Малькольм приподнял брови:

— Кажется, тебе не терпится спровадить меня.

— Ты ведь не хотел ехать к нам, Макфейн, — ядовито заметил мальчишка. — Твое согласие куплено золотом. Ты сам предупредил, что не останешься с нами больше трех месяцев. Думаю, после вчерашнего ты спишь и видишь, как бы поскорее с нами проститься.

— Откуда ты знаешь про вчерашнее? — Малькольм густо покраснел.

— Вчера в меня попала стрела. Или ты уже забыл?

Конечно, стрела! Что это с ним, черт возьми?

— Если ты считаешь, что я испугаюсь и сбегу, то успокойся: у меня и в мыслях этого нет.

Роб стиснул зубы. Казалось, ответ пришелся ему не по душе. Но Малькольм ничего не заметил.

— Что же касается клана, — продолжал он, — твои соплеменники, увы, вряд ли когда-нибудь сумеют за себя постоять. Во всяком случае, с опытным врагом им не справиться. Они хорошо усваивают воинское искусство, потому что у них появилось рвение. Но ярости, необходимой воинам, в них все равно нет. Научить их жестокости я не смогу.

— Ты хочешь сказать, что напрасно тратишь время?

— Нет. Научить отражать небольшую атаку — одно дело. Если же вам станут угрожать серьезные силы, то без посторонней помощи не обойтись. Придется заранее заключить союз с соседними кланами. Роб покачал головой:

— Маккендрики всегда обходились без союзов. Союз означает, что и мы должны воевать на стороне других кланов. Мы всегда вели мирную жизнь. Я никогда не попрошу у своего клана согласия на такой союз.

— Это не тебе решать, — возразил Малькольм. — Такой вопрос следует поставить перед советом клана.

— Вот и поставь, — Парень передернул худыми плечами. — Они никогда на это не пойдут.

Малькольм понял, что в его словах есть резон. Миролюбивые Маккендрики хотят учиться защищать свой кров, но сражаться за чужие интересы — не для них.

— Если заключение клановых союзов не ваш путь, значит, вам надо поскорее найти себе нового лэрда с войском, не то на вас, того и гляди, снова нападут.

— Это не так просто. Нам нужен подходящий человек.

— Подходящий для чего?

— Чтобы стать вождем моего клана, — раздраженно ответил Роб.

— Думаю, вам сгодится любой более-менее порядочный воин. Главное, чтобы он привел сильный отряд.

— Возможно, другим кланам этого и хватило бы, — презрительно возразил Роб, — но у Маккендриков высокие требования. — Он снова уставился на озеро. — Следующий лэрд Маккендрик должен быть очень силен, безоглядно храбр и безупречно честен.

— Почти как я раньше, — пошутил Малькольм.

— Да, Макфейн, — серьезно ответил Роб, бросая камушек в воду. — Как ты. Раньше.

Малькольм с удивлением понял, что эти слова уязвили его. Чего ради он сносит оскорбления от этого грязного недоросля? Неужели нельзя найти более достойного общества? Он встал и заковылял к коню.

Ариэлла сразу пожалела о своей опрометчивости. Она и сама не знала, что дернуло ее за язык. Просто со вчерашнего вечера их отношения изменились. Вчера Макфейн обнял ее, прижал к себе, заставил загореться, ощутить полноту жизни. Этот израненный и хмельной мужчина разжег в ней огонь желания. На краткий миг Ариэлла почувствовала себя в безопасности, оказавшись в объятиях этого великана. А ведь она, хранительница меча, может отдать сердце лишь одному мужчине — следующему Маккендрику. Ее поведение было не только необъяснимым, но и позорным. Вот почему девушке так хотелось прогнать Макфейна. Однако сейчас, когда он собирался уехать, ее охватило раскаяние.

— Макфейн! — Малькольм замер. — Я неправильно выразился.

— Вот оно что? И как же ты хотел выразиться? — донесся до нее насмешливый голос.

Она помолчала, обдумывая ответ.

— Ты приехал к нам не из желания помочь. Тебя соблазнило золото. А настоящий Маккендрик не стал бы помышлять о вознаграждении.

— Ты заблуждаешься, воображая, будто такой найдется, — безжалостно бросил Малькольм. — Любой воин, который согласится стать вашим лэрдом, захочет прежде всего власти над кланом и его землями. Его привлечет искусство твоих соплеменников. Продавая их изделия другим кланам, он будет получать все то же золото. Этот человек женится на хорошенькой девушке из вашего племени, и она родит ему детей. Если он окажется добр и справедлив, никто потом не вспомнит, какую цель преследовал этот воин, согласившись стать вашим лэрдом. Это уже будет не важно. Но помяни мое слово: тот, кто возглавит ваш клан, задумается не о том, что сможет дать вам, а о том, что сам от этого выиграет.

— Ошибаешься, Макфейн! — крикнула Ариэлла, вскочив и устремившись к нему. — В свое время ты сам явился бы на зов, чтобы оказать помощь клану. И счел бы это главным и единственным основанием. Прежде ты видел награду уже в том, что спасал других. Конечно, люди меняются, но тебе не убедить меня в том, что на свете уже нет достойных воинов, исповедующих тот же кодекс чести, что был некогда у тебя.

— Тогда поскорее найдите такого, прежде чем на вас опять набросится разбойник и перебьет всех до одного, чтобы получить желаемое.

В памяти Ариэллы всплыли страшные картины. Она обхватила себя руками, чтобы сдержать дрожь.

— И найду! — Голос ее сорвался.

Что-то в позе Роба насторожило Малькольма. Вот так же, обхватив себя руками, стояла ночью Ариэлла, словно бессознательно желая отгородиться от тревог. Призрак и Роб были примерно одного роста — то есть едва доставали ему до груди. Малькольм взволнованно вглядывался в парнишку. Взлохмаченные и грязные волосы Роба тоже доходили до плеч, однако определить их цвет было невозможно. Малькольм пытался понять, что же скрывается под слоем сажи, но видел только высокие скулы, маленький прямой нос и чуть выступающий вперед подбородок. Внезапно Малькольм осознал, что ему хорошо знакомы эти черты — недаром он часами всматривался в скульптурное изображение Ариэллы. Однако воин одернул себя: этот наглый грязнуля не может быть женщиной, возбудившей в нем накануне страсть! Он тряхнул головой, желая избавиться от наваждения. Необычайное сходство Роба с Ариэллой сводило его с ума. Но ведь Ариэлла Маккендрик мертва! Не в этом ли убеждал его поутру Элпин?

«Она наблюдает за нами, пытается вывести на новую тропу…»

И тут Малькольма осенило: Элпин вовсе не утверждал, что девушка мертва. Он сказал, что она мертва отчасти. И еще добавил, что Ариэлла в отличие от соплеменников обладала сильным духом.

Однако Малькольм был твердо уверен, что сильные духом не уходят из жизни по своей воле.

Ариэлла заметила, что он как-то странно смотрит на нее, пристальнее обычного, словно старается заглянуть в душу. Девушке стало не по себе, и она отвернулась.

— Думай что хочешь, Макфейн, — закончила она равнодушно и почесала бедро. — Тебя это мало касается. — Девушка выразительно сплюнула, натянула сапоги, ссутулилась, как подобает неуклюжему подростку, и пошла к лошади, но он так схватил ее за раненую руку, что Ариэлла вскрикнула.

Услышав крик, Малькольм схватил девушку за ворот и одним движением разорвал на ней рубаху. Ариэлла отпрянула, но было поздно: он увидел лоскут, стягивающий грудь. Впрочем, с него хватило бы и бинта на руке, живо напомнившего о ночных событиях.

Малькольм в полном смятении уставился на девушку, не понимая, как мог принимать ее за мальчишку. Такие тонкие черты лица, такие огромные и прекрасные серые глаза!.. Забывшись от ярости, она выпрямилась и бросила на него пылающий огнем взгляд.

— Боже! — выдохнул он, отшатнувшись. — Ты жива!

— Да! Но это не твоя заслуга!

— Зачем тогда?.. — Мальчишка мигом преобразился. Малькольм не мог прийти в себя от изумления. — Зачем ты водила меня за нос?

— А что мне было делать? Желая взять меня в жены, Родерик напал на нас, убил моего отца и перебил бы весь клан, лишь бы добиться моего согласия. Только моя смерть могла положить конец насилию.

Родерик…

— Поняв, что ты не придешь, а клан не справится с его головорезами, я подожгла башню, намереваясь скрыться через потайной ход, ведущий в подвалы замка.