Таким образом, общее состояние отношений между Россией и Китаем вдоль линии границы характеризовалось формально дружественным характером, хотя по существу эти отношения носили на себе общий отпечаток недоверия, что было характерно для всего комплекса военно-политических отношений двух империй.
К середине XIX века военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке резко изменилась, что не могло не отразиться на развитии российско-китайских отношений.
Первая «опиумная» война 1829—1842 гг. Англии против Китая завершилась подписанием неравноправного Нанкинского договора. Эта война, выявившая полнейшую политическую и военную слабость Цинской империи, означала, что в качестве активных игроков на внешнеполитической арене Дальнего Востока появились западные державы. В этих условиях нерешенность Амурского вопроса в отношениях между Россией и Китаем была чревата большими и опасными осложнениями.
Очевидная необходимость для России решения вопроса об Амуре ставила в повестку дня изучение и исследование этого отдаленного края. Целый ряд экспедиций русских мореходов, ученых и исследователей в районе Приморья и Приамурья в первой половине XIX века не только способствовали «открытию» новых земель, но и привели к созданию определенных «мифов» и предубеждений. В частности, было установлено, что Амур не судоходен, а Сахалин — это полуостров. Такого рода «открытия» способствовали тому, что достаточно долго на высшем политическом уровне господствовала точка зрения о нецелесообразности присоединения Амура к России в принципе.
Этот взгляд, основанный на результатах исследований Лаперуза и Крузенштерна, отстаивали канцлер К.В. Нессельроде, военный министр А.И. Чернышев, директор Азиатского департамента МИД Л.Г. Сенявин и др. Генерал-губернатор Западной Сибири князь A.M. Горчаков считал, что «Амур для России лишнее, что неизмеримые дебри от Якутска до Камчатки и к Охотскому побережью являют собой границу, не требующую охранения, и, что важнее, отстраняют жителей Сибири от непосредственного прикосновения к иностранцам, которое легко могло бы обратиться в дело пагубной пропаганды и в путь существенного вспомоществования беспорядку»{135}.
На противоположных позициях стояли патриотически настроенные политические и военные деятели России XIX века. Они видели в богатейших малоосвоенных районах Приамурья богатейшую кладовую природных ресурсов и богатств, которую можно было поставить на службу России.
Осенью 1816 года бывший иркутский гражданский губернатор А.М. Корнилов представил управляющему министерством иностранных дел К.В. Нессельроде записку о границах России с Цинской империей. В ней, в частности, обосновывалась необходимость иметь Амур в качестве линии границы с Китаем:
«I. Для самого Китайского государства должна быть немалая польза от заселения северного берега Амура российскими промышленниками, посредством которых южные порты, от Китайского правительства к торговле назначенные, получили бы для необходимостей народных в промен на их избытки такие их товары, которые прежде и в состав торговли не входили…
II. Российское государство было бы тогда совершенно удовлетворено в рассуждении сих границ, следовательно, не могло бы никогда завлечено быть в необходимую войну, которая со временем может сделать потрясение внутреннему правлению великой и примерной Китайской империи. По какой же причине и из чего? Из земли, которая лежит впусте и никакой пользы Китайской империи не приносит, а России принадлежит от древних времен. Всякий со здравым рассудком усмотреть может, которая сторона должна тогда отчет всевышнему за вражду сию, если оная по необходимости произойдет.
III. Все естественного богатства реки Амура ныне гибнет от руки времени, а тогда обратилося бы оно на пользу человечества и на пользу обоих государств»{136}.
Серьезным толчком, побудившим российское правительство активно заняться проблемами Приамурья и Приморья, стала записка генерал-губернатора Восточной Сибири В.Я. Руперта от 7 марта 1846 года на имя императора. В ней он писал: «Обладание Амуром во всяком случае неизбежно для России, и рано или поздно оно должно осуществиться. Амур необходим для Восточного края России, как необходимы берега Балтийского моря для Западного ее края, необходим, как для расширения наших торговых связей с Китаем и вообще с Востоком, как для решительного утверждения русского флага над Северными водами Восточного океана, так и для быстрейшаго и правильнейшаго развития естественных богатств Восточной Сибири, всего этого огромного пространства земель от верховьев Оби до Восточного океана»{137}.
Одним из главных и самых активных поборников идеи присоединения Приамурья к России стал новый генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев, назначенный на эту должность в 1847 году. Молодой и энергичный военачальник и администратор, он требовал «безотлагательно приступить к занятию устья Амура, или со дня на день должно ожидать, что оно с юга должно быть занято другими». По мнению Муравьева, «занятие устья Амура иностранцами столь было бы пагубно для польз государства, что нам непременно должно будет выгнать оттуда силою новых пришельцев и, следовательно, объявить войну той державе, к которой они будут принадлежать, т.е. Америке, или Франции, или Англии; но нет почти никакого сомнения, что это совершится последнею»{138}.
В 1849 году Н.Н. Муравьев в своей записке «Причины необходимости занятия устья р. Амура…» писал: «Могу сказать, что, кто будет владеть устьями Амура, тот будет владеть и Сибирью, по крайней мере до Байкала, и владеть прочно: ибо достаточно иметь устье этой реки и плавание оной под ключом, чтобы Сибирь, и более населенная и цветущая земледелием и промышленностью, оставалась неизменной данницею и поданною той державы, у которой будет этот ключ»{139}.
29 января 1849 года в Петербурге был образован Особый комитет, который постановил отправить специальную экспедицию для осмотра Охотского побережья и устья Амура. Именно в Особом комитете шла выработка политики России в отношении Приамурья. Однако заслуга реального исследования Приамурья и закрепления его за Россией принадлежит, безусловно, великому патриоту русскому, морскому офицеру капитан-лейтенанту Г.И. Невельскому. В ходе экспедиции в 1849 году он доказал, что Сахалин, вопреки установившимся взглядам, является островом, отделенным от материка проливом, пригодным для плавания судов; вход в Амур возможен и с юга, и с севера; устье Амура еще не занято ни одной иностранной державой, включая Китай.
Особое совещание на заседании в феврале 1850 года не поверило докладу Г.И. Невельского. В итоге обсуждения было решено направить специальную экспедицию во главе с Г.И. Невельским в Приамурье для его исследования.
Г.И. Невельской со своей экспедицией подробно исследовал устье Амура, основал несколько военных постов. 29 июня 1850 года на северном берегу устья Амура в гавани Счастья было основано первое русское зимовье Петровское. В июле 1850 года Невельской на мысе Куегда в устье Амура основал военный пост Николаевский (ныне — Николаевск-на-Амуре) и объявил новые земли территорией России. 1 августа 1850 года там был поднят русский военно-морской флаг. В Николаевском были оставлены 10 человек во главе с прапорщиком П. Поповым{140}.
В декабре 1850 года Невельской был вновь вызван на заседание Особого комитета, на котором его обвинили в превышении своих полномочий, что грозило ему разжалованием в матросы. Император Николай I в споре между Нессельроде, призывавшем снять Николаевский военный пост и наказать Невельского, и Муравьевым, защищавшем Невельского, поддержал последнего. Он назвал поступок русского моряка «благородным и патриотическим» и заявил, что «где раз поднят русский флаг, он уже опускаться не должен».
