— Ах! — Она изобразила удивление, увидев Гэвина, сидящего у окна. — Не знала, что ты здесь… Я собиралась поменять постельное белье. Ничего, зайду позже.

— Делай что собиралась, — ответил Гэвин, чистя меч Малькольма. — Ты мне не помешаешь.

Стараясь скрыть улыбку, она закрыла дверь.

— Не лучше ли оставить дверь открытой, Элизабет? — заметил Гэвин. — Твоему отцу вряд ли поправится, если мы с тобой останемся наедине.

— Агнес и Меган метут коридор. Видел бы ты, какую они подняли пыль! Не хватало только, чтобы она попала в твою комнату. К тому же я мигом. — Не дожидаясь дальнейших возражений, она устремилась к кровати и стянула с нее одеяла. — Кстати, не прислать ли мальчишек, чтобы они почистили и наточили оружие?

Элизабет указала на второй меч, кинжалы и топорики, сложенные Гэвином на полу. Он покачал головой.

— Воин сам отвечает за свое оружие. К тому же я так привык к этому занятию, что мне никто не угодит. — Гэвин вздохнул. — Поживешь с мое — поймешь, что такое привычка.

— Значит, ты уже дряхлый старик? — насмешливо осведомилась Элизабет.

— Дряхлый не дряхлый, а тебе гожусь в отцы.

— Неужели?

— Да, мне уже сорок два. Возраст есть возраст.

— А мне двадцать два. Только женившись совсем молодым, ты мог бы иметь такую дочь. — Она сложила старые простыни и выпрямилась, испугавшись внезапной догадки. — Скажи, ты женат?

Он пристально изучал зазубрины на мече.

— Нет.

— А был? — Она подозревала, что Гэвин не говорит ей всего.

— Да.

— Что же случилось?

— Она умерла, — не сразу ответил он.

— Ах, прости! — Элизабет вернулась к своему занятию, но вскоре опять не выдержала: — Совсем недавно, наверное?

— Давно.

— А дети у тебя есть?

— Ты зачем сюда пришла, Элизабет, — менять белье или мучить меня вопросами?

— Грубиян! — Она бросила свежие простыни на кровать. — Да будет тебе известно, Гэвин Макфейн, мы, Маккендрики, всегда развлекаем своих гостей любезной беседой. Боюсь, ты так долго махал мечом с Макфейном и его бандой, что забыл о вежливости.

— Не сердись. — Гэвину было приятно смотреть на ее разрумянившиеся щечки. Что за чудесное создание! Волосы цвета меда падали ей на плечи тяжелыми волнами, светло-голубые глаза пылали от гнева, и это делало ее еще пленительнее. — Я не хотел обидеть тебя. Можешь продолжать меня до… то есть расспрашивать.

— Мне уже неинтересно! — отрезала она, накрывая матрас простыней.

Теперь тишину нарушало лишь шуршание чистой простыни, которую оправляла Элизабет. Гэвин пожалел, что обидел ее. Минута-другая — и она, закончив свое дело, упорхнет. Впрочем, он решил, что это к лучшему. Ему не пристало поддаваться искушению и заводить флирт с молоденькой девушкой. Все равно он и Малькольм скоро отсюда уедут, и этому не должны помешать теплые чувства, которые питает к нему Элизабет Маккендрик! Нельзя забывать и о том, что ее отец может разгневаться.

И все же Гэвин залюбовался Элизабет, склонившейся над кроватью и расправляющей простыню изящными белыми руками. Тонкое платье плотно облегало ее фигуру. Когда она потянулась к дальнему углу, Гэвин заметил, какая пышная у нее грудь. Конечно, Элизабет почти девочка, во всяком случае для него — старого воина, который многое повидал, участвовал в бесчисленных битвах, любил жену и младенца и уже успел похоронить обоих…

Она между тем любовно разглаживала его ложе, получая от этого наслаждение и невольно соблазняя его каждым движением, каждым изгибом тела, улыбкой и жизненной силой. Гэвин недоумевал, почему с ней до сих пор не обручился кто-то из молодых Маккендриков. Вспомнив, как она, несмотря на недовольство клана, выразила желание обучаться воинскому искусству, Гэвин усмехнулся. Даже родной отец не смог ей воспрепятствовать! Такой женщине нужен сильный, опытный муж, способный понять ее. Только тогда она по-настоящему расцветет. Быстро перебрав в уме молодых Маккендриков, он исключил всех до одного.

— Ну вот! — Она вытерла лоб и сложила старые простыни. — Готово! — Девушка поплыла к двери, покачивая бедрами.

— Спасибо, Элизабет. Она остановилась.

— В следующий раз, Гэвин, когда придет время сменить тебе белье, я пришлю сюда Аду, поскольку заметила, что тебе по душе женщины твоего возраста. — Она скрылась было за дверью, но тут же просунула голову в щель и добавила: — Конечно, Аде уже за семьдесят, но ты не огорчайся: проворства ей не занимать. — Дверь захлопнулась.

Гэвин улыбнулся. От этого посещения он испытал не только удовольствие, но и сожаление. Да, во всем клане нет мужчины, достойного Элизабет Маккендрик!

Малькольм наблюдал, как осторожно Маккендрики наносят друг другу тренировочные удары новыми сверкающими мечами и топорами и как мягко отражают их блестящими на солнце щитами. Все движения были настолько неуверенными, что противнику ничего не стоило бы догадаться, куда ему нанесут следующий удар.

— Быстрее! — нетерпеливо воскликнул он. — Боже, старухи и те проявляют в бою больше прыти!

— Ты прав, сынок, — согласился Энгус. — Может, мне и Дугалду показать им, как надо разить врага?

— Благодарю тебя, Энгус, но, пожалуй, не стоит, — ответил Малькольм. — Я бы предпочел, чтобы они освоили эту науку самостоятельно.

— Если передумаешь, мы с радостью тебе поможем, — обнадежил его Энгус. — Недаром я принес отцовский меч! — Он похлопал ладонью по древнему оружию, прислоненному к его креслу.

— Мой тяжелее твоего, — похвастался Дугалд.

— Это не делает его лучше, — отрезал Энгус. Элпин с любопытством поглядел на стариков.

— Где же твой тяжелый меч, Дугалд?

— Я оставил его дома. Слишком уж он тяжел, чтобы таскать его на поясе без всякой нужды. Но если надо, я принесу! — Дугалд испугался, как бы Макфейн не подумал, будто он отлынивает от занятий.

— Пока ты с ним притащишься, урок завершится, — съязвил Энгус.

— Я обернусь быстрее, чем ты слезешь с помоста! — заверил его Дугалд. — Все же я на три года моложе тебя.

— На два с половиной.

— Нет, на три!

— Я отлично помню, что на два с половиной.

— Мне виднее, — отрезал Дугалд. Малькольм покачал головой и устремил взгляд на тренирующихся. Маккендрики делали успехи, но назвать их обученной армией не повернулся бы язык. Они не сумеют противостоять даже невольней банде. Если Родерик вздумает вернуться, клан не окажет достойного сопротивления безжалостным негодяям, идущим на штурм замка.

Удрученный Малькольм стиснул зубы.

Узнав недели две назад, что враг Маккендриков — Родерик, Макфейн стал тренировать своих учеников еще упорнее. На смену деревянным мечам и щитам пришли настоящие. Во избежание ранений ученики сначала рубили воздух, привыкая к тяжести оружия и учась удерживать его в равновесии. Лишь после этого Малькольм велел Маккендрикам сражаться. Увы, настоящее оружие пугало их. Они боялись поранить другу друга. Робость, с которой они скрещивали мечи, внушала ему такое отвращение, что он снова заставил их сражаться с куклами.

Дункан между тем ускорил работы по укреплению замка. Дело и прежде шло споро, но Малькольм очень спешил. Новая подъемная решетка до сих пор не была готова, парапетная стенка на гребне стены поднялась лишь на две трети намеченной высоты, бойницы для лучников прорубили не во всех башнях. Все это в случае нападения должно было задержать врага. Тогда Маккендрики успели бы перебить много разбойников, прежде чем те пробьют брешь в стене.

О том, что произойдет, когда бой закипит во дворе замка, Малькольм предпочитал не думать.

— Можно с тобой потолковать, сынок? — обратился к Малькольму Дугалд.

— Конечно.

— Мы решили, что сейчас хорошо бы устроить пир, — заявил Энгус.

— Зачем?

— Чтобы отпраздновать.

— Что отпраздновать? — удивился Малькольм.

— Как что? Возвращение нашей Ариэллы! — отозвался Дугалд. — Она с нами уже больше двух недель.

— Она никуда и не исчезала, — возразил Малькольм. — Это же всем известно.