Артол, сменив фиолу на барабан, ударил колотушкой по тугой коже, и гребцы разом погрузили весла в воду.

Опершись на фальшборт, Хономер некоторое время разглядывал морского дракона, то скрывавшегося, то вновь появлявшегося на поблескивавшей в солнечных лучах поверхности моря.

— По-моему, он не приближается, и я не вижу причин для паники, — повернулся он к Агеробарбу. — Да и какой вред может причинить эта тварь «Персту Божьему»?

— Он приближается, хотя и не по прямой. А что касается вреда… Тразий, не хочешь ли ты подготовиться к встрече с этим чудищем?

— Н-ну, пожалуй, я приму кое-какие меры… — пробормотал молодой маг с сомнением и вместе с Агеробарбом двинулся за своими магическими приспособлениями.

Хономер вновь устремил взгляд на дракона и вынужден был признать, что тот и впрямь приблизился к кораблю, хотя паруса были развернуты, ветер «пойман» и судно набрало такую хорошую скорость, что гребцы выбрали весла, а барабан Артола, сделав свое дело, умолк.

По команде Манисы мореходы начали вооружаться баграми, гарпунами и копьями, готовясь к битве, и по тому, с каким тщанием они выбирали оружие, жрец заключил: люди твердо уверены, что дракон непременно нападет на судно. Из выкриков и проклятий их следовало, что он приплыл от западного побережья Мономатаны — то ли течением его принесло, то ли штормом пригнало. Наслышанные о кровожадности подобных монстров, на победу мореходы не слишком рассчитывали, но намерены были дорого продать свои жизни.

Глядя на кипящие вокруг приготовления, Хономер не мог не улыбнуться. При наличии на корабле двух магов суета эта выглядела совершенно бессмысленной. Если уж им не удастся остановить дракона, то никакое оружие смертных и подавно не причинит ему значительного ущерба. Хономер не жаловал чародеев, но, в отличие от гребцов, боцмана и капитана, представлял, на что способен маг уровня Агеробарба, вооруженный своими колдовскими причиндалами, и с некоторым нетерпением ожидал начала действа, которое вот-вот должно было разыграться перед его глазами.

Дракон явно настигал судно, и Хономер вздохнул с облегчением, когда на палубе появился наконец Агеробарб, несший в руках посох и сумку. Следовавший за ним по пятам человек тащил медную пятилапую курильницу. Тразий Пэт, легкомысленно насвистывая, вышел на палубу последним и, кинув единственный взгляд на дракона, подошел к капитану. Взяв всклокоченного, донельзя взволнованного Манису под локоть, молодой маг начал ему что-то тихо втолковывать. Капитан закатил глаза, взмахнул свободной рукой, в которой был зажат широкий абордажный тесак, совершенно непригодный для грядущей схватки, и попытался стряхнуть с себя Тразия, но тот продолжал что-то настойчиво говорить, не обращая ни малейшего внимания на протесты Манисы. Видя, что от мага так просто не отвязаться, капитан зычным голосом позвал нескольких гребцов, и те полезли в трюм, чтобы доставить Тразию необходимые для волшбы предметы.

Агеробарб между тем отправился на корму, установил там курильницу, бросил в нее пышущие жаром угли, принесенные в толстостенном глиняном горшке, и, зажав посох между колен, принялся перебирать содержимое своей сумки. Не занятые парусами мореходы обступили мага, воинственно потрясая гарпунами и копьями. Хономер протолкался поближе к курильнице и стал с любопытством наблюдать, как Агеробарб выбирает нужные ему для колдовского действа мешочки и проверяет сохранность их содержимого.

— Удастся ли тебе обезвредить эту тварь, брат мой? — поинтересовался он и по тому, как затихли мореходы, понял, что вопрос этот занимал многих.

— Полагаю, что, если все пойдет, как задумано, я сумею уничтожить дракона, — ответствовал Агеробарб, высыпая на угли щепоть желтого порошка.

— Ты его хотя бы подрань, а уж мы навалимся всем скопом и забьем мерзкую гадину! — выкрикнул кто-то из гребцов.

— Лишь бы она корабль ко дну не пустила, прежде чем мы гарпуны в нее кинем! — поддержали его товарищи.

Агеробарб, сумрачно взглянув на толпящихся вокруг мореходов, ничего не ответил и высыпал на угли красный порошок.

— Брат мой, быть может, ты позволишь мне прежде попробовать отогнать этого дракона? — мягко спросил Тразий, неожиданно возникая из-за спины Агеробарба. — Думаю, я сумею убедить его не нападать на корабль, если он и правда собирается это сделать.

— Ты? — Агеробарб уставился на молодого мага, изумленно приподняв брови. — Боюсь, тебе это не удастся. А что он намерен напасть, не вызывает, по-моему, никаких сомнений.

Словно в подтверждение этих слов, огромная голова дракона взмыла над водой на невероятно длинной и толстой шее. Широкая пасть распахнулась, обнажая желтые клыки, и мореходы испустили вопль ужаса.

— Быть может, он просто желает прогнать нас из своих охотничьих угодий и потому демонстрирует свою мощь? — предположил Тразий и скомандовал стоящим за ним людям: — Делайте, как я велел.

Гребцы расступились, и четверо шедших за магом мореходов швырнули за борт копченый окорок, который закачался на волнах, поддерживаемый несколькими надутыми мехами из-под вина.

— Ты полагаешь, что для возбуждения аппетита этой твари надобно сначала поднести ему закуску? — саркастически спросил Агеробарб.

— Закуску и выпивку, — ответил Тразий, и двое замешкавшихся мореходов по мановению его руки бросили в воду полупустой бочонок с вином.

— О Предвечный и Нерожденный, образумь брата моего! — воззвал Агеробарб, простирая руки к небесам, и, повернувшись к Тразию, гневно промолвил: — Не лучшее время и место выбрал ты для потехи! Уходи и не мешай мне, пока еще в моих силах остановить этот ужас морей!

— Ужас? Да полно! Глядите, что сейчас произойдет! — Тразий махнул рукой, и все невольно уставились в указанном направлении.

Завидев качающийся на волнах окорок, дракон изогнул свою чудовищную шею и одним махом заглотил и копченую тушу, и поддерживавшие ее на плаву меха. Янтарные глаза его сверкнули, и по толпе мореходов пронесся приглушенный ропот. Молодой маг прошептал что-то неразборчивое, на окаменевшем лице его выступили скулы.

— Прекрати! Прекрати немедленно свои фокусы! Эту тварь необходимо убить, иначе она от нас не отстанет! — проскрежетал Агеробарб и начал делать пасы над курильницей.

— Смотрите, он отстает! — крикнул кто-то из гребцов.

— Да прибудет с нами милость Близнецов! — произнес Тразий, осеняя себя знаком Разделенного Круга. — На вас, Двуединые, уповаю! Вас молю, уберегите от пролития крови! Мир, созданный Предвечным, велик и обширен, места в нем хватит всем. Отец Нерожденный, ужели тесно стало под зажженным тобой солнцем людям, зверям, птицам и гадам морским?

Юноша разжал вытянутую в направлении дракона руку, и на раскрытой его ладони что-то вспыхнуло. Он вскрикнул от боли и прерывающимся голосом потребовал:

— Останови дракона! Пусть примет он то, что дается ему от чистого сердца, и уйдет в родную стихию!

Хономер увидел, как загримасничал, тряся обожженной рукой, Тразий, как дракон, проглотив бочонок, ушел в синюю глубину, и глазам своим не поверил — неужели подействовало?

Агеробарб что-то раздраженно бубнил себе под нос, мореходы, опустив копья и гарпуны, уставились на пустынные воды, ожидая, что чудовище вот-вот вновь вынырнет, но дракон не появлялся. Наконец кто то ударил древком копья о палубу и завопил истошным голосом:

— Ушел! Век бабы не иметь, ушел!

И будто сорвавшись с цепи, заорали, запричитали, завыли, заулюлюкали все столпившиеся на корме люди. Подхватив Тразия, швырнули в воздух раз, другой, третий…

— О Двуединые, возможно ли это? — пробормотал Хономер, все еще не в силах поверить увиденному. Он хорошо помнил завет Близнецов, гласивший, что грешно убивать любую тварь, но знал и то, как часто им пренебрегают в ситуациях, где выполнить его ничего не стоит. Он привык к этому, ибо при желании нетрудно найти оправдание любому проступку. Он знал также, что убить значительно легче, чем заставить одуматься и повернуть любое живое существо, и потому сознавал, что Тразий продемонстрировал магию высочайшего класса.