бельвю». Поставщик двора его величества лишь совсем недавно перебрался в Швейцарию из Германии, куда вынужден был бежать после прихода к власти большевиков в октябре семнадцатого года. Далее в статье говорилось о том, что ювелирный дом Фаберже, который Карл возглавлял на протяжении сорока семи лет, прекратил свое существование с крахом Романовых. Большевики конфисковали все и закрыли мастерскую, после того как тщетно попытались сохранить производство под новым, политически корректным названием «Артель сотрудников фирмы Фаберже». Корреспондент указывал на то, что свертывание производства было вызвано не только прекращением поддержки со стороны императорской семьи. Мировая война ударила по карману самых богатых клиентов, которых обслуживал Фаберже. Статья заканчивалась замечанием о том, что благородное русское общество, похоже, ушло навсегда. На снимке, которым сопровождалась статья, Фаберже был изображен старым и больным человеком.

— Эта газета здесь, чтобы доказать подлинность, — сказал Лорд.

Он перевернул яйцо и отыскал клеймо ювелира, который его сделал: «ХВ». Снова полистав каталог, Лорд нашел раздел, посвященный мастерам, работавшим у Фаберже. Он знал, что Карл Фаберже сам ничего не придумывал и не делал. Он был лишь гениальным руководителем коллектива, который в период своего расцвета выпускал одни из лучших украшений за всю историю, однако изобретали и изготавливали эти миниатюрные шедевры простые мастера-ювелиры. В каталоге сообщалось, что Михаил Першин, главный мастер, создавший яйцо «Ландыши», умер в 1903 году. Далее следовало указание, что после кончины Першина производство возглавил Хенрик Вигстрём, руководивший им до самого закрытия дома Фаберже. Вигстрём умер в 1923 году, за год до Фаберже. В каталоге приводилась фотография клейма Вигстрёма — «ХВ». Лорд сравнил снимок с инициалами, выбитыми на дне яйца.

Совпадение было полным.

Тут Лорд заметил, что Акулина достала из третьего бархатного мешочка еще одну золотую пластину с выгравированным текстом на русском языке. Подойдя ближе, он прищурился, разбирая мелкий шрифт, и прочитал: