За очередным поворотом Сансет-бульвара он увидел наконец вожделенное здание. Вдоль тротуара выстроившиеся в ряд самые дорогие в мире особняки, за исключением незначительных различий, были выдержаны в одном типично американском стиле и откровенно и нагло свидетельствовали о баснословном богатстве владельцев, будто кричали: смотрите и завидуйте. Или: попробуйте добиться такого же успеха! После определенного часа здесь была запрещена парковка машин, а также проход посторонним. Но сегодня, когда самое роскошное гетто для богачей было надежно отгорожено от мира густой завесой дождя, Сэл беспрепятственно шел по роскошным, аккуратно постриженным лужайкам, мимо обнесенных стальным забором поместий. Их обитатели укрылись от ливня в своих домах, как звери в земле, спасаясь от легкого пожара, и Сэл, идя по инерции дальше, миновал еще несколько бастионов богатства, увековеченных уже в кирпиче. Он споткнулся о выложенный камнем бордюр залитой клумбы, узнал буйные заросли львиного зева, скользнул взглядом вверх и увидел зеленую неоновую вывеску с изящной надписью: "Отель «Беверли-Хиллз». «Я все-таки дошел, — подумал он, с трудом сознавая реальность происходящего. — А был уверен, что никогда не вернусь. Не верил, что снова увижу Изабель».

— Изи, — шептал он, как заклинание, направляясь по длинной подъездной дороге к входу в отель. — Изи. — Но тут же решил, что нельзя в таком виде появляться в гостинице. Никто не должен его видеть, потому что сразу же возникнет уйма вопросов, на которые ему будет трудно ответить. Он быстро шагнул в темноту, подальше от входа в гостиницу, где под ярко освещенным навесом занудливый служащий, ведающий парковкой машин, пытался завязать беседу с одним из верзил чернокожих охранников, накануне нанятых Карлом. Насилу перелез Сэл через низенькую живую изгородь и оказался на выложенной плитками дорожке, которая вела к стоящим особняком бунгало.

«Именно здесь Ники плеснул в лицо Изи какую-то гадость. Но этот сукин сын никогда больше не сделает ничего подобного». Сэл заковылял дальше, к их с Изи бунгало.

Которое же оно?

Боль застилала глаза, он потер их, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь сплошную водяную стену.

«Так какое же бунгало — наше? Это? Нет, здесь остановился Карл. А может, бунгало Карла дальше?»

И тут он услышал голос Изабель. Он не мог разобрать слов и совершенно не представлял, где находится в данный момент. Шум дождя заглушал все остальные звуки, но голос Изабель он узнал бы из тысячи других.

— Изабель, — тихонько позвал он, повернувшись в ту сторону, откуда, как ему казалось, доносился ее голос. — Изабель!

Вдруг ему показалось, что она плачет. Он похолодел от страха, даже волосы зашевелились на затылке.

«Но я же их убил, — пронеслось в голове. — Убил всех троих».

В этот момент его кто-то окликнул:

— Марко?

Сэл, сжимая в руке немецкий «люгер», резко обернулся. Он не помнил, когда вложил пистолет в кобуру.

— Марко, — Джованни спешил к нему в своем кресле-каталке. Кто-то приладил к креслу огромный пляжный зонт из непромокаемой ткани так, что дождь был ему нипочем. — Марко!

— Джо...

— О, Марко! — сквозь слезы воскликнул старик, простирая к нему руки. — Я так боялся! Думал, что они убили тебя!

Сэл наклонился к Джованни, и тот обхватил своими шишковатыми пальцами его трясущиеся плечи.

— Я ждал тебя! Ждал всю ночь! — В подслеповатых глазах старика блеснули слезы. — Думал, тебя нет в живых, Марко! — И, пристально вглядываясь в залитое дождем лицо Сэла, он спросил: — Они больше не появятся здесь?

Сэл покачал головой:

— Нет, Джо. Я позаботился об этом. Они никогда не причинят Изи никакого вреда. — С этими словами Сэл положил на колени старого неаполитанца изрядно подпорченный портфель. — Вот, возьмите ваши деньги.

И опять он услышал сквозь барабанную дробь дождя голос Изи.

— Где она? — спросил Сэл, глядя в глаза Джованни, и грустно проговорил: — Я должен бежать отсюда, Джо. И никогда больше не вернусь. Не хочу подвергать ее опасности.

Изуродованные пальцы Джо вцепились в мокрый смокинг Сэла.

— Тогда беги, Марко. Не медли!

Сэл кивнул, думая о чем-то другом.

— Да. Но я должен с ней попрощаться. И все объяснить...

— Не надо. Я сам объясню. Тебе надо уходить немедленно...

Опять голос Изабель, приглушенный шумом дождя. До боли знакомая интонация. Он сорвался с места и заковылял на звук ее голоса.

— Марко, ты же ранен! — с отчаяньем кричал вслед ему Джованни. — Надо обратиться к врачу! Немедленно иди к врачу.

Но Сэл ничего не слушал. «Изабель! О, Боже, я уже не надеялся ее увидеть, а теперь навсегда должен покинуть».

Он снова и снова слышал тихие невнятные слова, обращенные конечно же к нему, эту неповторимую интонацию... Он кинулся к ней, мысленно повторяя:

«Изабель, я люблю тебя, детка, и никому не позволю тебя обидеть».

— Марко! — кричал ему вслед Джованни. — Беги немедленно, Марко! Прошу тебя!

«Мне нелегко будет на это решиться. Расстаться с ней навсегда! И именно сейчас, когда сбылись все мечты. Сейчас, когда...»

И снова ее голос, совсем рядом.

«Да что же это такое, — недоумевал Сэл. — Я думал, это бунгало Карла. Думал... Но почему Изи вскрикивает? В чем дело, детка?»

Вместо того чтобы обойти бунгало и войти через парадный вход, Сэл побежал прямо по раскисшей от дождя клумбе к маленькому внутреннему дворику, из которого можно было попасть в дом через раздвижные стеклянные двери. Стоило ему приблизиться, как двери бесшумно раздвинулись.

«Почему я не сказал ей, что двери надо запереть?»

Он откинул легкие шторы и шагнул внутрь.

«Минуточку... Что-то непонятное. Я так намаялся, что ничего не соображаю. Ведь спальня там. Где же тогда Изабель?»

И, словно отвечая на его вопрос, Изабель снова вскрикнула. Стоя в темной гостиной, Сэл старался понять, что происходит в соседней комнате, и в мерцающем свете свечей смог разглядеть широкую кровать с разложенными на краю, подобно священным иконам, сертификатами всех восьми призов «Грэмми». Затем он увидел голую Изабель, ее тело лоснилось от пота. Сидя на корточках, верхом на Карле, она старалась вогнать как можно глубже его огромный твердый арийский пенис в свое влажное влагалище, энергично двигая бедрами, ритмично двигаясь вверх-вниз, вверх-вниз. Мгновение Сэл наблюдал за ней, вспоминая, как то же самое она проделывала с ним, когда они занимались любовью перед зеркалом. Он тогда смотрел с восторгом, как напрягались и расслаблялись ее ягодицы, как ее ладони то поднимались, то опускались ему на грудь, как она по-кошачьи при этом мурлыкала, как волосы ниспадали ей на спину и как, запрокинув голову, она водила языком вокруг губ — точь-в-точь как сейчас.

Просто невероятно. То, что казалось ему восхитительным, сейчас вызывало отвращение. То, что принадлежало ему, принадлежит теперь другому. Как же... как же она может?..

Сэл подошел поближе к кровати. Призрачное пламя свечей делало их сплетенные тела похожими на голографическое изображение сцены из порнофильма. Карл, лежа на влажных от пота простынях, бледными руками, обхватив бедра Изабель, координировал ее движения и что-то страстно шептал по-немецки. Она вторила ему по-португальски, и, как ни странно, они, словно понимая друг друга, все сильнее возбуждались, доводя страсть до неистовства. Они не заметили Сэла, сумеречное пламя свечей не достигало того места, где он стоял. А ведь он был почти рядом, смотрел, как они занимаются любовью, ощущая тепло, исходящее от их разгоряченных тел, запах исторгаемого им семени и благоуханной, божественной влаги Изабель. Наконец Сэл не выдержал.

«Хватит, — сказал он себе. — Это выше моих сил. Я должен покончить с этим раз и навсегда».

Он приблизился вплотную к кровати, вскинул «люгер» и нацелился в голову Карлу. Затуманенные страстью глаза Карла расширились, когда он увидел медленно надвигающееся на него из темноты дуло пистолета. Он завопил и сбросил с себя Изи. Сэл подступил еще ближе и приставил дуло пистолета ко лбу Карла. Голый немец замер на месте и с ужасом покосился на «люгер».