Р. А. Симонов на основании изучения сходных грамматических структур в Слове путем применения сложных математических подсчетов установил, что в оригинале Слова должно было читаться «древо ся тугою къ земли преклонило», а не «древо с тугою» (вероятность этого чтения по сравнению с текстом печатного издания превышает отношение 300 к I).[Симонов Р. А. Применение теории вероятности к оценке конъектур в историко-филологических исследованиях (рукопись). Выражаю благодарность Р. А. Симонову, познакомившему меня с этим очень интересным исследованием.] Это его наблюдение полностью подтверждается Пространной редакцией Задонщины, где читается «тугою преклонишася» (И1). Однако в настоящее время трудно определить, с чьей ошибкой мы имеем дело: автора Слова или переписчика экземпляра А. И. Мусина-Пушкина. Поэтому в реконструкции текста Слова мы оставляем традиционное чтение. Ремарка о жалости и деревьях повторяется в Слове дальше: «Уныша цвѣты жалобою, и древо с тугою къ земли приклонило». Только в этом фрагменте добавлено слово «уныша» (ср. в Задонщине «Тугою покрышася. Уныша бо царем их хотение», «уныша гласи их»).

Замечание Т.Чижевской о том, что в Задонщине «харалужные» мечи заменены «булатными»,[Cizevska. Glossary. P. 324–325, 327.] односторонне: причудливое словечко «харалужные» (копья), стоящее в одном фрагменте Задонщины с мечами, в той же мере могло быть просто перенесено на мечи и автором Слова («ударишася копьи харалужными о доспехы татарскыа, възгремели мечи булатныя о шеломы хиновския»).

Заметим, что в Задонщине двум глаголам («ударишася» и «возгремели») соответствуют два дополнения («о доспехы» и «о шеломы»). В Слове этот стройный порядок нарушен: сабли гремят «о шеломы», а вот «копиа» оставлены без дополнения. Ведь в Задонщине они ударялись о татарские доспехи, поэтому автор Песни о событиях XII в. и опустил вовсе это дополнение.[Не вполне объяснимо совпадение «трещать» Слова с «треснута» в Сказании Печатной группы и Псковской летописи. Этот глагол, очевидно, был в протографе Пространной Задонщины (см. Приложения). Отсюда не исключено наличие этого глагола в списке Задонщины, которым пользовался автор Слова. Но возможно, что данный образ попал в Слово из Сказания (см. главу III).]

Вся картина княжеских распрей, якобы препятствовавших новому походу на половцев, далека от действительности. По летописи, князья не возражали Святославу, призывавшему их идти против половецких ханов.

Фрагмент № 15. Печаль Русской земли.

Слово:

А Игорева храбраго плъку не крѣсити. За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу мѣчючи (в изд.:мычючи) въ пламянѣ розѣ. Жены руския вьсплакашась, а ркучи: «Уже намь своихъ милыхъ ладь ни мыслию смыслити, ни думою сдумати. ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало юго потрепати». А въстона бо, братие, Киевъ тугою, а Черниговъ напастьми. Тоска разлияся по Руской земли…

Задонщина:

…выплакались жены коломенскыя, а ркучи таково слово: «Москва, Москва, быстрая река, чему еси от нас мужи наши залелеяла в земълю Половецъкую?».

…а ркучи: «Уже нам, братие, в земли своей не бывати, а детей своих не видати (Так И2. И1 выдати), а катун своих не трепати, а трепати нам сырая земля (Так И2. И1 катун… земля нет)…».

А уже бо вьстонала земля Татарская, бедами и тугою покрышася.

Уже жены рускыя въсплескаша татарьским златом.

Все приведенные отрывки Пространной Задонщины отсутствуют в Краткой и являются по сравнению с ней позднейшего происхождения (см. Задонщина, фрагменты № 21, 25).

Текст Слова не вполне ясный (как можно «трепать» золото?).[Сочетания «потрепать золото» русская литература не знает (Перетц. Слово. С. 227). В. П. Адрианова-Перетц ссылается на толкование С. Гординьского. Согласно последнему, на Украине подвесные женские украшения называются «трепггок». Так как вдовы этих украшений не носили, поэтому они и не могли «злата… потрепати» (Адрианова-Перетц. «Слово» и памятники. С. 119).] Он находит свое объяснение только в том случае, если допустить, что его источником была Задонщина. В последнем памятнике читаем: «Уже нам… детей своих не видать, а катунь (т. е. возлюбленных.—А. 3.) своих не трепати (ласкать.—А. 3.)». Но этот же текст находится в Сказании о Мамаевом побоище: «Уже нам… катун своих не трепати, а детей своих не видати, трепати нам сыраа земля, целовати нам зеленаа мурова».[Повести. С. 71.] В Сказании текст вполне естествен. Допустить же, что в его основу положено Слово, не представляется возможным: из невнятного фрагмента Слова о трепании золота ясного текста о женах вывести нельзя. К тому же в других местах первоначальной редакции Сказания никаких следов влияния Слова нет.[Седельников. Где была написана «Задонщина»? С. 527–528.] С другой стороны, известно, что в Задонщине Пространной редакции использовано Сказание. Значит, и текст о женах в Задонщине восходит к Сказанию. Но отсюда в свою очередь вытекает вывод, что в данном случае нельзя Слово считать источником Пространной редакции Задонщины и что именно последняя была использована автором Слова.

Второй из разбираемых текстов Задонщины следует прямо после рассказа о бегстве татар «иеуготованными дорогами». Следы этой последовательности сохранились и в Слове, где лишь добавлен повторяющийся рефрен о «туге» из Задонщины и дана яркая картина княжеских крамол. «Мужья» Задонщины заменены эпическими «ладами», «видети» — поэтическим «очима соглядати». Глагол «трепати» дал целый букет словообразований и в их числе неожиданные «потрепати золото», «притрепанъ мечи», «притрепетать полки». Ниже это будет «при-трепа славу дѣду своему Всеславу, а самъ подъ чрълеными щиты на кровавѣ травѣ притрепанъ литовскыми мечи». Активное вмешательство автора в процесс словотворчества очевидно.

Фрагмент № 16. Хвала князю Святославу.

Слово:

Святъславь грозный великый Киевскый. Грозою бяшеть притрепаль (в изд.:притрепеталъ) своими сильными плъкы и ха- ралужными мечи наступи на землю Половецкую, притопта хлъми и яругы, взмути рѣки и озеры, иссуши потоки и болота, а поганаго Кобяка изъ Луку моря отъ желѣзныхь великихъ плъковъ половецкихъ, яко вихръ, выторже. И падеся Кобякъ въ градѣѣ Киевѣѣ въ гридницѣ Святъславли.

Ту нѣмци и венедици, ту греци и морава поють славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во днѣ Каялы рѣкы половецкия, рускаго злата насыпаша.

Задонщина:

Силнии полкы съступалися вместо, протопташа холми и лугы. Возмутишася (Так У, С. И1 возмутися) реки и потоки (Так У, С. И1 и потоки нет) и езера. Кликнуло диво… велит послушати грозъным землям. Шибла слава к Железным вратом, к Риму…

Весь отрывок Пространной Задонщины дан по сравнению с Краткой в позднейшей редакции (см. Задонщина, фрагмент № 16).

В Слове вместо «Железных врат» появляются «желѣзные плъки» Кобяка (см. ниже: Ярослав «подперъ горы Угорскыи своими желѣзными плъки»). Обратная текстологическая зависимость была бы невозможной (хорошо известное географическое наименование трудно вывести из образа полков). Одним из источников появления «железных полков» могла быть также «кованная рать», упоминавшаяся в Задонщине. Образ в Слове впечатляющий, хотя «железные полки» в летописи встречаются лишь в связи с немецким войском, закованным в броню.[нпл. С. 316.]

Слова «рускаго злата насыпаша» Б. А. Ларин считает позднейшей глоссой, ибо русская дружина должна была рассыпать при отступлении не русское золото, а половецкое.[Ларин Б. А. Очерки по фразеологии: (О систематизации и методах исследования фразеологических материалов)//Учен. зап. ЛГУ. Серия филол. наук. Л., 1956. Вып. 24. С. 216.] Но, возможно, автор Слова просто употребил понятие «русского злата» в значении трофеев, т. е. золота, добытого русскими.

Текст об «иссушении» болот, потоков и другого добавлен в Слове из псалмов (73: 15): «изсушил еси реки Ифамскыя».