— Почему мне об этом не сообщили? — Ариэллу очень уязвило, что соплеменники обратились за советом к Макфейну, а не к ней.

— Не знаю, — развела руками Элизабет. — Поскольку Макфейн решил спор к общему удовольствию, тебя не стали тревожить.

— Меня бы это не потревожило, — возразила Ариэлла. — Мой отец решал споры, возникающие в клане, а теперь обязанность делать это лежит на мне, а не на Макфейне.

— Если ты недовольна, скажи ему об этом сама, — предложила Агнес.

— И скажу! — Ариэлла воткнула нож в лосося. — Вот подвернется случай — и я все ему выскажу.

На самом деле она не хотела торопиться. С тех пор как Макфейн разоблачил ее, они не перебросились и словечком. Сначала Ариэлла объясняла это чрезмерной занятостью, из-за которой их пути не пересекались, потом начала примечать, что Макфейн избегает ее. Видимо, узнав, что она женщина, он решил не иметь с ней дела. Это оскорбляло Ариэллу. Почему его открытие изменило их прежние отношения?

Она сердито бросила выпотрошенную рыбину в ведерко, не заметив, что расплескавшаяся вода забрызгала подруг.

Потом Ариэлла вспомнила, как вел себя Макфейн, застав ее в комнате у камина и приняв за призрак. Тогда его синие глаза пылали страстью, он прижимал ее к своему могучему телу, не скрывая охватившего его желания, целовал в губы… Девушка отчетливо помнила прикосновение его шершавой щеки, сладость его рта, пахнущего вином… А каким огромным, сильным и бесстрашным показался он ей! Тот Макфейн был способен защитить ее от любой опасности. Ариэлла отвечала на его поцелуи, обнимала за шею, прижималась к нему всем телом, горя желанием слиться с ним. Еще немного — и она уступила бы ему…

Девушка взяла дрожащей рукой нож и вонзила его в рыбье брюхо. А что, если она сама избегает Макфейна, а не он ее?

— Кидайте камни! — приказал Малькольм, видя, как первая волна атакующих начинает взбираться по штурмовым лестницам. — Быстрее!

Со стены полетели вниз мешки с землей. За ними последовали деревянные миски, старые башмаки.

— Кипящее масло! — крикнул Малькольм. — Живее!

Огромные котлы, заранее установленные над воротами, накренились.

— Вот черт! — выругался Гордон, попав под струю. — Вода-то холодная!

— Стреляйте из луков! — скомандовал Малькольм. — Отбросить неприятеля от стен!

Женщины, расставленные на гребне стены и в бойницах башен, немедленно выпустили в воздух стрелы.

— В меня попали! — завопил Брайс, хватаясь за грудь. Сделав несколько неуверенных шажков, он повалился наземь.

— Убитые! — обратился Малькольм к тем, кто изображал неприятеля. — Возвращайтесь на исходные позиции и атакуйте снова. Остальным лезть на стену! Лучницы продолжают стрелять!

— Я почти залез! — воскликнул с ликованием Дункан, продолжая карабкаться.

— Рамси, Грэм! Не стойте как истуканы! — гаркнул Малькольм. — Опрокидывайте лестницу!

Дункан вытаращил глаза, увидев, как Рамси и Грэм оттаскивают лестницу, на которой он повис.

— Продолжайте швырять камни! — кричал Малькольм. — Не подпускайте противника к стене!

Из-за возведенного на гребне стены частокола в нападающих полетели миски и чаши.

— Сейчас начнут таранить ворота! — предупредил обороняющихся Гэвин. Он заметил нескольких человек с коротким бревном, которые подбирались снаружи к крепостным воротам. — Лейте на них масло!

С настила над воротами хлынул водопад, однако люди с бревном успели отступить и остались сухими.

— Дождитесь, когда они соберутся таранить! — подсказал Малькольм. — Следите за ними. Не забывайте про тыл! Рано или поздно они смекнут, что задняя стена ниже передней.

Дюжина Маккендриков переместились в тыл, чтобы наблюдать за действиями противника, совершающего обходной маневр. Малькольм сложил руки на груди, ожидая, когда они догадаются, что слишком оголили центральный фланг.

За истекшие две недели Маккендрикам удалось преодолеть страх перед новыми боевыми мечами, поэтому Малькольм решил провести настоящие боевые учения. Клан разделился на два отряда — нападающих и защитников. На первом этапе учений обороняющиеся должны были не позволить нападающим завладеть крепостью. Хотя вместо камней использовалась посуда, вместо кипящего масла — холодная вода, а вместо боевых стрел — стрелы без наконечников, Малькольм счел работу Маккендриков вполне удовлетворительной. Оставалось уповать, что они не ударят в грязь лицом и при столкновении с настоящим противником.

— Открыть ворота! — скомандовал он, направившись к коню. — Нападающие окажутся во дворе, но вы не должны пускать их в замок. Женщины! Стрелять только из укрытия! Сражаться врукопашную разрешено лишь мужчинам. Выполняйте!

Он с трудом взобрался в седло. Каин, напуганный шумом, попятился и сбросил седока на землю. Малькольма пронзила нестерпимая боль.

Атакующие, забыв про бой, кинулись к нему. Защитники крепости с тревогой наблюдали за происходящим со стены.

— Ты цел? — осведомился Гэвин, участливо склонившись над другом.

— Ты не ранен, Макфейн? — спросил Дункан.

— Все в порядке, — заверил Маккендриков Гэвин. — Сейчас придет в себя.

— Ты уверен? — К ним приблизился Гордон. — Если он ранен, мы унесем его…

— Надо же! Свалиться с коня! — насмешливо воскликнул Ниэлл. — Тебе, наверное, трудно ездить верхом?

— Проваливайте! — взревел Малькольм, охваченный яростью. — Прочь от меня! Все до единого!

Маккендрики вернулись на боевые позиции. Малькольм, страдая от унижения, отверг помощь Гэвина. Превозмогая боль, он поднялся и привалился к Каину. Конь ткнулся ему в плечо и тихо заржал. Малькольм гладил морду коня, недоумевая, почему он сбросил его. Этот отлично выезженный боевой конь сохранял спокойствие даже в пылу кровавой битвы. Малькольм ощупал его спину и бока и, не найдя повреждений, ослабил подпругу и приподнял седло.

Из-под шпоры, всаженной в конский круп, сочилась алая кровь.

— Боже всемогущий!

— Что такое? — встрепенулся Гэвин.

— Кто седлал Каина сегодня утром? — грозно спросил Малькольм.

Гэвин удивленно уставился на шпору.

— Как всегда, юный Колин. Но он бы никогда не…

— Колин! — заорал Малькольм. Мальчик неуверенно выступил вперед.

— К твоим услугам, Макфейн, — пробормотал он дрожащим голосом.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? Глаза Колина расширились от ужаса.

— Когда ты седлал Каина? — мягко спросил его Гэвин.

— Рано утром, как обычно. — Он опасливо покосился на Малькольма. — Я стараюсь оседлать коня к тому моменту, как вы спуститесь и начнете занятия.

— А потом ты оставляешь его в стойле? Мальчик кивнул.

— Спасибо, Колин, — сказал Гэвин. — Можешь идти.

— Погоди!

Держа коня под уздцы, Малькольм ловко выдернул шпору. Каин заржал от боли, но не двинулся. Хозяин погладил его по спине, сказал на ухо несколько ласковых слов и бросил уздечку Колину:

— Отведи его в конюшню и промой рану. Возьми у Элпина мазь. Я не сяду на него до тех пор, пока рана не заживет.

— Будет исполнено, Макфейн.

Малькольм проводил взглядом коня и юного конюха.

— Это не он, — сказал Гэвин.

— Верно, — согласился Малькольм. — Я найду негодяя, сделавшего это, и прикончу его! — Он заковылял было к замку, но боль в ноге и в позвоночнике заставила его остановиться. — Матерь Божья!

— Обопрись на меня, — предложил Гэвин.

— Нет! — рявкнул Малькольм. — Иначе все увидят, что меня водят под руку, как немощную старуху.

— Ради Бога, Малькольм…

— Оставь меня!

Он перевел дыхание, кое-как выпрямился и пошел вперед, страдая от боли и унижения.

Ариэлла с корзинкой в руке взбиралась на холм. С прошлого вечера она не отходила от Глинис, страдающей от предродовых схваток. Наконец, решив, что слишком задержался, на свет появился чудесный мальчонка — огненно-рыжий, со сморщенным личиком. Глинис, забыв о недавних мучениях, весело смеялась, восхищаясь пальчиками на ручках и ножках и обсуждая с Ариэллой, на кого больше похож новорожденный — на отца или на мать. Дождавшись, пока оба уснут, Ариэлла тихо покинула их дом, желая найти Кеннета и обрадовать его новостью.