Йоханнисон открыл периодическую таблицу элементов на обороте переплета. Две-три секунды — и он убедился, что в ней фигурирует только восемьдесят один нерадиоактивный элемент.

Горло Йоханнисона стало сухим как наждачная бумага. Он хрипло спросил Эверарда:

— Полагаю, вы никогда не слышали про уран?

— А что это? Фирменное название?

В отчаянии Йоханнисон бросил учебник Гласстона и схватил «Справочник по химии и физике». Открыл указатель и начал искать радиоактивные ряды, уран, плутоний, изотопы… Нашлись только изотопы. Дрожащими пальцами физик кое-как открыл таблицу изотопов. Хватило одного взгляда. В ней значились только устойчивые изотопы. Йоханнисон произнес умоляюще:

— Ну хорошо, сдаюсь! Но хватит. Вы поставили тут поддельные книги, просто чтобы разыграть меня, верно? — Он попытался искривить губы в улыбке.

Эверард возмущенно выпрямился:

— Хватит глупостей, Йоханнисон! Отравляйтесь-ка домой. Покажитесь врачу.

— Я совершенно здоров.

— И тем не менее. Вам нужен отпуск. Дамелли, окажите мне услугу. Посадите его в такси и приглядите, чтобы он поехал домой.

Йоханнисон застыл в нерешительности. Потом закричал:

— В таком случае для чего здесь эти счетчики? Что они регистрируют?

— Я не знаю, что вы подразумеваете под счетчиками. Если вы о компьютерах, то они решают для нас задачи.

Йоханнисон ткнул пальцем в табличку на стене:

— Ну хорошо! А это сокращение? К! А! Э! Комиссия! По! Атомной! Энергии! — Он рубил каждое слово.

Эверард в свою очередь ткнул пальцем:

— Комиссия! По! Аэро! Экспериментам! Отправьте его домой, Дамелли!

Когда они вышли на тротуар, Йоханнисон обернулся к Дамелли и яростно зашептал:

— Джин, послушайте! Не дайте этой сволочи втереть вам очки! Эверард продался. Так или иначе они до него добрались. Нет, только подумайте: изготовить поддельные книги, внушать мне, будто я свихнулся!

Дамелли произнес ровным тоном:

— Успокойтесь, Алекс. Не торопитесь с выводами. Эверард в полном порядке.

— Так вы же его слышали! Он ничего не знает про атомные бомбы. Уран — фирменное название. И по-вашему, он в полном порядке?

— Ну, если на то пошло, я тоже ничего не знаю ни про какие атомные бомбы, ни про уран. — Он взмахнул рукой. — Такси!

Но такси промчалось мимо. Йоханнисон подавил тошноту.

— Джин! Вы же были там, когда счетчики отказали. Вы же были там, когда урановая смолка утратила радиоактивность. Вы пошли со мной к Эверарду выяснить, что произошло!

— Простите, Алекс, вы сказали, что вам надо кое-что обсудить с шефом, и попросили меня пойти с вами, вот и все, что я знаю об этом. Насколько мне известно, все было в полном порядке, и на какого дьявола нам понадобилась бы эта смолка? Мы никакими смолками не пользуемся… Такси!

Перед ними остановилась машина, Дамелли открыл дверцу и кивнул Йоханнисону. Тот влез, потом в неистовом бешенстве обернулся, захлопнул дверцу, чуть не прищемив пальцы Дамелли, и выкрикнул адрес шоферу. Такси тронулось, и Дамелли остался растерянно стоять на тротуаре.

Йоханнисон высунулся в окошко и крикнул:

— Скажите Эверарду, что ничего не выйдет! Я вас всех раскусил!

Он откинулся на спинку, внезапно ослабев. Конечно, Дамелли услышал, какой адрес он назвал. Успеют ли они опередить его и сообщить в ФБР какую-нибудь басню о нервном переутомлении? Там, конечно, поверят Эверарду, а не ему. Но прекращения радиоактивности они не смогут отрицать! Или поддельные книги.

Впрочем, что толку? Враги вот-вот нанесут удар, и люди вроде Эверарда и Дамелли… До какой степени предательство опутало страну?

Внезапно Йоханнисон выпрямился на сиденье.

— Водитель! — крикнул он. А затем еще громче: — Водитель!!

Человек за рулем не обернулся. За окошком плавно проносились встречные машины.

Йоханнисон попытался привстать, но у него закружилась голова.

— Водитель! — пробормотал он.

Они ехали не в ФБР, его везут домой. Но откуда шофер знает, где он живет? Их сообщник, естественно! В глазах у физика мутилось, в ушах гремело… Господи! Такая организация! Сопротивляться бессмысленно!

Он потерял сознание.

Йоханнисон брел по дорожке к двухэтажному кирпичному домику, где жили они с Мерседес. О том, как он вылез из такси, он не помнил ничего.

Он обернулся. Такси на улице не было. Машинально он ощупал карманы. Бумажник и ключи на месте.

В дверях стояла Мерседес. Ее словно не удивило его возвращение. Йоханнисон быстро взглянул на часы. Почти на час раньше обычного!

— Мерси, нам надо поскорее убраться отсюда и…

— Я про это знаю, Алекс, — перебила она. — Входи.

Жена показалась ему небесным видением. Прямые волосы, чуть золотящиеся, с пробором посредине и стянутые в конский хвост. Широко расставленные голубые глаза чуть-чуть по-восточному раскосые, пухлые губы, изящные ушки, прилегающие к голове… Йоханнисон пожирал ее взглядом. Но он заметил, что она старательно прячет волнение, и сказал:

— Тебе звонил Эверард? Или Дамелли?

— У нас гость, — ответила она.

Они добрались и до нее! Можно схватить ее за руку, увлечь за собой. Они постараются спастись, убежать… Но удастся ли это? «Гость», конечно, стоит в прихожей сбоку. Зловещий верзила с грубым хриплым голосом, с неприятным иностранным акцентом… стоит, сунув руку в карман пиджака, который топырится больше, чем просто от этой руки.

Покоряясь судьбе, Йоханнисон шагнул внутрь.

— В гостиной, — сказала Мерседес. По ее губам скользнула улыбка. — По-моему, все хорошо.

Гость стоял. Он выглядел как-то нереально — нереально, как идеал. Его лицо и фигура были безупречно красивы и лишены какой бы то ни было индивидуальности. Он словно шагнул с рекламного плаката.

Голос у него был культурный и хорошо поставленный, как у профессионального радиодиктора. И ни малейшего намека на акцент.

— Доставить вас домой оказалось нелегко, доктор Йоханнисон.

— Чего бы вы ни добивались, — ответил Йоханнисон, — я заранее отказываюсь сотрудничать с вами.

— Нет, Алекс, — вмешалась Мерседес, — ты не понимаешь. Мы тут побеседовали. Он говорит, что всякая радиоактивность остановлена.

— Вот именно, и я бы очень хотел, чтобы эта реклама галстуков объяснил мне, как им такое удалось! Послушайте, вы американец?

— Да нет же, Алекс, ты не понимаешь, — повторила его жена. — Ее остановили повсюду в мире. А он вообще не с Земли. И не смотри на меня так, Алекс! Это правда. Я убеждена. Ты только погляди на него!

Гость улыбнулся — идеальной улыбкой. — и сказал:

— Тело, в каком вы меня видите, было создано точно по спецификации, но оно — всего лишь вещество и под полным контролем. — Он протянул кисть, и кожа исчезла, обнажив мышцы, прямые сухожилия, извилистые кровеносные сосуды. Стенки сосудов исчезли, но струйки крови продолжали течь в положенных направлениях. Затем все обрело видимость гладкой серой кости. Затем исчезла и она. А затем возникла безупречная кисть.

— Гипноз! — пробормотал Йоханнисон.

— Вовсе нет, — невозмутимо ответил гость.

— Откуда вы?

— Трудно объяснить, — сказал гость. — А это важно?

— Мне необходимо понять, что происходит! — крикнул Йоханнисон. — Неужели вы не видите?

— Вижу. И потому я здесь. В данный момент я разговариваю со ста с лишними людьми по всей вашей планете. Естественно, в различных телах, поскольку разные сегменты вашего населения имеют свои предпочтения и нормы, касающиеся внешнего вида.

У Йоханнисона мелькнула мысль, что, возможно, он все-таки свихнулся.

— Вы… вы с Марса? Вообще из космоса? Оккупируете Землю? Это война?

— Видите ли, — сказал гость, — именно такой психический настрой мы и пытаемся исправить. Вы все больны, доктор Йоханнисон. Очень больны. Десятки тысяч ваших лет мы знали, что ваш биологический вид обладает огромным потенциалом. И для нас явилось глубоким разочарованием, что ваше развитие пошло патологическим путем. Бесспорно патологическим. — Он покачал головой.