Прежде всего события на Амуре показали, что долго аккумулировавшиеся российско-китайские противоречия на границе достигли своего апогея и вылились в ожесточенные военные действия.

Военная сила России даже в этом отдаленном от центра регионе превосходила возможности Китая. Это преимущество достигалось не численностью воинских контингентов (в этом Китай превосходил Россию), а превосходством морального духа и обученностью личного состава, качеством и количеством техники и вооружения. Китай понес огромные потери, еще раз убедившись в своем полнейшем бессилии.

Россия давно стремилась быть полноправной и единственной хозяйкой на Амуре, и китайская политика фактически создавала удобные предлоги и условия для решения этой задачи.

Кроме того, военные действия в Приамурье показали, что отношения между местными органами власти и населением двух государств в приграничной зоне были далекими от гармонии. В них достаточно долго накапливались взаимное непонимание, недоверие, враждебность. Избиения мирного китайского населения в Благовещенске и Приамурье в целом наиболее ярко отразили недоверие русского населения к своим соседям и одновременно огромный страх перед ним.

Наконец, военный успех русских на Амуре и «усмирение» китайского населения насильственными методами не могли не оставить глубокий след в памяти китайских жителей Приамурья. Ответственность за военные действия несли в той или иной степени политические власти обеих империй, однако жестокости и насилия чинились на местах самими жителями и войсками. И это не могло не отразиться на дальнейших взаимоотношениях русского и китайского населения на Дальнем Востоке.

Кризис в отношениях между Россией и Китаем на Дальнем Востоке достиг своего пика к середине лета 1900 года. «Боксерское» восстание набрало свою силу, а военная вовлеченность иностранных держав в события в Китае приобрела широкомасштабный характер. К этому времени русский персонал Китайско-Восточной железной дороги с боями и трудностями покинул все объекты на трассе, отойдя к русским границам или сосредоточившись в Харбине. Русские войска под командованием генерала К.Н. Грибского ликвидировали опасность со стороны китайцев Хабаровску и, переправившись через Амур, взяли Айгунь.

Необходимость организации и проведения решительной военной операции в Маньчжурии становилась для России все более очевидной. Неизбежность проведения такой операции определялась прежде всего экономическими факторами: начав широкомасштабное строительство железной дороги, вложив в это предприятие огромное количество финансовых и иных ресурсов, Россия не могла безучастно смотреть на разрушения, чинимые «боксерами» на железнодорожной трассе.

С другой стороны, и это признается в подготовленном в 1910 году труде под грифом «Доверительно», составленном генерал-майором Овсяным, «главной причиной враждебных действий против нас Китая, заменивших продолжительные мирные добрососедские отношения, была предпринятая нами постройка Восточно-Китайской железной дороги и занятие Порт-Артура: в этом китайцы увидели тайное желание России завладеть потом Маньчжурией»^{347}.

С самого начала военные действия на всем протяжении границ России с Маньчжурией начались в неблагоприятных для нас условиях. Ослабленные в результате переброски части сил в Квантунскую область, войска Приамурского военного округа (ВО) находились в процессе реорганизации. Удаленность театра военных действий от европейской части России вызывала огромные трудности с переброской дополнительных войск и военных грузов. Это усугублялось и малой провозоспособностью Сибирской железной дороги и недостатком речных транспортных судов.

Имея крайне ограниченные силы и средства, Приамурский ВО имел задачу: во-первых, не допустить переноса военных действий на нашу территорию и, во-вторых, сдержать военными средствами развитие «боксерского» восстания на китайской территории и вернуть утраченные позиции на КВЖД.

Принципиально важно при этом было решение российского императора о неприсоединении к России какой-либо части Маньчжурии, что предполагало борьбу с китайскими войсками и вооруженным населением и возможно более быстрое восстановление нормального китайского управления в занятых районах.

Для претворения в жизнь намеченного плана вся Маньчжурия была разделена на две части (зоны): Северную и Южную.

Северная Маньчжурия с юга ограничивалась условной линией, проходящей через железнодорожную станцию Телин. В ней должны были действовать войска Приамурского ВО под командованием командующего войсками округа генерал-лейтенанта Н.И. Гродекова.

Южная Маньчжурия — к югу от условной линии по станции Телин — предназначалась для действий войск Квантунской области под командованием начальника Квантунской области вице-адмирала Е.И. Алексеева.

План русского командования состоял в овладении всей линией КВЖД, что предполагало занятие прежде всего Ци-цикара и Нингуты, а затем — овладении Южной ветвью железной дороги от Харбина до Порт-Артура, в том числе взятие Гирина и Мукденй.

По данным русской разведки, общая численность китайских войск в Маньчжурии составляла около 100 тысяч человек, включая части резерва, военизированные отряды и другие формирования нерегулярных войск.

Главной транспортной артерией, связывающей Маньчжурию с русской территорией, была река Сунгари. Именно по этой реке проходил кратчайший и наиболее удобный путь к осажденному китайцами Харбину.

Генерал Н.И. Гродеков еще 17 июня докладывал о готовности выдвинуть к Харбину русский отряд под командованием генерал-майора Алексеева. Однако российский император наложил на том донесении резолюцию: «До особого приказания не выступать за нашу границу».

22 июля 1900 года Военный министр генерал-лейтенант А.Н. Куропаткин доложил российскому императору основания для ввода русских войск в Маньчжурию и получил его собственноручное одобрение на документе. На следующий день срочная телеграмма ушла генерал-лейтенанту Гродекову в Хабаровск:

«Вынужденные двинуть наши войска в Маньчжурию, мы несомненно сломим после ряда побед вооруженное сопротивление мятежных войск и мятежного населения. Несомненно также, что под охраной наших победоносных войск возможно будет возобновить государственной важности работы по проложению через Маньчжурию железной дороги.

Но этого недостаточно. Настоятельно необходимо принимать меры, дабы мирное до сих пор население Маньчжурии не было увлечено мятежниками и не создало нам тяжелой необходимости бороться с народной войной.

В этих видах ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ благоугодно поручить вам и адмиралу Алексееву принятие энергичных мер, дабы военные действия поражали со всей неумолимостью, присущей войне, лишь китайские войска и вооруженное население. Войска и вооруженное население надлежит разбивать, укрепления уничтожать и оружие отбирать. Но мирные жители, их жилища и имущество не должны служить предметом действий наших доблестных войск или приграничного казачьего населения. Никаких излишних жестокостей и разорения не допускайте. Уничтожение городов, деревень, пожары, наиболее озлобляющие против нас население, могут быть допускаемы лишь как редкое возмездие за тяжелые и кровавые против наших подданных _и войск преступления. Грабеж со стороны воинских чинов и казачьего населения во всех видах должен преследоваться суровыми мерами, включительно до полевого суда, по законам военного времени. За все поставляемые населением продукты надо уплачивать наличными деньгами. Страшные в бою, наши войска должны быть и в Маньчжурии, как были до сих пор на всех театрах войн и во все века, человечными, не только к мирному жителю, но и к побежденному силой оружия врагу. На другой день после боя надо стремиться устанавливать с населением мирные отношения, как то нам удавалось на Кавказе и в Средней Азии.