И он повесил трубку.

— Ники! Ники! — Некоторое время Сэл смотрел на умолкнувшую трубку, потом положил ее на рычаг.

Дождь со страшной силой хлестал по окнам. Словно из садового шланга. Сэл медленно встал, вернулся в гостиную. Тем временем Изабель переоделась, и они с Карлом собирались уходить. Теперь место полицейских из участка Беверли-Хиллз заняли трое здоровенных черных парней в строгих деловых костюмах, с повадками доберманов. Они впились в Сэла глазами, подозрительно оглядывая его, только что не рычали. Но тут их окликнул Карл.

— Мы едем во Дворец, — сказал он, подавая пальто Изи. — По телефону мне сообщили, что репетиции еще не закончились. А вам, — он окинул Сэла критическим взором, — не мешало бы перед тем, как ехать, умыться.

— Я лучше лягу в постель, — сказал Сэл, опускаясь в кресло. — Что-то неважно себя чувствую. Вымок до нитки, и потом, все эти перипетии с полицией и все прочее. — Он обхватил голову руками. — Попытаюсь отдохнуть, чтобы вечером быть в хорошей форме.

— Нет, — гаркнул Карл, и черные телохранители посмотрели на Сэла так, словно он только что выстрелил из пистолета. — Вам надо быть на репетициях. Чтобы вечером все прошло наилучшим образом.

Сэл взглянул на него в упор.

— Дайте мне передохнуть, Карл. Я вам там совершенно не нужен. Эрик вполне может меня заменить.

— Нет! Нет!

Изабель коснулась руки Карла, их глаза встретились. «Что это значит?»

— Ладно, — примирительно произнес Карл. — Но если почувствуете себя лучше, приезжайте во Дворец и отыщите нас.

— Обещаю.

Сэл смотрел, как они выходили из бунгало. Карл следовал за первым телохранителем, между вторым и третьим шла Изабель и наконец Эрик.

— С тобой все в порядке, старик? — задержавшись на минуту, спросил он Сэла.

— Все отлично, Эрик. А где Джованни, не знаешь?

— Он у себя. Сказал, что очень устал. Его проводил англичанин. Не тот, которого двинули в челюсть. Ты точно не хочешь ехать? — беспокоился Эрик.

— Абсолютно точно. Немного посплю, — ответил Сэл, даже не думая идти в спальню.

Уже стоя в дверях, Эрик продолжал внимательно разглядывать друга.

— Тебе не кажется странным то, что произошло утром?

Сэл кивнул.

— Да, все это странно. Очень странно.

Помолчав, Эрик спросил:

— Неужели ты не слышал, старик, что. сказал тебе один из этих подонков?

— Клянусь Богом, не расслышал. Но что-то сказал. А ты слышал? Ты слышал, что он сказал?

— Я не понял, точнее, не расслышал. Но что-то сказал.

— Чепуха какая-то, — бросил Сэл. — Просто чепуха.

Швед, по-видимому, был удовлетворен ответом друга и, прежде чем выйти, сказал:

— Посмотри, как льет! Надо было уехать из Лондона, чтобы мокнуть под дождем здесь! Помнишь, как в песне? «В Южной Калифорнии не бывает дождей...» — Он улыбнулся. — До встречи, старик. — И захлопнул за собой дверь.

Минуты три Сэл подождал и бросился в бунгало номер 16 к Джованни. Старик жил в уютных апартаментах с европейской гостиной и спальней. Пробежав под дождем по выложенной плитками дорожке, а затем по залитой водой зеленой лужайке, он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, заглянул внутрь. Джованни сидел в кресле-каталке, на голубовато-зеленой стене за его спиной были изображены белые журавли в полете. Врач запретил ему курить, но сейчас в пепельнице лежала зажженная сигара, наполнявшая гостиную терпким ароматом дорогого табака. Он держал на коленях пару туфель и мягкой суконкой наносил на них крем.

Изабель говорила, что это для него как лекарство. Сапожником был, сапожником и остался.

Запыхавшись, Сэл остановился на пороге: с одежды стекала на пол вода.

— Джо, я должен...

— Входи, Марко. И закрой дверь. — Старик приветливо махнул рукой, продетой в мягкую, из блестящей кардовской кожи туфлю фирмы «Джемелли де Жанейро».

Сэл опустился в кресло, обитое тканью в тон стен — белые журавли на голубовато-зеленоватом фоне. Его мокрые волосы свисали на лоб, промокшая насквозь рубашка прилипла к телу. Впопыхах он забыл надеть куртку.

— Джованни, — неуверенно начал он, — у меня неприятности.

Старик поднес туфлю к свету, разглядывая ее со всех сторон. Его изуродованные руки выглядели особенно безобразными в соседстве с нежной, мягкой кожей. Теперь он принялся наводить глянец щеткой.

— Сколько они хотят? — спросил он без обиняков.

— Откуда... откуда вы знаете?

— Это были каморра, нет? — Он имел в виду неаполитанскую шайку гангстеров.

— Кто-кто?

Легко и быстро Джованни водил щеткой по туфле.

— Мафия, — тихо сказал он, в упор глядя на Сэла. — Сицилийская. На тебя «наехала» сицилийская мафия. Сколько они хотят?

— Откуда... откуда вы знаете?

Джованни задумчиво вертел в руках щетку.

— Марко, я калека, но не дурак. — Он коснулся щеткой виска. — Думаешь, чтобы создать компанию «Джемелли», не требовалось ума? Ты не сказал полиции правду, но ты знаешь этих парней, уверен. Они говорили с тобой. И неспроста плеснули соус в лицо моей Изабель, чтобы предупредить тебя, запугать. — Он положил туфлю на колени и взял другую. — Так сколько им надо?

Сэл вскочил на ноги и схватился за ручку кресла-каталки.

— Джованни, понимаете, я люблю вашу дочь.

Старик кивнул.

— Знаю.

— У меня и в мыслях не было причинить ей вред.

Джованни принялся наносить крем на вторую туфлю.

— Никто никогда не посмеет обидеть мою Изабель. Никто.

— Но эти люди очень опасны, Джо. Им ничего не стоит убить человека. Напротив, они делают это с удовольствием.

Джованни оставил в покое туфлю и посмотрел на Сэла.

— Что связывает тебя с этими людьми?

Сэл устало откинулся на спинку кресла.

— Это долгая история, Джованни. Я вырос среди них.

Джованни окинул его пытливым взглядом.

— Но не в Канаде же. Никогда не поверю, что там такое возможно.

Сэл покачал головой.

— Нет, не в Канаде, в Нью-Орлеане.

Рука Джованни со щеткой повисла в воздухе.

— У меня магазин в Нью-Орлеане... — начал было Джованни. И вдруг спросил: — Ты задолжал им?

— Да. Карточный долг.

— Сколько?

У Сэла перехватило дыхание.

— С процентами и прочим, думаю... полмиллиона долларов.

Он с опаской смотрел на старика, ожидая прочесть на его лице удивление, недоумение, даже возмущение, но ничего подобного не увидел.

— Я дам расписку, что возмещу всю эту сумму из авторского гонорара за свои песни, — поспешно сказал Сэл.

Но Джованни остановил его, подняв руку с туфлей.

— Когда нужны деньги?

— Сегодня, до закрытия банков. — Он быстро взглянул на часы. — Уже поздно, да?

— Не беспокойся. Деньги будут. Только скажи, ты отдашь им деньги и они оставят тебя в покое?

Сэл смотрел на старика с еще большим, чем обычно, почтеньем.

— Боюсь, не отстанут, Джованни, — проговорил он чуть слышно. — Скорее всего убьют.

— Тут замешана кровь?

— Да, — Сэл откинул волосы со лба. — Они убили моего отца.

— А-а-х, — выдохнул Джованни и кивнул головой, как бы говоря, что теперь ему все ясно. — Ты убил кого-то из их семьи?

Сэл кивнул:

— Пожалуй, да.

Джованни задумчиво погладил блестящую туфлю.

— Когда ты должен принести деньги?

— Вечером.

— А что, если ты не явишься в назначенный час, а просто исчезнешь?

— Об этом не может быть и речи, они отыграются на Изабель.

— Ну, а если отнесет деньги кто-то другой? Ты согласен исчезнуть?

— Это ничего не изменит. Они заберут деньги, убьют того, кто их принес. И возьмутся за Изабель. Они жаждут крови.

Несколько минут Джованни обдумывал слова Сэла, потом наконец заговорил:

— Я твой вечный должник, Марко. С момента нашей встречи жизнь моей дочери изменилась, как ты говоришь, коренным образом. Она счастлива, улыбка не сходит с ее лица, она стала звездой. По ночам не плачет, как прежде, не говорит о самоубийстве. И все это благодаря тебе. — Он бережно поставил начищенные до блеска туфли на кофейный столик. — Марко, я старый больной калека, но я очень богат. Повсюду в мире у меня есть друзья. Стоит мне поднять трубку и позвонить одному или двум из них, и у нас будут свои сицилийцы. Более опасные, чем эти бандиты. Мы уничтожим зверюг...