Сказание: [Повести. C. 51.]
…князь Дмитрей Ростовскый и иныа убо многые князи.[В Летописной редакции далее — «и выехали посадники из Великого Новагорода, а с ними 7000 к великому князю на помочь». Далее в Летописной редакции: «Убо, братия». В Распространенной редакции: «Уж бо братиа». Рум. 378: «Ту уже, братия» (л. 91).] Ту же, братие, стук стучить и аки гром гремить в славнем граде Москве, то идеть силнаа[В Летописной редакции вместо слов «то идеть силнаа» — «стук стучит великая» (с. 86), в Распространенной— «стучит сильная» (с. 125). В Печатной группе вместо всего фрагмента: «Уже бо, братие, не стук стучит и не гром гремит в славне граде Москве, стучит рать великого князя Дмитрия Ивановича». В Лондонском списке: «стучит сильная».] рать великого князя Дмитрея Ивановича, а гремять русские сынове своими злачеными доспехы.[В Летописной редакции вместо слов «сынове своими злачеными доспехы» — «удалцы злачеными шеломы и доспехи» (с. 86). В Лондонском списке, как в Основной редакции.]
Краткая редакция:
Уже бо, брате, стук стучить и гром гремить в славне городе Москве. То ти, брате, не стук стучить, ни гром гремит, стучить силная рать великаго князя Дмитрия Ивановича (в ркп.\ Ивана Дмитриевича. — А. 3.), гремять удалци золочеными шеломы, черлеными щиты {л. 125}.
Пространная редакция:
Ужо бо, брате, стук стучить, гром гримит в камене граде Москве[В С далее — «то ти, брате, не стук стучит, ни гром гримит».]. Стучить силная рать великого князя: гремят удальцы рускыя золочеными доспехы, черлеными щиты {л. 217 об.}.
Этот фрагмент резко разрывает текст Сказания. Перед ним в Сказании поименно перечисляются белозерские князья, пришедшие на подмогу к Дмитрию Ивановичу. Затем помещен эпический фрагмент о том, что «идеть сильнаа рать великого князя Дмитрия», и наконец (как бы вторично), говорится: «князь же великий Дмитрей Иванович, поим с собою брата своего, князя Владимера Андреевича, и вся князи русские, и поеде к жывоначальной Троици». Разбираемый фрагмент не только выпадает из стилистического строя Сказания, но и дублирует мысль автора о выезде войск Дмитрия Донского из Москвы. В основных чертах это место близко к списку К-Б.[В списке собр. Уварова, № 802 Основной группы Сказания текст еще ближе к Задонщине: «Тоеж убо, братья, не стук стучит и не гром гремит, стучит сильная рать» (л. 175). «Стучит» великого князя рать и в списках Сказания Распространенной редакции ГПБ, собр. Погодина, № 1414; ГПБ, Эрмитажное собр., № 526, л. 12 об. и др. (Демкова. Заимствования из «Задонщины». С. 445).] Так, именно в последнем читается «в славне граде» Москве (в отличие от «камене» Пространной редакции Задонщины).[Л. А. Дмитриев считает, что список К-Б и Сказание в данном случае сохранили первоначальный текст Задонщины (Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 394).] Возможно, в протографе Сказания стояло «удальцы» (так в Летописной редакции, К-Б и У), а не «сынове». Весь фрагмент в Сказании явно вторичного происхождения. Так, неожиданное обращение «братие» получилось из «брате» Задонщины, т. е. из обращения Дмитрия Ольгердовича к брату Андрею. Первичен текст Задонщины (так считает и Л. А. Дмитриев),[Дмитриев Л. А. Сказание о Мамаевом побоище. Л., 1953 (рукопись канд. диссертации). С. 144. Ср.: Krälik. S. 36. Л. А. Дмитриев считает, что текст Сказания «приспевшу же месяца септевриа в 8 день великому празднику… въсходяшу солнцу» (Повести. С. 66) близок к списку К-Б («солнце ему на въстоце сентября 8»). Но сходство тут очень отдаленно: в обоих произведениях говорится о разных сюжетах, да в Сказании — 8 сентября «пяток», а в К-Б — «среда».] причем Краткой редакции.[Появление «доспехов» в И1 и других (в К-Б «шеломы») является результатом влияния Сказания на Пространную редакцию.]
Второму фрагменту Сказания Летописной редакции предшествует позднейшая вставка, которая сближает ее с Пространной редакцией Задонщины («и выехали посадники из Великого Новагорода, а с ними 7000 к великому князю на помочь»). Вставочный характер фразы признают В. П. Адрианова-Перетц и В. Ф. Ржига, не включая ее в свои реконструкции текста Задонщины.[Л. А. Дмитриев считает, что «в первоначальном тексте памятника о новгородцах ничего не говорилось, но существовало какое-то устное предание» об их участии в битве на Куликовом поле, которое и попало в Задонщину и в Сказание (Дмитриев Л. А. Сказание о Мамаевом побоище. С. 143).] В Лондонском списке Летописной редакции Сказания текста о новгородцах нет.[ПСРЛ. М.; Л., 1959. Т. 26. С. 331.] Поэтому Л. А. Дмитриев считает, что он представляет собою вставку «вторичного характера», сделанную в поздний вид Летописной редакции.[Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 419.] Вопрос не вполне ясен. Возможно, перед нами просто пропуск в Лондонском списке.
Третий эпизод относится к выезду рати из Москвы:
Сказание: [Повести. С. 54, 89, 129.]
(Князь же великий въступив в златое свое стремя)[Так в Летописной редакции и Лондонском списке (ПСРЛ. Т. 26. С. 333). В списке ГПБ, О.IV.22 Основной группы нет, в Печатной: «Князь же великий… вступи во златокованное стремя». В Распространенной редакции: «ступи в свое златое стремя». Рум. 378: «Князь же велики Дмитрей Иванович вступи в златокованное свое стремя и всяде…» (л. 95).]… взыде[В Лондонском списке «сед» (ПСРЛ. Т. 26. С. 333).] на избранный свой конь, и вси князи и воеводы вседоша на коня своа.
Солнце ему на въстоце ясно сиаеть, путь ему поведаеть. Уже бо тогда, аки соколи урвашася от златых колодиць[В Летописной редакции и Лондонском списке вместо последующего текста: «а то рвахуся князи белозерские из камена града Москвы, выехали своим полком», в Печатной группе: «выехали князи белозерскии ис каменна града Москвы с своим полком», в Распространенной редакции: «ис каменнаго града Москвы виихали князи белозерстии особно своим полком». Рум. 378: «ис каменна града Москвы, а князи белозерсти особ своимя полки выехали» (л. 95).] ис камена града Москвы и възлетеша под синиа небеса и възгремеша своими златыми колоколы и хотять ударитися на многыа стада лебедины и гусины. То, брате, не соколи вылетели ис каменна града Москвы, то выехали русскыа удалци с своим государем… Князи же белозерьскые особь своим плъком выехали.
Краткая редакция:
Тогда же соколи и кречати, белозерские ястреби позвонять своими злачеными колоколци {л. 126}.
Тогда же князь великый Дмитрей Иванович ступи во свое златое стремя, всед на свой борзый конь, приимая копие в правую руку. Солнце ему на встоце семтября 8 в среду на Рожество пресвятыя Богородица ясно светить, путь ему поведаеть, Борис, Глеб молитву творять за сродники свои {л. 126 об.}.
Пространная редакция:
А уже соколы, белозерския ястребы рвахуся от златых колодец ис каме/таго града Москвы, возлетеша под сшши небеса, возгремеша золочеными колоколы на быстром Дону.[С далее: «хотят ударити на многие стады гусиныя и на лебединыя, а богатыри, руския удалцы, хотят ударити на великия силы поганого царя Мамая» {л. 38 об.}.]
Тогда князь великый въступи в златое стремя, взем свой меч в правую руку свою, помоляся Богу и пресвятий Богородицы. Солнце ему ясно на въстоцы сияет,[У далее: «и путь поведает», в С — «путь поведает».] а Борис и Глеб молитву воздает за сродникы {л. 218 об.}.
Первоначальный текст о выезде князей (не осложненный еще соколами и ястребами) читается в Летописной (и Распространенной) редакции «князь же великий въступив в златое свое стремя и седе на любезный свой конь»[Повести. С. 89.] (в Основной редакции «взыде на избранный свой конь»). Этот текст соответствует списку К-Б (в И1, У, С нет слов о коне).[Н. С. Демкова считает, что в данном случае упоминание о коне в К-Б появилось в результате обращения составителя этого списка к Сказанию {Демкова. Заимствования из «Задонщины». С. 448). По Л. А. Дмитриеву, слова о коне (общие в К-Б и Сказании) «сохранили более близкое к первоначальному виду „Задонщины“ чтение». Впрочем, допускает он возможность случайного совпадения ввиду широкого употребления в древнерусской письменности формулы «всесть на конь» {Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 397).]
