— До свидания, — ответил красавчик, осклабившись во весь рот, и склонился, чтобы зашнуровать кеды.
Я пожала плечами и прошла сквозь дверные створки мимо кабинета Маршалла. Он был у себя — просматривал расписание занятий в клубе. Я помахала ему и миновала опустевший главный зал, где Стефани Миллер, одна из помощниц Маршалла и инструктор по аэробике, вооружившись огромным промышленным пылесосом, чистила зеленое, изрядно потертое ковровое покрытие. Я кивнула ей и, выйдя через главный вход, заспешила к своему «скайларку» — одному из четырех оставшихся на парковке автомобилей. На его капоте лежал какой-то предмет.
Нет, я не застыла на месте, но замедлила шаг, чтобы на подходе рассмотреть получше. Неужели там… кукла?
Остановившись в полуметре от машины, я выпустила из рук сумку. Да, там лежала кукла — Кен. Один его глаз был замалеван красным лаком для ногтей, совсем свежим — я даже ощущала его резкий запах. На щеке куклы кто-то очень художественно пририсовал кровавые подтеки, создав полное впечатление, что Кен стал жертвой выстрела в левый глаз, в тот самый, в который получил от меня пулю Ворище. Мне в подробностях вспомнился весь тот эпизод — хрип злодея, стук его тела об пол… Изуродованный Кен даже отдаленно не был на него похож.
— Что случилось? — раздался рядом голос Карлтона. — Что-то с машиной?
Я была несказанно рада, что меня вовремя выдернули из знакомого кошмара, и отступила в сторону, чтобы он тоже посмотрел.
— Это лежало прямо здесь?
— Да. Машину я закрываю, поэтому положили на капот.
Коварство неизвестного «дарителя» повергло меня в дрожь.
— Что там? — окликнул нас Маршалл.
Он как раз закрывал двери клуба. Стефани уже успела сесть в свою машину и теперь выезжала с парковки. Не в силах притронуться к зловещему «приношению», я лишь молча указала Маршаллу на куклу.
— Лили, какой ужас! — помолчав, произнес он.
— У меня такое впечатление, что я чего-то недопонимаю, да? — осведомился Карлтон.
Я с шумом выпустила воздух, пытаясь охладить разгоряченное лицо. Страшная усталость навалилась на меня.
— Думаю, я должна отвезти это прямо в полицию.
— Лили, отложи эту затею на завтра, — возразил Маршалл. — А сейчас езжай домой. Я скоро заскочу.
— Нет. Я хочу сейчас же избавиться от этого. Позвоню тебе, когда буду дома.
— Лили, мне поехать вместе с тобой в участок? — спросил Карлтон.
Я уже и забыла, что он до сих пор стоял рядом, и меня вдруг пронзило непривычное чувство сердечной благодарности к соседу.
— Спасибо за доброту, Карлтон, — сухо ответила я, кляня себя за скудный отклик на его любезность. — Думаю, лучше мне поехать одной. Спасибо, что предложил.
— Ладно. Если понадоблюсь, звони.
Карлтон захромал к своей «ауди» и тут же отбыл, без сомнения, уже предвкушая горячий душ и мягкую постель. Я долго провожала взглядом его машину, потому что мне было невыносимо смотреть в глаза Маршаллу.
— Вот что интересно, — вымолвила я, все еще вглядываясь в темноту. — Может, у тебя есть тайная поклонница, которая где-то вызнала мое прошлое и теперь оставляет мне подарочки? Она же могла поймать крысу и оставить ее на столе у Теи…
— В общем, тебе стало страшно, и нам надо забыть все, что было? — прицепился к словам Маршалл, выглядевший расстроенным и озлобленным.
«Но мне тоже несладко!» — вскипела я, а вслух сказала:
— Нет, я не это имела в виду.
— Ты хочешь сказать, что нам сегодня лучше не встречаться?
— Не знаю. Нет, не это… Я жду встречи нисколько не меньше, чем ты. — Я подняла руки, выставив вперед ладони, словно шла сдаваться. — Но творится неладное, ты согласен? Кто-то шпионит за мной… подкрадывается и оставляет всякую мерзость. — Я ткнула пальцем в сторону куклы. — Прикидывает, чем бы меня еще достать!
— Ты позволишь такому человеку обратить себя в полное ничтожество?!
Я так резко повернулась к нему, что у Маршалла непроизвольно сжались кулаки. У меня в голове теснилось столько мыслей, что выдать их все разом не представлялось возможным.
— Мне казалось, будто я уже много лет как завязала с этим, — наконец произнесла я и от гнева так напряглась, что могла ударить Маршалла. — Пусть я и мечтала сегодня вечером трахнуться с тобой, но не обратилась бы в ничтожество, если бы это не состоялось!
— Я тоже хотел переспать с тобой, — так же злобно ответил Маршалл. — Но и просто побыть рядом. Поболтать, поговорить нормально — если получится…
Я нанесла удар, целясь ему в солнечное сплетение, — как я рассудила позже, так бьет обезумевший человек, которому уже плевать на целость зубов. Прежде чем я успела поставить блокировку свободной левой рукой, Маршалл мгновенно среагировал и схватил меня за запястье правой в тот момент, когда ее фаланги почти коснулись его живота. Другая рука сэнсэя лезвием нависла над моей шеей, и некоторое время мы стояли, выпучив глаза друг на друга в безмолвной ярости, пока рассудок не возобладал. Маршалл ослабил захват и пальцами нащупал на моей шее бешено пульсирующую жилку. Я тоже разжала кулак и бессильно свесила руку.
— Почти одолела тебя, — вымолвила я и застеснялась своего дрожащего голоса.
— Почти, — согласился он. — Но ты первой оказалась бы на земле.
— Ничего подобного! — не согласилась я. — От удара под дых тебя скрючило бы, и ты не попал бы мне по шее.
— Но я все равно угодил бы куда-нибудь, — не уступал Маршалл. — Силой удара тебя отбросило бы назад. Признаюсь, если бы ты и вправду мне врезала… — Он не договорил, и мы смущенно посмотрели друг на друга.
— Наверное, не одна я не умею нормально разговаривать, — проговорила я.
— Видимо, так и есть. Нелепица какая-то выходит.
Мы оба осторожно, словно облепленные колючками, втиснулись в объятия друг другу.
— Расслабься, — шепнул мне Маршалл. — У тебя не шея, а сплошные жгуты.
Я неуверенно опустила голову ему на плечо, прижалась губами к коже и промурлыкала:
— Вот что я сейчас сделаю. Отвезу куклу в полицейский участок, расскажу, где ее нашла, и поеду домой. Как только вернусь, сразу позвоню тебе, и ты заедешь за мной. У тебя мы поужинаем, а потом займемся очень приятными вещами.
— А изменить порядок действий на противоположный ты не согласна? — поинтересовался он, нежно массируя мне шею.
— До скорого, — пообещала я, выскользнула из его объятий и села в машину, бросив гротескного друга Барби на сиденье рядом с собой.
Я направилась в полицейское управление, находившееся в двух кварталах от центра города, в здании бывшей аптеки. На парковке возле участка стояла всего одна машина, темно-синяя, с надписью «Полиция Шекспира» и номером «3» на дверце.
В участке я застала одного лишь Тома Дэвида Миклджона. Он сидел, взгромоздив ноги на стол, и в одной руке держал бутылку с «Ар-си колой»,[15] а в другой — сигарету. Тома Дэвида я знала только с виду. По моим представлениям, он вылитый типаж неотразимого трактирного завсегдатая. Его кудри острижены под гребенку, а на востроносом узкогубом лице шныряют пронзительные глазки. По выходным он предпочитает одеваться в ковбойском стиле. На прошлое Рождество Миклджон снюхался с Дидрой, и в течение месяца или двух я постоянно сталкивалась с ним в дверях Садовых квартир. В то время он еще состоял в браке с женщиной столь же брутальной, как и он сам, — по крайней мере, так отозвались о ней агенты бюро путешествий, когда я убирала офис и нечаянно подслушала их разговор. Через несколько месяцев в местной газете я прочитала уведомление о разводе Миклджонов.
Во время ночных скитаний я не раз замечала курсирующую по улицам патрульную машину Тома Джона. Теперь он лениво обозревал мою белоснежную экипировку, словно силясь разгадать ее назначение.
— Едете на пижамную вечеринку? — наконец спросил коп.
«Так-то он учтив с общественностью, на страже которой стоит», — подумала я, хотя большего от него и не ожидала.
Но ведь не все в полиции — клоды фридрихи. Если тот и допускает ошибки, то хотя бы в состоянии это признать.
