Он не был удивлен ее словами. Она выводила Гленна из себя, но в то же время он восхищался ею. Трусливой ее не назовешь, это точно. Гленна впечатляло то, как она вела себя. Сильная, уверенная женщина, боец, она, возможно, пригодилась бы в полиции Лос-Анджелеса. Вот почему его отец хотел увидеть ее. Если кто-то и мог найти Звезду Вавилона, то только Кэндис Армстронг.

— Хэй-хэй!

Они обернулись и увидели Яна, радостно размахивавшего руками: «тойоту» удалось починить.

Подойдя к «понтиаку», их водитель нахмурился. Он указал на восток, где сильная буря быстро накрывала пустыню: сквозь темные облака сверкали молнии, гремел гром.

Пока машины мчались по пустому шоссе — опытные водители умело объезжали рытвины, потом, свернув с асфальтовой дороги, поехали по гравийной насыпи, — Кэндис погрузилась в свои мысли. Когда они найдут таблички, Гленн передаст их сирийским властям. Она надеялась, что у нее будет достаточно времени, чтобы перевести письмена. Но теперь ключ Дюшеса был похищен. Что бы ни было написано на табличках, оно останется тайной.

Кэндис не давала покоя история с человеком в гавайской рубашке, стоявшим у руин и смотревшим прямо на нее.

Сейчас она понимала, что это была явная приманка. Она могла бы тихо сказать о нем Гленну, потом бы они осторожно вышли из номера, заперев дверь, и отправились на поиски того мужчины, схватили бы его и выбили признание. Вместо этого она вылетела на улицу, как разъяренный носорог.

Откуда бралась ее импульсивность? Подруга однажды сказала ей, что она сама подсознательно все портит. Взять хотя бы инцидент с Фэрклосом. Могла ли она уличить его во лжи по-другому, тихо, обходными путями, чтобы не было такой жесткой ответной реакции? Но почему человек, пусть и подсознательно, будет делать себе хуже?

Потому что страх неудачи сильнее, чем надежда на успех.

Кэндис смотрела на проносившееся мимо разноцветье полевых цветов, непрекращающийся бег легких облаков по небу. В этой безлюдной пустыне она сумела заглянуть глубоко в себя и понять: из-за того, что она не могла превзойти достижения своей матери, она боялась даже попытаться сделать это.

Она закрыла глаза и стала молиться: «Пожалуйста, Боже, пусть таблички окажутся на месте. Пусть я их найду, привезу обратно и выполню обещание, данное умирающему человеку. Сделай так, чтобы в этом мне сопутствовала удача».

Гленн думал, что она спит: голова откинута на подголовник сиденья, глаза закрыты. Ему совсем не нравилось нынешнее положение дел. В Пальмире у него еще был шанс убедить Кэндис вернуться в Калифорнию, полиция отвезла бы ее прямо к самолету. Но затем в дверном проеме возник Ян, объявив во всеуслышание хорошие новости:

— Я нанял двух парней, которые отвезут нас к Джебель Мара. Ну же, хоть спасибо скажите.

Меньше всего Гленн хотел благодарить его. Теперь не оставалось другого выбора, кроме как взять Кэндис с собой. Иначе она поехала бы с Яном, а втроем путешествовать было все же безопаснее. И вот сейчас он был здесь и пытался не думать о пистолете в своем кармане — оружии Яна, которое он отказался возвращать, что подталкивало его еще ближе к ужасной, неминуемой вспышке насилия.

Что-либо отдаленно напоминавшее дорогу давно закончилось, и под колесами автомобилей шуршал песок пустыни. На своем пути они не встретили ни одного человека — ни бедуинов, ни туристов, ни солдат, ни грабителей, ни других путешественников. Мимо пробегали лишь газели, шакалы и зайцы, изредка с зарослей низкого кустарника поднимались в небо огромные стаи птиц. Продвигаясь на восток и оставив цивилизацию далеко позади, они поняли, насколько были теперь уязвимы, зависимы от телефонов, бензина и современных технологий. Что будет, если сломаются машины, или закончится горючее, или сядет аккумулятор в спутниковом телефоне Яна? Каждый пытался представить, что ощущал здесь Басков восемьдесят лет назад.

Въехав на песчаную равнину, время от времени прерываемую вздымавшимися скалами и странными геологическими образованиями, словно в этих местах много лет назад произошло извержение вулкана, все стали напряженно всматриваться в окружавшую их местность, потому что начался тот самый регион, о котором говорил шейх Абду.

К полудню они нашли первый неожиданный и впечатляющий ориентир — непонятное нагромождение утесов и заостренных гор, стоявших на плато, будто оставленных рукой великана. Машины затормозили, и все вылезли наружу.

Пока они рассматривали скалистый хребет в бинокли, а Кэндис размышляла о том, почудилось ей или ветер здесь на самом деле был тише, Гленн сказал:

— Это наверняка Джебель Мара — прямо как ее описывал шейх Абду. Но на карте Баскова ничего подобного нет.

Они снова забрались в автомобили и проехали к самому подножию огромного горного массива, возвышавшегося на тысячи футов и простиравшегося, словно скелет гигантского динозавра, в обоих направлениях так далеко, насколько мог видеть человеческий глаз.

В полной тишине они озирались по сторонам, думая, что с тем же успехом могли бы находиться и на Луне — настолько все было голым и пустынным. Встречались мелкие лужи дождевой воды; повсюду пробивались небольшие пучки травы. Но в остальном это была суровая и негостеприимная глухомань.

Они попробовали сопоставить координаты с картой Баскова, но безуспешно: ни один из его рисунков или символов не соответствовал тому, что их окружало.

На юге было огромное русло реки, на тот момент пересохшей, разрезавшее известняковое плато и упиравшееся в горный массив.

— Ерунда какая-то, — сказал Гленн, через бинокль просмотрев вади до основания гор. — Вода течет с юга, но куда она стекает?

Они осмотрели южный склон возвышавшегося уступа, но не смогли разгадать тайну исчезающей воды.

Один из водителей что-то обнаружил и позвал остальных.

Это оказалось узкое ущелье в скале, настолько незаметное, что на него надо было смотреть под определенным углом, чтобы разглядеть. Расщелина была слишком узкой для автомобиля, поэтому они решили пойти пешком. Но, когда их проводники остановились, не желая идти дальше, Ян сообщил:

— Они не пойдут туда. Говорят, там полно духов. Они боятся этого места.

— Пусть тогда разобьют лагерь, — велел Гленн.

Отважная троица вошла в огромный разлом, ступая по прохладному песку, испещренному следами скорпионов и змей. Темнота сомкнулась за их спинами, отрезав от солнечного света, и теперь они двигались по извилистому меандрическому тоннелю почти вслепую. Гленн шел впереди, прокладывая путь на ощупь вдоль холодных стен.

— Осторожнее, не ударьтесь головой, — предупредил он, и его голос эхом вознесся к невидимому потолку.

Они остановились и прислушались. Кэндис почувствовала, как по ее шее побежали мурашки: ей мерещились ямы со змеями и полчища тарантулов.

— Надеюсь, мы все же куда-нибудь придем, — произнес в темноте Ян, ударившись головой сразу же после предупреждения Гленна. — Не хотелось бы быть похороненным заживо.

И вдруг впереди прорезался луч света.

— Слава богу! — выпалил Ян, когда они вышли под слепящее солнце.

Они стояли не в силах вымолвить ни слова, с расширившимися от удивления глазами: сверху было открытое небо, а сама гора оказалась пустой внутри, образуя долину, протянувшуюся на мили, по сторонам которой вздымались утесы и скалы. Вот куда попадали воды древней вади из узкого ущелья, которое образовали бушующие потоки, тысячелетиями проносившиеся через горы и выточившие эту великолепную скрытую долину.

Но это оказалась не просто долина. Песчаный пол в нескольких местах был выложен булыжником, участками сохранилась мостовая. Можно было различить остатки колонн, обрушившихся много лет назад. Осыпавшиеся арки стояли над тем, что когда-то являлось широкой улицей. На другой стороне виднелись вырезанные в скалах зияющие отверстия, которые могли быть окнами и дверями. Зловещий ветер дул в долине, принося с собой ил, обдавая то горячим, то холодным воздухом и завывая, словно несчастные призраки.