Но заплаканный, униженный Ульрих Шуман слишком поздно увидел фургон и не успел ни нажать на тормоза, ни свернуть.

В понедельник в Федеральном ведомстве по охране конституции в Кельне поползли странные слухи насчет того, что Вилли Кайзер куда-то пропал. Во вторник в ведомство приехали какие-то важные люди из Бонна и, обосновавшись в кабинете Кайзера, стали по очереди вызывать туда всех его заместителей и помощников.

А в четверг все стало ясно. Радио Восточного Берлина передало, что бывший руководитель западногерманской контрразведки, известный антифашист Вилли Кайзер перешел в социалистическую ГДР, чтобы отдать все силы созданию единой демократической Германии.

Письменное заявление Вилли Кайзера было опубликовано в газетах. Он писал, что в западной части Германии идет процесс милитаризации, что бывшие нацисты занимают важные посты в ФРГ, что Западная Германия вместе с Соединенными Штатами готовится к третьей мировой войне.

Через две недели Вилли Кайзер выступил на большой пресс-конференции в Восточном Берлине. Он сказал, что прибыл в ГДР ради того, чтобы бороться за воссоединение Германии. Он свободно отвечал на вопросы иностранных корреспондентов и обличал Западную Германию.

Это был огромный подарок для ГДР. На сторону социалистического государства перешел не какой-то мелкий чиновник, а политик почти что в ранге министра, с именем, с авторитетом.

Вилли Кайзера принимали в ГДР как высокого гостя, ему показывали, как растет и хорошеет первое на немецкой земле государство рабочих и крестьян. Его путешествие по Берлину снимали операторы кинохроники.

Пресс-служба канцлера ФРГ заявила, что Вилли Кайзера заманили в ловушку агенты Восточной Германии, опоили наркотиками и в бессознательном состоянии из Западного Берлина вывезли в ГДР. В ловушку Кайзера заманил некий берлинский врач Ульрих Шуман, которого потом уничтожили, неумело инсценировав автомобильную катастрофу.

Новый руководитель западногерманской контрразведки сменил весь свой личный секретариат. Начальники основных отделов были заменены. Тех, кто дружил с бежавшим начальником, переместили на менее важные посты. Более молодые люди, не связанные личными отношениями с Вилли Кайзером, начали восхождение по служебной лестнице.

Кристи, Кристина фон Хассель, тоже получила повышение. Поздно вечером, сидя дома, она включила радиоприемник и на условленной волне услышала зашифрованное поздравление от своего любимого Конни. Поздравление и обещание скорой встречи.

Секретное совещание в Министерстве обороны ФРГ затянулось. Эта была рутинная еженедельная встреча, в которой всегда участвовали представители Федерального ведомства по охране конституции.

Кристина фон Хассель присутствовала на совещании впервые. Оборонные проблемы — не её специальность. Но она поехала в Бонн вместе со своим новым начальником Хайнцем Риттгеном на беседу в Министерство внутренних дел, а потом он взял Кристи с собой и в Министерство обороны.

Обсуждались проблемы химического оружия. Начальник химических войск бундесвера докладывал о создании новых видов противогазов и других средств противохимической защиты для боевых действий в условиях сильных морозов.

Риттген был в хорошем настроении и вполголоса спросил сидевшего рядом военного:

— А мы что, собираемся воевать на Северном полюсе?

Генерал хмыкнул и, нагнувшись к уху Риттгена, зашептал:

— Это не наша идея, американская. Они получили информацию из Восточной Германии о новом химическом оружии. Его можно применять при минусовой температуре. Русские разрабатывают план нападения в Арктике на американские посты…

Тут он заговорил настолько тихо, что остальное Кристи не расслышала. Спросить Риттгена о том, что ещё интересного поведал ему бундесверовский генерал, было невозможно. Немотивированное любопытство стоило бы Кристине фон Хассель карьеры. Но и услышанного было достаточно, чтобы порадовать друзей в Восточном Берлине.

Все, что она делала, она делала ради Конни.

Солнечным майским днем профессор Фохт упаковал чемодан, повесил его на руль велосипеда и поехал к станции пригородной железной дороги, чтобы добраться в Берлин. У профессора было плохое предчувствие. Он вновь обратил внимание на приметный в Восточной Германии черный «мерседес», который уже несколько раз попадался ему на глаза.

Профессор очень удивился, что в Чехословакию посылают именно его, но заместитель министра здравоохранения ГДР сам приехал в институт и сказал ему, что он должен ехать.

В поезде Альфред Фохт, директор Института физиологии труда, член государственной комиссии радиационной защиты, президент общества биомедицинской техники, сразу же заснул. Он проснулся только тогда, когда поезд остановился на пограничной станции.

Чуть раньше к станции подъехал черный «Мерседес-280СЕ» с берлинскими номерами. В «мерседесе» сидели четыре сотрудника центрального аппарата Министерства госбезопасности ГДР. Им пришлось проехать двести с лишним километров, чтобы не отстать от поезда, на котором профессор отправлялся в командировку.

Насупленный пограничник вдруг сказал Фохту:

— Ваш паспорт не в порядке. Он подделан.

Профессор расхохотался:

— Чепуха. Это дипломатический паспорт, его мне вчера выдали в министерстве.

Пограничник равнодушно повторил:

— Паспорт не в порядке. Прошу следовать за мной.

На перроне не было не души. Двое сотрудников Министерства госбезопасности предъявили Фохту свои удостоверения и обыскали.

Назад в Берлин профессора повезли на «мерседесе».

Все эта затея в поездкой в Чехословакию была придумана для того, чтобы предполагаемые сообщники не узнали раньше времени, что профессор арестован.

Когда они выехали на шоссе, Фохт спросил:

— Я могу поспать?

Капитан госбезопасности Хоффман, смуглый и чернявый, как цыган, ответил резко и зло:

— Вам бы лучше приготовиться к допросу и подумать, что вы будете говорить.

— Мне нечего вам сказать, — спокойно ответил профессор и, натянув на голову куртку, заснул.

Допрос начался после того, как профессора, к его удивлению, вполне прилично покормили. Поскольку его представление о тюрьме всегда было связано с голодом, он набросился на еду и съел ужасно много. У него даже живот заболел от переедания.

Он знал, за что его арестовали.

Профессор Фохт был крупнейшим агентом американской разведки. Он раскрыл Западу весь арсенал отравляющих веществ, находившихся на вооружении Варшавского договора.

Он сообщил американцам все, что мог: данные о разработке боевых отравляющих веществ, о лабораторных исследованиях, о промышленном производстве и полевых испытаниях. Он выдал формулу токсичных отравляющих веществ, проникающих через синтетические материалы, из которых делаются армейские противогазы и общевойсковые защитные костюмы.

После применения ядовитых газов в Первую мировую войну весь мир охватил страх перед химическим оружием. Когда разразилась Вторая мировая война, предполагали, что химическое оружие обязательно будет применено. Солдатам всех армий выдавали противогазы. Но вместо химического оружия появилась атомная бомба. Цветные фотографии ядерного гриба впечатляли больше, чем черно-белые снимки с отравленными французскими пехотинцами и лошадьми в противогазах.

Но мировые державы не спешили отказываться от химического оружия. Классические отравляющие вещества легко производить. Практически каждый фармацевтический завод, который выпускает таблетки от головной боли, способен на том же оборудовании выпускать простейшие боевые отравляющие вещества.

Снарядами с отравляющими веществами можно стрелять из артиллерийских орудий, ими можно снарядить боеголовку баллистической ракеты. Главная задача состояла в том, чтобы максимально точно распылить отравляющие вещества над территорией противника. Если капли будут слишком крупными, они поразят только маленький участок, если слишком мелкими, их далеко разнесет ветром.