— Почему ты не проснулся, когда он вынул ключи?

— Потому что нас чем-то опоили.

— Что? — Потом она вспомнила: кофе прошлой ночью. Под колеса джипа попал крупный булыжник. Гленн и Кэндис подпрыгнули на сиденье. — Куда мы едем?

— Следы от машины Яна ведут на север. Будем надеяться, что догоним его раньше, чем кто-нибудь другой догонит нас!

Тогда он окажется в ее власти и будет вынужден раскрыть свое тайное общество и все остальные секреты. Как он сможет не подчиниться ей?

Джессика рассмеялась, ветер сорвал смех с ее губ, и, пока она ехала через высокие горы, ее ярко-синий спортивный автомобиль сиял на солнце, словно сапфир. Никакие уговоры, сказали ей жители деревни, не смогут убедить монахов открыть ворота. Многие пытались, но ни у кого не получилось. Джессике было все равно. Она собиралась как следует напугать монахов, и уж тогда они точно отопрут ворота. Это был надежный план, потому что она знала, чего мужчины боятся больше всего.

Когда она увидела покрытую красной черепицей крышу, высокие арочные окна и круглые башни замка, построенного в романском стиле, то вспомнила сказки, которые читала в детстве, где были герои, спасавшие прекрасных принцесс, и как она мечтала, чтобы они пришли и забрали ее с собой. А потом она выросла и решила, что сама будет определять свою судьбу. Забавно, но детская мечта сбылась. Хотя Фило Тибодо не носил доспехи и не скакал на боевом коне, он тем не менее спас ее.

Она чуть отпустила педаль газа.

Здесь, если верить Раймону Тулузскому, в древней крепости крестоносцев, жило братство известное как орден Огня. Они жили тут еще девятьсот лет назад и, как это ни было удивительно, жили здесь до сих пор.

Она подъехала к воротам, ее оружие было скрыто под юбкой.

— Здесь кто-нибудь есть? Не могли бы вы мне помочь? — позвала она на безупречном французском. — Я заблудилась. Ищу Бонкур.

Охранник сидел в караульном домике, выглядевшем лет на двести, хотя внутри был установлен компьютер и оборудование для наблюдения. Когда он вышел, она с удивлением посмотрела на него. Он носил длинные волосы и бороду, был одет в белую сутану с капюшоном, на ногах сандалии, а на груди яркая эмблема из красного и золотого цветов, напоминавшая языки пламени.

Как на кольце Фило.

— Простите, мадам. Вы должны уехать.

Она вылезла из машины.

— Я направлялась в Бонкур, а потом, видимо, не туда свернула. Могу я позвонить от вас?

Его взгляд переместился вниз, на ее юбку, и она заметила, как переменилось его лицо и появилась осторожность в словах, страх, старый, как само человечество, который действовал на любого мужчину, увидевшего беременную женщину.

— Мне очень жаль, но вы должны развернуться и поискать другую дорогу.

Она сделала несколько шагов, и ему стало не по себе. В старые времена, занимаясь мошенничеством, Джессика срубала большие деньги, изображая беременную. Она мастерски подделывала походку, передвигаясь вразвалочку и сложив руки на огромном животе.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — повторила она.

Он поднял руку.

— Нет-нет. Уезжайте. Тут нет никакого телефона.

— Ой! — вскрикнула она.

— Что случилось, мадам?

— Схватки! Еще рано! Пожалуйста, помогите мне.

На его лице появилось выражение ужаса.

— Вам нельзя заходить сюда.

Она надавила рукой в область паха и проткнула спрятанный мешочек с водой. Жидкость потекла по ее ноге.

— Ребенок выходит. Он сейчас появится!

Короткий звонок по телефону с просьбой о помощи — и через пару минут прибежали монахи в белых одеяниях. Они уложили ее на носилки старого образца и поспешили вверх по холму; после ее громких криков в окнах замелькали испуганные лица.

Ее пронесли через каменные коридоры, под древними арками и мимо массивных деревянных дверей. Все выглядело каким-то заброшенным. Наверное, здесь проживало не так уж много монахов. Вымиравшее тайное общество? Возможно, если только крепость не использовали в других целях. Странно, но ни у кого не было распятий или четок. На самом деле, в крепости вообще не было видно никаких признаков христианства.

В лазарете ее переложили на койку, застеленную накрахмаленными простынями. Комната, в которую ее принесли, была словно вне времени: голые каменные стены, деревянные шкафы, кувшины и бутылки, возможно, сохранившиеся еще со времен Средневековья. Она схватила руку врача мокрыми пальцами и увидела отвращение в его глазах. Он подбежал к раковине, снял золотое кольцо и вымыл руки с мылом. Потом он вышел, чтобы позвонить по телефону: женщину следовало доставить на вертолете в ближайшую больницу.

Когда он вернулся, койка была пуста, за исключением лежавшей на ней небольшой круглой подушки, которую он раньше никогда не видел. Женщина исчезла.

Так же как, к его вящему ужасу, и оставленное им на раковине кольцо.

— Почему остановились?

Гленн ударил кулаком по рулю.

— Бензин кончился. Отсюда пойдем пешком.

Они оказались посреди неизвестной пустоши, где их спутниками стали лишь солнце, ветер, песок со змеями и постоянная угроза наткнуться на солдат. Они молча взвалили на спины спальные мешки и рюкзак Кэндис. Без еды, с одной бутылкой воды они отправились по пустыне на север.

Синий «ламборджини дьябло» на полной скорости летел вниз по извилистой горной дороге, рыжие волосы Джессики развевались, подобно боевым стягам. Она никак не могла прийти в себя после того, что обнаружила в замке. Выскользнув из лазарета, она тихо пробралась через множество комнат и коридоров, везде встречая одну и ту же обстановку: шкафы с книгами, свитками, манускриптами, письмами и монографиями. Зная, что монахи ищут ее, она не останавливалась, чтобы прочесть все — ей хватило лишь одного.

Она была настолько потрясена, что чуть не попалась, стоя, как завороженная, перед папирусом, вложенным между двумя пластинами из стекла, рядом с которым был лист с переводом арамейского текста на английский и французский языки: «Неизвестное окончание Евангелия от Марка».

Потом она побежала, запрыгнула в свой автомобиль и пулей понеслась вниз с горы, до того как монахи смогли бы ей помешать.

Она мчалась мимо деревьев, пасущихся коз и фермерских домов, но ничего не замечала, видя лишь отпечатанные на бумаге слова, словно они были выжжены на роговице ее глаз: «Датирование радиоактивным углеродом, инфракрасная и ультрафиолетовая спектрометрия, графология. Подтвержденная дата: 40 год нашей эры».

Джессика никогда не слышала о таком документе. Самый старый известный ей фрагмент датировался пятью годами позже. Но этот текст был написан всего десять лет спустя после распятия Христа…

Ее голова кружилась, ей было страшно и весело одновременно и хотелось радостно заорать. Теперь она знала, что было у Фило на уме: мировое господство, и никак не меньше. Потому что неизвестное окончание Евангелия от Марка, если оно было подлинным, поставит католическую церковь на колени.

И это было только начало.

Уставшие, они шли по местности, напоминавшей лунную поверхность, усыпанную скальными образованиями, возвышавшимися над желтым плато, под небом, которое выглядело так, словно больше никогда не станет синим, как прежде.

— Как же я не догадалась раньше? — вслух размышляла Кэндис, сделав пару глотков из бутылки с водой. — Я думала, что знала Яна.

— Значит, не настолько хорошо.

Она посмотрела на Гленна.

— Те двое водителей не устраивали обвал, ведь так? Это сделал Ян.

— Скорее всего, он заплатил им и отправил обратно в Пальмиру.

— Чтобы самому потом продать таблички Фило, — с горечью в голосе проговорила она, взбешенная предательством Яна.

Вокруг свистел пустынный ветер, и Кэндис поежилась от мрачного предчувствия. Ленора Мастерс писала в своем дневнике: «Фило пугает меня. Я ощущаю в нем растущую манию». И в письме профессора: «Не дай Фило заполучить Звезду Вавилона. Он использует ее во зло. Он замыслил великое опустошение». Теперь уже имело значение не то, что было написано на табличках, а лишь то, что Фило в своем помешательстве считал их ключом к осуществлению какого-то безумного плана. Но что он хотел сделать? Разрушить весь мир?